– Значит, Карим, он же Иорданец… – Таня не спрашивала, а словно подводила итог разговору.

Учитель повернул к ней ноутбук с открытой на дисплее картой.

– Видишь, севернее Сплита целая галактика островов? Судя по словам твоего киллера, Иорданец должен быть где-то здесь. Понятно, что остров куплен по подставным документам на какую-нибудь левую фирму-однодневку, этим путем его не вычислить. Так что слушай, смотри, наблюдай, разговаривай с людьми. Только умоляю – будь осторожна, – добавил он привычное напутствие. – С ним столкнуться – это тебе не с карусели упасть, – он на секунду нахмурился. – Так что без лишней самодеятельности. На всякий случай я тебе привез телефон… Из тех, что наши умельцы усовершенствуют. Тебе с таким уже как-то приходилось работать. Держи, – он протянул ей казавшийся обычным мобильник. – Пригодится. Вдруг базу какую взломать случай подвернется или еще что-то в этом роде. Как пользоваться, знаешь. Только не перебарщивай, пожалуйста, – он вздохнул, словно не слишком верил в то, что говорил. – Твоя задача – попытаться определить местонахождение его логова. Все. Не больше. Договорились?

– Но Сергей…

– Субботин – потом, – жестко отрезал Учитель. – Все потом. Береги себя, девочка.

В ожидании парома Таня собралась наконец позвонить Сергею. Небось извелся там уже, весь Герцег-Нови наизусть выучил…

Длинные гудки. Щелчок. Голос в трубке…

* * *

– Там с ним девка какая-то, – прохрипел раненый, с трудом шевеля запекшимися губами. На дне каменистого ущелья, с неестественно вытянутой ногой он не то что встать, он и повернуться не мог, каждое движение пронзало болью. – Вот она-то самая опасная. Развела меня, как последнего лоха. Да мало того что развела – спеленала запросто, притащила сюда. А спрашивать она умеет, пришлось говорить. Выпытала все и бросила подыхать. И то хорошо, такая могла бы прикончить и глазом не моргнуть. Про тебя я ни полсловечка не сказал, а то она тебя бы уже достала. Такая змея в любую щель просочится… Слышь, Швед, воды бы мне…

Стоявший над незадачливым киллером пошарил в сумке и протянул раненому пластиковую бутыль. Тот жадно припал к горлышку, дергая кадыком.

– Что за девка еще? Тебя послушать, прям Терминатор, – испытующе глядя на лежащего, усмехнулся напарник, внешность которого вполне оправдывала прозвище: светлые до белизны волосы, пронзительно-голубые, льдистые глаза, рубленые «скандинавские» черты лица – ну вылитый викинг, которого бродяжья судьба занесла под жаркое южное небо.

– Точно, Терминатор, – раненый, в отличие от белокурого Шведа, походивший на уроженца какой-нибудь Черногории или Сербии, тоже усмехнулся, хотя и явно через силу. – Говорю тебе, Швед, ну совсем непростая девка. С виду ничего особенного – складненькая, симпатичная, таких на набережной – через одну. Но дерется люто, сладу нет. Сам знаешь, меня и двоим-то не свалить, а эта… я и пикнуть не успел, вырубила на раз. Но про тебя я – могила! Ни полсловечка, ни звука, клянусь! А то и ты сейчас валялся бы где-нибудь с переломанными костями… а то и шеей…

Швед молчал. Раненый неловко повернулся, скрипнул зубами и зло забормотал:

– Базарить хватит давай, а то я подохну тут того и гляди… в больничку мне надо. Скажем, что с тропы сорвался и упал. Ну, оступился. Скалы же вокруг, никто и не ворохнется. Как, говоришь, нашел-то меня?

– Ходил, спрашивал вокруг отеля, – в речи Шведа вдруг прорезалось чуть заметное, но выпуклое, явственное «оканье», не столько скандинавское, сколько волжское или владимирское. – Повезло тебе. Пока спрашивал, наткнулся на старичка, тот ночью бессонницей маялся, на крылечке сидел, видел, как парочка какая-то из-за гостиницы наверх пошла. Из-за. Не с главного входа. Ну и я пошел… Посмотреть… – объяснил Швед, не двигаясь, однако, с места, не то выбирая лучший способ транспортировки раненого, не то вовсе думая о чем-то другом.

– Хреново, конечно, – забормотал опять раненый, но уже поспокойнее, – что дело мы не закончили. Ну, да работа не хрен, стояла и будет стоять, – осклабился он. Несколько часов назад он уже простился с жизнью, смирившись с тем, что, скорее всего, так и околеет тут, на дне заросшего кустарником ущелья, либо от жажды, либо от кровопотери, либо от того и другого вместе. Теперь же, глядя на мрачного светловолосого напарника, он воспрял духом и даже почувствовал некоторый прилив сил. Потому что попил, решил он, запрокинув голову и ловя губами последние капли из перевернутой над жарким ртом бутылки. Отшвырнув опустевший пластик, вздохнул. – Вот оклемаюсь маленько, и все закончим. Только бы не упустить их, а то… Заказчик уж больно серьезный, если что не так, из-под земли достанет… Хотя из отеля они, небось, уж точно слиняли. Ну, да я ж подсуетился, фотки ихние официантам и прочей обслуге раздал – и на пляже, и везде. Отбашлять, конечно, придется, зато как кто их высмотрит, нам звякнет. А я пока оклемаюсь спокойненько.

– А как его кончим, то что? – Швед прищурился, точно впиваясь взглядом в лицо напарника.

– Ну как что? Я ж говорил… Доложимся хозяину, получим бабки, поделим и отдохнем маленько. Там надолго хватит – и гулять, и отдыхать на полную катушку. Только мне сперва оклематься надо. Так что давай, не тяни, волоки меня в больничку, – снова забормотал он.

Швед, шагнув назад, так что чернявый напарник не мог его видеть, со вздохом подобрал угловатый тяжелый скальный обломок.

– Ты чего там? – забеспокоился раненый, пытаясь повернуться. Выкрутив до невозможности шею, он углядел в руке напарника, который – в этом чернявый был уверен! как же иначе?! – пришел его спасти, камень. – Ты чо, паскуда? Чо творишь? Не справишься ведь, крыса! Не справишься без меня! И без бабла останешься, не отдаст он тебе деньги-то. Не отдаст без меня!

– Это уж мое дело, – криво ухмыльнулся Швед. – Разберемся. А то ведь ты действительно упал ну очень неудачно.

Он приподнял камень, примерился и с размаху опустил его на голову напарника. Теперь уже бывшего.

* * *

Сергей изнывал от скуки, второй час сидя на террасе кофейни. Он уже наизусть выучил все здешние улочки, мог чуть не с закрытыми глазами нарисовать очертания горы, у подножия которой притулился крошечный городок. Ему казалось, что он знаком уже чуть не со всеми жителями, знает все картины в местной художественной галерее, помнит вывески всех магазинчиков и ресторанов. И старинная церковь, по углам которой растут пальмы, ему уже поперек горла стоит. Или это кофе поперек горла?

Вытащил телефон, взглянул на дисплей. Чисто. Ни звонков, ни сообщений.

Почувствовав, что еще немного – и он вдребезги разнесет и телефон, и это чертово кафе, Сергей расплатился и вышел на пышущую жаром улицу. Официант проводил его внимательным взглядом.

Добредя до конца безлюдной в этот час улицы, Субботин зачем-то обернулся. Вдали мелькнула какая-то тень. Кто-то поспешно спрятался за угол. Да уж. Расслабляться-то, как бы там ни было, не стоит. Рано ему расслабляться.

С самым безмятежным видом он продолжал путь, но, словно о чем-то вспомнив, повернул направо, к набережной. Прибавил шагу и краем глаза заметил появившуюся из-за угла высокую фигуру. Фигура целеустремленно двинулась за ним. Сергей еще ускорил шаг, свернул в какой-то переулок, показавшийся кратчайшим путем к центру… и выругался: тупик, замыкавшийся глухими коваными воротами. Даже если попробовать в них ломиться, никто не откроет чужаку.