Дронго подождал, пока Лилия Леонидовна закончит всепереводить. И затем задал следующий вопрос:

– Значит, никого из прибалтов вы не знаете?

– Нет, – ответил Помазков. Он уже немного успокоился идаже сдвинулся к спинке стула, усаживаясь более удобно. И в этот момент Дронгоего спросил:

– Вспомните еще раз. Может, вы знали кого-нибудь из вашейгруппы или из группы прибалтов, прибывших в этот круиз, до того как полетели вТокио.

– И вспоминать нечего. Никого, – уже более решительнозаявил Помазков.

– Дело в том, что вчера днем я тоже был на смотровойплощадке десятой палубы, – сообщил Дронго, – и если вечером я незаметил вашего присуствия, то днем услышал, как вы разговаривали с одним изпассажиров.

Помазков покраснел. Пятна на его щеках стали отчетливокрасными.

– И я абсолютно случайно узнал голос человека, который свами говорил, – продолжал Дронго, – перепутать было нельзя. Выговорили по-русски, очевидно, решив, что вас никто не услышит. И этот человекговорил с очень характерным эстонским акцентом.

Помазков был уже красного цвета. Он умоляюще смотрел наДронго, словно ожидая, когда тот замолчит. Но тот собирался продолжать.

– Этот человек спросил у вас, может ли здесь произойтинечто, неизвестное мне. И вы ему ответили, что не знаете и ничего не понимаете.Более того, вы сказали, что недовольны тем, куда вас привезли. Я отчетливопомню, что вы говорили про кучу денег, которую потратили, чтобы сюда приехать.Вы еще сказали, что собираетесь каким-то образом вернуть свои деньги. А вашсобеседник предложил никому не говорить, что вы знакомы. Вспоминаете?

Туманова продолжала бубнить, а Помазков растерянно смотрелна Дронго, не зная, что именно ему нужно отвечать. Молчание затягивалось,Помазков нервничал, не понимая, как ему себя вести. Туманова с любопытствомсмотрела на него.

– Не молчите, – посоветовал Дронго. – Что-нибудьскажите, чтобы мы вам поверили.

– Мы действительно знакомы с господином Талвестом, –выдохнул пунцовый Помазков, – но не хотели афишировать нашу связь. Ядумал, что это наше личное дело.

– Было личным, – согласился Дронго, – пока вы нестали лгать. И пока здесь не произошло два убийства подряд. Я точно помню, каквы назвали Северцова «сволочью», а ведь вы только что сказали, что раньше незнали его. И про вечно меняющиеся правила игры вы тоже сказали. Я могу узнать,о какой игре вы говорили, почему так нелестно отозвались о Игнате Никодимовичеи по каким причинам так тщательно скрывали сам факт своего знакомства сгосподином Талвестом? И каким образом вы собирались вернуть свои деньги,потраченные на эту поездку? Желательно, чтобы вы отвечали на все вопросы, поочереди.

– Я... мы... они... – Вадим Помазков тяжело задышал.Глаза у него наполнились слезами.

– Я не виноват, – пробормотал он, – честное слово,я ни в чем не виноват.

– Успокойтесь, – посоветовал ему Дронго, – ненужно так нервничать. Пока мы не обвиняем вас в убийствах. Мы хотим лишьпонять, почему вы нам солгали и какая игра тут происходит?

– Это все Юлиус Талвест, – выкрикнул Помазков, –это он все придумал. Это он предложил мне отправиться в эту поездку. Я ничегоне знаю, ни в чем не виноват, – он заплакал.

Дронго поднялся, наполнил стакан водой, принес ему. Помазковжадно выпил воду, кивнул в знак благодарности. На него было жалко и противносмотреть.

– Я не думал, что все будет так страшно, так ужасно, –пробормотал он, – я ничего не предполагал.

– Успокойтесь, – снова повторил Дронго, – идавайте спокойно поговорим.

– Я не хотел, – повторил Помазков.

– Начнем с этого. Чего вы не хотели?

– Не хотел сюда лететь. Понимал, что это опасно, втягиватьсяв такие игры. Очень опасно.

– Давайте сразу про игры. Какие игры?

– Они... мы... они...

– Мы вас слушаем.

– Они собирались совершить здесь какую-то большуюсделку, – выдавил Помазков, – собирались продать камни, которые имудалось переправить через Зигнитиса на Запад. И мы с Юлиусом знали, что ониприлетят сюда все вместе, чтобы встречаться с нужным им клиентом и продать этикамни.

– Уже лучше. Откуда вы об этом узнали?

Помазков отвернулся и замолчал.

– Опять играем в молчанку? – добродушно спросилДронго. – Или мне напомнить, как вы назвали Северцова «сволочью»?

– Не нужно напоминать, – выдохнул Помазков, – ондействительно был не очень хорошим человеком. Но это неважно. Юлиус уговорилменя записаться в этот круиз, чтобы потом поговорить с Зигнитисом. Юлиус частовыполнял поручения Зигнитиса, перевозил камни из Риги в Берн, Цюрих, Женеву.Зигнитис сам предложил ему поехать в этот круиз в качестве своебразноготелохранителя.

– Судя по всему, он не очень хорошо исполнял своиобязанности, – заметил Дронго.

– Он считал, что можно будет припугнуть Зигнитиса и получитьс него определенный процент. Но для этого он сам не годился и предложил поехатьмне. А я согласился.

– Теперь я попытаюсь изложить свою возможную версию. Потом вТокио вы выдвинули свои требования и напугали Северцова. Он отказался иприбежал ко мне за защитой. Но я почувствовал, что он врет, и тоже отказал ему.Тогда вы решили действовать. Ночью вы вошли к нему в каюту, очевидно, решив точноузнать, где находятся камни. Вы его пытали, прежде чем окончательно добить.Затем решили, что пришла очередь Зигнитиса, которого вы задушили. Возможно,кто-то из них успел рассказать вам, где находятся камни, номера банковскихячеек, и теперь вы с нетерпением ждете окончания этого круиза. Такое возможно?

– Нет, – пошатнулся от ужаса Помазков, – нет. Яникого не убивал. Честное слово, я никого не убивал. Это все Зигнитис. Он хотелобмануть всех, хотел, чтобы Талвест в последний момент шантажировал Северцова изаставил его отказаться от денег в пользу Зигнитиса. Честное слово, я ничего несделал. Я только согласился сюда прилететь.

– И сыграть свою гнусную роль. Вы угрожали Северцову вТокио?

– Нет. Мы с ним там даже не разговаривали.

– Такой молодой человек и такой глубокобезнравственный, – громко сказала Туманова с отвращением.

– Подождите, – перебил ее Дронго, – невмешивайтесь. Итак, Юлиус Талвест был личным порученцем латышского ювелира. Явас правильно понял?

– Да. Но о нем не знали ни Северцов, ни прилетевшие вместе сним Ваккер и Ефимов. Про него никто не знал, кроме Зигнитиса и меня. Талвестбыл связан с разными кругами, в том числе и криминальными. В Эстонии онзанимался спекуляцией земельными участками.

– А супруга Зигнитиса знала о роли Талвеста?