Как только между нами осталось всего несколько шагов, я начала терять первоначальный пыл. Остановилась вблизи блондина и ждала, когда он обернется ко мне.

— Вы забыли принести мне воду, — произнесла совершенно не то, что хотелось.

Морис на мгновение прикрыл веки, поморщившись будто от боли, а затем открыл глаза и посмотрел прямо на меня, поймав мой взгляд.

— Я подумал, — выпрямился, повернувшись ко мне всем корпусом, — что вы справились с этим самостоятельно, без моей помощи, — услышала в его голосе злость, спрятанную за усмешкой.

— Нет, — помотала головой, теряясь, что должна ответить на внезапную агрессию. — Я ждала вас.

— Вот как, — усмехнулся Морис. — Мне так не показалось, — сверлил во мне дыру Керреро.

Всматривалась в шоколадную радужку, но не выдержав тяжести его взора, отвела глаза в сторону.

— Не знаю, что послужило столь разительной смене настроения, господин Керерро, — сохранять нормальную форму общения, посчитала неуместной, — но я не собираюсь этого терпеть. Прошу вас впредь соблюдать дистанцию и не нарушать рабочий этикет. Всего доброго.

Повернулась к выходу и сдерживая, выступившие на глаза слезы, пошла внутрь здания, желая как можно скорее покинуть это место и завершить нелепый и странный вечер.

Минуя веселых господ, сдерживалась, чтобы не припуститься бегом из ратуши. Обида и непонимание жгли глаза, и распирало горло от сдерживаемых всхлипов. Я злилась на Мориса и проклинала тот вальс, позволивший мне вообразить то, чего на самом деле не было. Боже! Он ведь действительно просто пригласил на танец, а все остальное я придумала. Стыд захлестнул меня с головой, но это не отменяло расстроенных чувств. Какое унижение и какая боль! Быть отвергнутой — самое невыносимое, что могло бы случиться. И в то же время, я должна пережить это до понедельника и сделать вид, что не влюблена в грубияна начальника.

Выскочила на улицу, отыскивая взглядом пустой экипаж. Карета остановилась напротив. И только я обхватила дверную ручку, как мою руку, накрыла широкая ладонь. Вздрогнула. Но ощутив знакомый запах, тут же расслабилась. Украдкой посмотрела на мужчину и позволила ему вместе с собой открыть дверь. В молчании села в повозку и отвернулась к окну, выходящего в противоположную от блондина сторону. Карета пошатнулась. Возмущенно взглянула на Мориса, пытаясь его разглядеть и то, что он делает. Начальник Тайного сыска захлопнул за собой дверцу и сел на противоположное сидение. Карета тронулась с места.

— Что происходит? — спросила, не выдержав.

— Я провожаю тебя.

— Это лишнее, господин Керреро, — снова отвернулась от него, собираясь игнорировать.

— Почему ты снова перешла на “вы”? — вопреки моему желанию продолжил разговаривать со мной начальник.

— А почему вы ведете себя так? — я уже начинала выходить из себя. Рядом с этим человеком у меня совершенно не получалось себя контролировать.

— Как “так”?

— Словно я чем-то оскорбила вас!

— Мы перешли на “ты”, Тайрин! — рявкнул Морис.

— Никакого “ты” рядом с человеком, считающим меня вторым сортом!

— Что за дурость? Я тебя таковой не считаю! — фыркнул Морис.

— Теперь еще и дура! Благодарю! — фыркнула в ответ, не в силах находиться в тесном пространстве с этим …невыносимым.

— Я не называл тебя дурой!

— Сказали, что мои предположения — “дурость”!

— Но так и есть! Я никогда не считал тебя кем-то недостойным.

— Тогда что не так? Почему вы так грубы со мной? Мне показалось.., — вовремя остановилась, чтобы не ляпнуть лишнего.

— Показалось что? — мне даже послышалось, будто Морис задержал дыхание.

— Ничего, — собралась закрыть эту тему раз и навсегда. — Мы с вами коллеги и нам нужно как-то мирно сосуществовать. Я в состоянии выдержать вашу грубость в рабочее время, но не собираюсь терпеть унижения вне работы.

— Какая невозможная.., — зашипел, сдерживаясь от последующей характеристики.

— Что? — возмущенно взглянула на Мориса, потирающего переносицу как во время головной боли.

— Я тоже не позволю водить меня за нос! — взглянул мне прямо в глаза.

— Что это значит? — сжала губы в узкую линию.

— Я видел как тебя обнимал Шеррер! — выпалил он с надрывом.

— Что? — кровь отхлынула от лица и сердце забилось сильнее. — Но я даже не разговаривала с ним. То есть, я хотела отдать браслет, — напряглась, вспоминая, как пошла на поиски Аристандра, но так и не сумела его отыскать.

— Как вижу браслет все еще на твоей руке, — скривился в отвращении блондин.

— Да, потому что я не встретила его.

— Зачем ты лжешь, Тай? Я прекрасно видел вас в коридоре на втором этаже ратуши, — теперь в его голосе слышалось разочарование.

— Потому что это правда, — видела, что бесполезно что-то доказывать этому упрямцу.

Он крошил мое сердце на кусочки, а у меня даже не оставалось сил, чтобы собрать его снова.

Остаток пути мы ехали в полной тишине и стараясь не смотреть друг на друга. Когда повозка затормозила возле нашего дома и Морис помог мне выбраться наружу, я уже собиралась уйти, как вдруг замерла.

— Не знаю, что ты там видел, Морис, — позволила себе в последний раз такую вольность, как назвать его по имени. — Но между мной и Аристандром совершенно ничего нет. И очень жаль, что из-за этого ты решил отыграться на мне, — пошла в сторону ворот.

— Тай, — поймал меня за руку Керерро.

— Да? — сердце ускорило темп.

— Я.., — замешкался, подбирая слова, — схожу с ума, думая о вас с ним…

— Почему? — прошептала еле слышно.

Морис поймал мой взгляд, посмотрев на меня так, что кожа покрылась мурашками. Опустил взор к моим губам. Его грудь тяжело вздымалась, а ноздри широко раздувались, затем снова заглянул мне в глаза и резко подался вперед, прикасаясь губами к моим.

Сердце ухнуло куда-то в пропасть. А затем взмыло к небесам, трепеща крыльями как сумасшедшее. Растерявшись, я стояла на месте. Плечи осыпало мурашками, под ребрами раздавался бешеный стук. Приличные девушки не позволяют себе подобного. Но стоило лишь ощутить мягкость его губ, как все правила приличия выветрились из головы. А когда он провел языком по моей губе, то у меня окончательно растерялись. Закрыв глаза, я позволяла ему делать то, от чего у меня захватывало дух. Морис положил ладонь мне на затылок, целуя смелее. Я таяла и умирала от того, что он делал. И когда я выдала странный звук, приоткрывая рот, он обнял меня за спину, прижимая к себе