И еще. Как в самом деле в домик попал убийца? У преступника было мало времени, минут пять-семь, максимум десять. Костя утверждает, что тщательно запер дверь, закрывающуюся на электронный замок, когда пошел на парковку за сумочкой с лекарствами. Хотя в интересах Фокина утверждать, что он забыл приложить карточку к створке, этим и воспользовался киллер. Вот тогда появляется ответ на вопрос, каким образом злодей проник в коттедж. Но Костя упорно повторял: он подергал ручку и убедился, что дверь закрыта.

Может, убийца заранее спрятался вон в том большом шкафу?

Я встала и распахнула дверцы гардероба. Вот тебе и на! Отделения для верхней одежды нет, одни полки, на которых может затаиться лишь не очень крупный кот.

Негодяй влез в окно? Но они все забраны решетками.

Ноги сами собой направились к окну. Сейчас открою раму и подергаю кованую решетку. Вдруг она каким-то образом вынимается? Я отдернула портьеру, и из горла вылетел вопль. Прямо перед собой я увидела круглое лицо с широко распахнутыми глазами.

Секунду я стояла в оцепенении, потом бросилась к двери, не надев ни куртку, ни туфли, прямо в тапочках вылетела наружу, обежала коттедж, донеслась до нужного окошка и – никого не увидела. На территории «Нирваны» установлены мощные фонари, один как раз находился вблизи ВИП-коттеджа, и в его свете я хорошо рассмотрела следы. Весна в нынешнем году поздняя, холодная и слякотная. Под окном коттеджа вскопана полоска земли, на которой летом, очевидно, растут цветы, но сейчас их там нет, зато видны четкие отпечатки то ли сапог, то ли ботинок.

Я приблизилась к клумбе, и мне стало ясно: совсем недавно тут стояли два человека. У одного примерно сороковой размер обуви, у другого меньше, может, тридцать семь – тридцать восемь. А еще в небольшом углублении у стены я заметила какой-то квадратный предмет. Я схватила его и поняла, что держу небольшой кошелек. Ощутила озноб и, вспомнив, что нахожусь на улице в одном шелковом халатике, поспешила назад.

Портмоне было из кожзаменителя розового цвета. В нем обнаружились три десятирублевки, пара монеток и пропуск в гимназию имени Льва Толстого, принадлежавший учащейся седьмого класса Олесе Виноградовой. Я положила его назад в кошелек, снова тщательно зашторила все окна, проверила, заперта ли дверь, и нырнула в постель.

* * *

Местная школа находилась в паре километров от «Нирваны». Я приехала в храм знаний, удивилась, что здание неожиданно новое, красивое, вошла, показала местному охраннику пластиковый пропуск и спросила:

– Случайно не знаете эту девочку?

– Главная наша головная боль, а не девочка, – нахмурился он. – Что Леська наделала? Откуда у вас ее пропуск?

– Нашла кошелек Виноградовой, – обтекаемо ответила я. – Отдыхаю в «Нирване», портмоне лежало возле моего домика.

– Понятно… Наверняка она решила что-то спереть, – вздохнул секъюрити. – Роман ее с толку сбил, дружок Леськин, в один класс они ходили. До знакомства с байстрюком Виноградова нормально себя вела, не хулиганила, на пианино играла. Олеся из приличной семьи. Матери у нее правда нет, умерла, зато отец женился на хорошей женщине. Валентина Леську как родную любит. Жила семья без проблем, но тут Романа этого родители к бабке сплавили, а старуха его сюда определила. И началось! За год девчонка в оторву превратилась. Хорошо, парня на днях из гимназии турнули. У бабки его тоже терпение кончилось, она внука отцу с матерью вернула.

– Можно пройти в класс? – попросила я. – Хочу с Лесей встретиться.

– Так праздники, дети отдыхают. И я б ее на занятия не пустил, – надулся охранник. – У нас строго. Нет пропуска? Шагай домой. Администрация новую школу построила, лучшую в районе, в кабинетах и компьютеры, и наглядные пособия, микроскопы всякие, химические реактивы имеются, спортинвентарь, инструменты у трудовика. Кругом чистота, красота, не надо, чтобы сюда все кто ни попадя без разбора шлялись. Поэтому директриса пропуска для детей и педсостава ввела. Если карточку просто забыли дома, то получишь замечание, а в случае потери надо новую изготовить, и бесплатно тебе ее, как в первый раз, не дадут, плати три тысячи.

– Ого! – воскликнула я.

– Второй раз пропуск посеешь, расстанешься уже с пятью штуками, – вещал мужик. – Знаете, у нас кое-кто из учителей отчаянные растеряхи, хуже первоклашек, ей-богу.

– Оригинальная у вашего начальства система наказаний, – покачала я головой. – Ребенку легко выронить пластиковую карточку.

– Маленькие их на шее носят, как бейджики, – пояснил охранник, – в пропуске специально дырка проделана, чтобы шнурок продеть. А старшеклассникам и преподавателям аккуратность тренировать надо. Леська уже четвертый или пятый пропуск с сентября прочихала. Давайте его сюда, отдам директору, придется отцу Виноградовой на крупную сумму разориться, в десятку ему дочкина халатность встанет.

– Сама отдам девочке карточку, – возразила я. – Подскажите, где Олеся живет?

– В деревне Кожухово, – буркнул секъюрити. – Слышали про знахарку? К ней из Москвы и из других мест едут. Вот уж устроилась сладко, дурит народу голову. Виноградовский дом за ее огородом. И не лень вам мотаться?

Оставив вопрос без ответа, я села в машину и вмиг докатила до села. Оставив автомобиль на относительно чистой площадке около местного магазина, пошла дальше пешком.

Во дворе целительницы Надежды на резком ветру моталось на веревке белье. Я машинально посмотрела на двуспальный комплект из бело-розового сатина. Наверное, простыня, пододеяльник и две наволочки принадлежат анималтерапевту, очень уж сильно этот новый и по виду дорогой набор отличается от остальных еле-еле живых от старости, застиранных постельных принадлежностей. Только зачем хозяйка вытащила постирушку на свежий воздух? Ладно бы, погода была теплой, солнечной. Но кому пришло в голову вывесить бельишко под мелкий дождик, который сыплется с неба?

Дверь избы открылась, из нее вышла старуха в плаще и валенках с калошами. Она медленно потащилась к столбам с веревкой.

– Здравствуйте, Варвара Сергеевна, – крикнула я.

– Привет, коли не шутишь, – проскрипела старуха. – Чего надо? Если к Надьке на прием, то она еще спит. Нечего раньше приходить, в полдень она лечить начинает.

– Я вчера у вас была, – крикнула я в ответ. – Не помните?

Бабка схватила длинную палку с крюком на конце.

– Если всех, кто сюда шляется, в мозгу держать, ошизеешь. Говори, чего надо. В избу посидеть-подождать не просись, тут не постоялый двор.

– Подскажите, где живут Виноградовы? – спросила я.

– Заверни за забор налево, потом шагай прямо, там калитку увидишь. Ходют и ходют. Дверью хлопают, полы топчут… Нет мне ни уюта, ни покоя на старости лет… – ворчала бабка, пытаясь подтащить с помощью палки веревку поближе к себе. Но всякий раз терпела неудачу, крючок соскальзывал.

– Давайте помогу, – предложила я.