– Вот, – сказал он, – посмотрите на эти ключи.Один из них от моей каюты, а второй – от каюты господина Северцова. Надеюсь,никто не сомневается, что я его не убивал? Тем более что госпожа Слепакова такнастойчиво пыталась сообщить, с кем именно она была этой ночью. Она была сомной, господин Миго.

Все изумленно смотрели на два ключа. Миго подошел ближе,забрал карточку от каюты убитого Северцова. Повертел ее в руках.

– Вы можете вразумительно объяснить, как она к вампопала? – спросил он.

– Вразумительно не получится, – призналсяДронго. – Дело в том, что это абсолютно невероятная история, о которой ямогу рассказать только с разрешения госпожи Слепаковой.

– Считайте, что вы получили такое разрешение, – кивнулаНина, – мне самой ужасно интересно, как к вам могла попасть этакарточка-ключ.

– Вчера вечером мы сидели с госпожой Слепаковой вместе надесятой палубе, когда к нам подходили господин Пятраускас и госпожа Ихелина.Как говорила мне Лилия Леонидовна и подтвердил господин Пятраускас, к нам ещеподходил Помазков, но я не обратил на него внимания. Однако затем мы поднялисьи отправились в мою каюту. Через некоторое время госпожа Слепакова покинула моюкаюту и, выйдя в коридор, почувствовала разницу в температуре. Я обычно невключаю кондиционеров, не люблю дышать подобным воздухом. Но в коридоре ей былопрохладно. Я предложил ей свой пиджак. Она его накинула себе на плечи и ушла.По дороге в свою каюту она встретила в коридоре только Юлиуса Талвеста.Возможно, он действительно был пьяным, но ведь можно допустить, что он напилсяименно после того, как совершил убийство, и оно на него так сильноподействовало, что он отправился заливать алкоголем свое потрясение. А когдавозвращался к себе, встретил госпожу Слепакову. Он даже попытался ее обнять.Может, именно в этот момент он положил в карман моего пиджака эту карточку.

Он был уверен, что она вернет мне пиджак и в нем будетнайден ключ от каюты убитого. Но утром мы с ней не увиделись, а господин Мигосработал достаточно оперативно, приведя ко мне целую команду с обыском.Карточки у меня, конечно, не было. Но когда гораздо позже, уже вконференц-зале, госпожа Слепакова принесла мне мой пиджак, оттуда выпал этотвторой ключ от каюты убитого Северцова.

– И вы молчали весь день? – спросил Миго.

– Мне хотелось самому проверить все версии. Но даже сейчас,рассказав вам об этом, я сам не до конца верю в свою версию.

– Почему? – не понял Миго.

– Первая причина – пьянство Талвеста. Господин Пятраускас немог ошибиться – очевидно, что наш эстонский знакомый был очень сильно пьян. Игоспожа Слепакова не могла ошибиться. Можно ли в таком состоянии думать об этомключе, я не совсем уверен. Вторая причина. Простите меня, Нина, что я вынужденоб этом говорить...

– Я незамужняя женщина и могу встречаться с кем хочу, –заметила Слепакова, – не нужно извиняться так часто. Говорите, что выхотите сказать.

– Она вышла от меня достаточно поздно, – пояснилДронго, – и я почти уверен, что в это время Северцов был уже убит. Вернее,он был убит тогда, когда мы сидели на прогулочной палубе. А это значит, чтоключ могли положить, не когда она возвращалась к себе, а гораздо раньше, чтобыон оказался в моем пиджаке, который я должен был принести в свою каюту. Ведьнелогично пытаться обвинить в таком кровавом убийстве молодую женщину, когдаможно было обвинить и меня, заодно решив задачу убрать с корабля опасногоэксперта, который мог помешать убийце продолжать свои преступления.

– Тогда ключ положил кто-то другой, – понял Миго.

– Остаются три человека. Господин Пятраускас, господинПомазков и госпожа Ихелина, – напомнил Дронго. И наконец, третья причина –самая главная. Пиджак должен был гарантированно лежать в моей каюте, а не вкаюте госпожи Слепаковой. Значит, ключ нужно было положить в мой пиджак,висевший на спинке стула, когда я уходил с прогулочной палубы.

– Тогда получается, что подозреваемых не трое, ачетверо, – неожиданно сказал Миго. – Еще один человек имел массувозможностей и времени, чтобы оставить этот ключ в вашем пиджаке. Это самагоспожа Слепакова.

Нина вздрогнула и усмехнулась.

– И я сама вернула ему этот пиджак с ключом?

– Она вернула его после завтрака, – напомнилДронго, – когда уже вы сняли с меня подозрения.

Пятраускас нахмурился.

– Судя по всему, этот убийца – очень умный человек. Он всетак правильно рассчитал. Интересно, кого именно вы подозреваете, господинДронго?

– Ко мне подходили двое мужчин, – напомнилДронго, – только вы и Помазков. Он признался нам, что прилетел сюда попросьбе Талвеста, чтобы при случае шантажировать Северцова и получить с него деньги.Или самого Зигнитиса, который считался своеобразным руководителем Талвеста.Вряд ли Помазков стал бы рассказывать нам о подобном сговоре, если бы былубийцей. Тогда остается только один человек. И это вы, господин РобертПятраускас. Только вы могли успеть убить Северцова, положить ключ мне в карманпиджака, а затем днем задушить Зигнитиса и цинично-долго успокаивать его вдову.

– Основания для подобных подозрений есть? – спросилПятраускас.

– Есть, – ответила Слепакова, – я сама видела, какв Токио вы стояли в коридоре и подслушивали у дверей Талвеста. Я об этом никомуне рассказывала. А сейчас вспомнила. Это вы убили Игната Северцова и положилключ в карман моему другу.

Наступило молчание. Туманова испуганно смотрела на всех. Оназнала французский гораздо лучше английского, но поняла, о чем здесь говорили.Миго мрачно смотрел на подозреваемого. Дронго терпеливо ждал. Нина тяжелодышала.

– Очень интересно, – вежливо кивнул Пятраускас. –Почему вы до сих пор молчали?

– Я думала, что мне показалось, что вы просто гуляли покоридору. А теперь понимаю, что вы стояли у дверей в номер Талвеста иподслушивали. Утром я видела, как из этого номера выходил Юлиус Талвест. Честноговоря, я подумала...

Она смутилась.

– Договаривайте, – попросил Пятраускас.

– Я подумала, что вы с ним любовники, – выпалила она.

– Нет, – ответил Роберт, – у меня есть в Лионежена и сын.

– Подождите, – прервал его Дронго, – вы недавносказали, что работаете недалеко от Страсбурга, а теперь говорите, что вашасемья живет в Лионе. Вы заврались, господин Пятраускас. Не забывайте, чтодьявол в мелочах. Вы заврались.

Наступило неловкое молчание.

– Да, – неожиданно спокойно согласилсяПятраускас, – я действительно перепутал. Сначала сказал, что работаюнедалеко от Страсбурга, а потом случайно выдал себя и сказал, что моя семьянаходится в Лионе. Они действительно живут в Лионе, господин Дронго, и вы меняочень ловко поймали на этой неточности.