class="p1">Через десять минут Нова снова остановилась, но я упорно скомандовал:

— Ещё дальше.

— А мы потом сами выйдем? — засомневался Миша. Он прямо воплощение голоса в голове: только не голоса разума, а того, который заставляет человека задавать себе тревожные вопросы и быть во всём неуверенным. — А вдруг мы в лесу потеряемся?

Я выразительно посмотрел на Анну и поинтересовался:

— И как вы вообще с ним живёте? Чтобы Нова да маршрут не запомнила — она же не кофеварка, у которой набор функций можно пересчитать по пальцам!

— Ну я не очень в роботах понимаю, — признался Миша.

— Да тебе и не надо. Ты только меня, как сборщика, не оскорбляй.

Наконец мы нашли подходящий овраг и вышли из машины, прежде чем Нова лихо свалила её туда и кинула сверху пару особенно крупных веток, покрытых густой листвой, чтобы прикрыть блеск стёкол и зеркал.

— Ну что ж, выглядит не так уж и плохо.

— Вань, — позвал меня Миша. — А ты случайно не тайный шпион?

— Шпион? — в замешательстве переспросил я.

— Ну я не знаю, мафиози? Гангстер?

Я прыснул от смеха, опираясь на подоспевшую Нову.

— А что, похож?

— Ну ты… Такой.

— Какой?

— Не спрашивай, я жить хочу, — покачал головой Миша.

— Брат трус, — прошептала Анна.

Мы пешком вернулись на дорогу и так же, на собственных ногах, поплелись вдоль неё, надеясь поймать попутку ближе к Царьгороду. Изредка мимо проезжали машины; движение здесь было не самым активным, но это и было хорошо.

Я передал Анну Нове, потому что сам измучился. Мышцы моментально не появляются, а руки-ноги у меня как были спичками, так и остались, так что вымотался я быстро. Через некоторое время было решено все же останавливать машину; оставалось только надеяться, что мы не нарвёмся на проблемы.

Сегодня их и без того вагон.

Остановилась небольшая белая машина, водителем которой бла женщина средних лет с сединой в волосах. Она поинтересовалась, как мы очутились одни на дороге, и я вдохновлённо наплёл всякого про прогулки на природе и юношескую энергию, прежде чем умело перевести тему.

Мы влезли в машину и сгрудились там, как кильки в банке. Внутри было так мало места, что я без зазрения совести уступил Нове и Мише места сзади и устроился спереди рядом с совершенно незнакомой, но чертовски болтливой женшиной. Её сочетание с Морозовым породило нечто страшное: они разговорились, энергично, весело, а главное, совершенно не затыкаясь, и я понял, что насупила худшая часть сегодняшнего дня.

А потом Серёжа звонко чихнул прямо в грудь Миши, покрывая и кожу, и футболку тонким, но безошибочно угадывающимся слоем инея.

Ну и ну.

Пытаясь абстрагироваться, я развернул экран браслета и смахнул уведомление, о двадцати новых сообщениях от Алисы. Она, как обычно, писала по слову за раз или пыталась достать меня, отправляя всякие глупости от скуки. Вместо того чтобы обращать на это хоть чуточку внимания, я открыл новости, подчиняясь навязчивому желанию следить за крупицами информации об эсперах.

Но там меня ждало что-то куда более интересное.

Исполнительный директор EmpNews убит в своём доме при загадочных обстоятельствах.

А Одуван-то оказался не промах!

* * *

Неделя пролетела быстро. Проблема Морозовых так и не была решена, потому что убедить их тётю, что происходит что-то страшное, оказалось сложнее, чем они думали. Отец, по словам Миши, и вовсе на связь не выходил, а через некоторое время им сообщили о его кончине.

По официальной версии, выпал из окна в пьяном угаре. На самом деле? Сложно сказать. А может, всё и правда так и было, как теперь узнаешь?

А вот никаких упоминаний аварии на дороге к Царьгороду найти не получилось.

В общем, не успел я я глазом моргнуть, как мне на электронную почту пришло письмо с результатами вступительного экзамена. Никакой торжественности момента я не чувствовал, не бежал сообщать семье и в целом не сомневался, быстрым движением руки открывая это самое письмо. Итоги были совершенно предсказуемыми: я попал в первую десятку по баллам, успешно принят и не обошёлся без рекомендации по вступлению в кружок и получению стипендии.

Отлично! Я в себе и не сомневался.

Когда я собирался написать матери, что прошёл, раздалась трель звонка. Имя Миши высвечивалось на экране таким предсказуемым образом, что я без раздумий сбросил звонок.

А потом сделал то же самое ещё четыре раза, потому что Морозов оказался тем ещё упёртым бараном.

На пятый он сдался и закидам меня сообщениями одинакового содержания:

!!!

!!!!!!!!

!!!!!!!!!!!

«Что за чушь,» — справедливо подумал я. Он даже не удосужился сразу перейти к делу, раз уж у него есть время названивать, как сумасшедшему!

Я поступил???????????

Я не знаю почему

Что-то типа какой-то программы социальной поддержки

У меня супер низкие баллы я ничего не понимаю

Раздражаясь из-за того, что Миша не мог написать всё это сразу, я задумался, с каких это пор Императорская академия принимает студентов, которые ничем не выделились и не заняли высокое место в экзаменационном рейтинге. Конечно, у них было много програм поддержки для учащихся: стипендия повыше некоторых зарплат, система баллов, о которой я сам ничего толком не знаю, отличные бесплатные общежития, кружки, стажировки и ещё куча всякой чепухи.

Но это… не слишком ли великодушно, учитывая то, как они расспрашивали Морозова после экзамена? И что это такое, скажите на милость, помощь сиротке из не самой богатой семьи за банальное «спасибо», или попытка обработать самого близкого к малолетним эсперам человека?

Я-то думал, после начала учёбы проблем поубавится, а теперь придется приглядывать, как бы в этой академии Мише мозги не запудрили. Он человек доверчивый: легко заметить, его достаточно поманить, как щенка, и он куда угодно пойдёт. Принесёт ещё им близнецов на блюдечке с голубой каёмочкой, и что будет?

А я и сам в них заинтерсован. Мало того, что ради них горбатился, так ещё и как представлю, каким мощным мог бы стать Серёжа в будущем: это же и безопасность, и перспективы! И доверия больше к тому, кого ты с малого возраста знаешь: со взрослыми эсперами мне связываться как-то не хочется. Вспомнить хоть девицу Гейман: ей скорее шею свернёшь, чем руку протянешь.

Немного подумав, я полностью проигнорировал сообщения Морозова в пользу того, чтобы продолжить своё интереснейшее занятие. А прямо сейчас я, скрючившись буквой зю, пытался понять, как сделать маленькое и незаметное устройство связи и слежение, которое нельзя было бы обнаружить ни металлоискателями, ни ручным обыском.

Получалось не очень. Я чувствовал себя как Нова, зависшая «синим экраном»; таком положении она бороздила интернет, запоминая самые разные программы самозащиты и нападения. Пока у меня нет своих мышц, ими побудет эта стальная красотка.

Глава 20

П. А: *впихивая фентезийно-анимешную академию в мир будущего* Я не могу? Нет, конечно, я могу всё.

* * *

Первый день в академии начался с подъёма в четыре часа утра. Я отказался от общежития, потому что хотел держать родных на виду, но даже так мне не нужно было подскакивать так рано. А вот матери — очень даже, ведь рабочий день в «Скорпионе» начинается в пять тридцать.

Чёртовы безбожники, уже после этого стоило понять, что с ними явно что-то не так.

Мама волновалась, будто собирала меня в первый класс в то первое сентября много лет назад. Её можно понять — не каждый день твой сын пробивается в лучшее учебное заведение страны. Так что я позволил ей посуетиться, постоянно поправляя сине-чёрную форму и делая несколько фотографий для семейного альбома. Сонная Алиса не понимала, откуда во мне столько важности, чтобы ради меня её наряжали в платье ещё до рассвета, а мне оставалось только посмеиваться над её недовольством.

Давно я не испытывал ничего настолько… домашнего, что ли. Аж в груди защемило. Вернуться к семье после восьми лет одиночества — настоящее благословение.

— Я должен идти на поезд, — проворчал я, пока мама пропихивала в мою сумку пачку печенья. В самом деле, каждый раз, когда она вырывается с работы, она будто пытается компенсировать все те часы, которые проводит вне дома. Странно снова быть настолько молодым.

— Поезд? Какой ещё поезд? Алан тебя подвезёт, — сказала мама, хлопая меня по голове со снисходительным видом. Ясно, в кого я отлично делаю такое лицо, будто все вокруг меня идиоты.

Я посмотрел на лукаво улыбавшегося мистера Уинтера, хлебавшего свою пакетированную бурду из чашки.

Ну уж нет.

— Сколько мне лет, чтобы меня подвозили? Да ни за что, — твёрдо отказался я. — На поезде и точка. Там