сейчас я хочу усадить тебя на край прилавка позади нас, расстегнуть эти узкие джинсы и попробовать, какая ты мокрая. Ты ведь мокрая, правда?

Эмма не отвечает, но я чувствую, как учащается ее дыхание, как дрожит ее кожа. Я знаю, что, если бы я прикоснулся к ней прямо сейчас, она бы захлебнулась.

— Если бы ты попросила меня прямо сейчас, я бы сделал это. Я бы заставил тебя кончить прямо здесь своим языком. Я бы лизал твою сладкую киску и сосал твой клитор, пока ты не выкрикнула бы мое имя. Но я знаю, что ты не попросишь. Ты будешь только думать об этом. Ты не сможешь перестать думать об этом.

Боже, мне так тяжело, что чертовски больно. Я, наверное, не смогу удержаться от того, чтобы не подрочить в машине, когда вернусь в гараж. Мой член пульсирует, и мне требуется каждая унция самоконтроля, чтобы не трахнуть ее здесь. Но я хочу наказать ее за такое отношение. Я хочу оставить ее такой же возбужденной и отчаянной, каким я чувствую себя сейчас. Я хочу, чтобы она думала о том, что я могу сделать с ней каждую секунду времени, которое пройдет между этой и следующей нашей встречей.

— Я не буду просить тебя пообещать мне, что ты подумаешь об этом сегодня вечером, потому что ты солжешь и скажешь, что не будешь. Но я знаю, что ты будешь. Ты будешь думать о том, как я ем тебя, как буду тереться об тебя членом, пока он не станет мокрым и скользким от того, как ты возбудилась, и как жестко я буду трахать тебя, когда никто из нас уже не сможет этого выносить. Ты заставишь себя кончить, представляя все это. И, Эмма?

Я выдыхаю ее имя ей в ухо, наклоняясь к ней настолько, что она чувствует, насколько я тверд, все, что я мог бы дать ей, если бы трахал ее прямо сейчас.

— Я тоже собираюсь кончить сегодня ночью, думая обо всем этом.

Мне требуется все, чтобы отпустить ее и отойти, но мне это удается. Она выглядит чертовски восхитительно, щеки раскраснелись, грудь вздымается, глаза все еще искрятся гневом, но уже почти черные от желания. Она выглядит так, будто хочет, чтобы я погубил ее, и каждая частичка меня желает именно этого.

Вместо этого я протягиваю руку и легонько отталкиваю ее от двери. А потом выхожу, не оглядываясь.

Когда я ухожу, Брендана у входа нет. Я слышу жужжание татуировочной машинки, вижу девушку в наушниках и двумя полными рукавами, которая ждет на стуле возле двери, и выхожу из магазина, позволяя двери закрыться за мной, и направляюсь обратно к гаражу, мой член болит. Мне нужно было уйти, иначе я бы потерял то немногое самообладание, которое у меня еще осталось.

Эмма проникла под мою кожу, полностью и без остатка. И я хочу ее так, как никогда раньше не хотел никого другого.

На обратном пути я не так сосредоточен, как следовало бы. И только когда я чувствую щекочущее ощущение на шее, перед самым гаражом, я поворачиваюсь и вижу, что за мной кто-то идет. Мужчина, одетый в черную повседневную одежду, ничем не отличающуюся от той, что была на мне. Я говорю себе, что это может быть пустяком. Но когда я бросаю еще один взгляд, мужчин оказывается двое.

Я немного ускоряю шаг. Мне пришло в голову, что следовало бы взять с собой охрану, хотя бы одного или двух парней. Но я не хотел, чтобы Эмма увидела это. Я не хотел напоминать ей, насколько мы разные, какой другой мир я занимаю. Я хотел, чтобы она увидела меня таким, какой я есть, хотя бы на короткий миг.

Наш разговор ясно дал понять, что она не забыла, что я мафиози, даже на тот короткий миг, на который я надеялся. И теперь, если я не буду осторожен, я могу поплатиться за эту глупость.

Я осознаю это, когда вхожу в гараж и вижу, как еще трое мужчин выходят из места рядом с моей машиной. Я способен ввязаться в драку с кулаками. Но пятеро на одного, это не очень хорошие шансы. Когда они смыкаются вокруг меня, я чертовски надеюсь, что они не взяли с собой оружие.

— Тебе здесь не место, Кампано, — усмехается один из них, прогоняя всякую иллюзию, что это обычные грабители, а не люди Альтьера. Я думал, что он не беспокоится ни обо мне, ни о моей семье, но, похоже, я ошибался.

— Давайте не будем спешить. — Я поднимаю руки, отступая в сторону, но они обступают меня, как собаки кусок мяса. — Уверен, ваш босс не хочет начинать то, что мне придется заканчивать позже. Я вернусь в свою часть города, а вы сообщите ему, что правильно угрожали мне. Как вам это?

Я, конечно, не собираюсь оставлять это без внимания. Но я бы предпочел разобраться с этим на своих условиях, а не безоружным и окруженным в темном, дерьмовом гараже.

Один из них фыркает, придвигаясь ближе, и становится ясно, что так просто это не уладить.

Мне удается блокировать первый замах, уклониться от удара мужчины справа, но сильный удар в бок едва не выбивает из меня воздух. Я бью ногой по лодыжке того, кто стоит передо мной, и он отступает назад, давая мне возможность проскочить через образовавшуюся брешь. Если я смогу добраться до своей машины…

Это все равно что пытаться убежать от стаи волков. У меня мало шансов. Двое из них позади меня, приближаются, а те, что по бокам, блокируют мою возможность сбежать. Я вижу, как тот, что споткнулся, поднимается на ноги со злобным выражением лица, едва различимым в тусклом свете, но я улавливаю его.

Еще один удар в бок, и этот удар так сильно бьет меня по ребрам, что я думаю, что мог бы услышать, как что-то треснуло. Я успеваю нанести удар в челюсть тому, кто стоит справа от меня, но за счет кулака, впечатанного в левую часть моей спины, меня отбрасывает вперед.

Я чуть не падаю. Я поднимаюсь на ноги, кручусь, чтобы ударить одного из парней позади меня, но я никак не могу отбиться от них всех. На каждый удар я получаю еще два, и мне кажется, что я с трудом дышу. Я откидываю голову назад, когда один из них попадает мне в нос, другой в челюсть, и мое лицо начинает принимать на себя всю тяжесть их