— Знаю, — я трезво оценивала свои силы и понимала, что действительно могу то, о чем многие даже не мечтают. Но возможность равно ответственность, так что я не люблю показывать свои истинные знания.

— Вопрос, конечно, глупый, но не хотите ли присоединиться к моей команде? На равных правах, конечно.

— Спасибо за предложение, но нет. У меня другая дорога.

— Не могу не согласиться. Вот моя визитка, если что, обращайтесь, — мужчина протянул коричневый кругляш.

— Спасибо. Не обижайтесь, для меня было честью дискутировать с Вами.

— Ох, малышка, что ты делаешь с моим сердцем. Не посмотрю, что занята, украду по древним обычаям и все, — мастер подмигнул мне и развернулся в сторону человеческого полукруга, выросшего в 5 метрах от нас.

— Это что сейчас было? — спросил один из помощников у Лео, ошалело глядя на огромные пентаграммы.

— А бездна его знает. Но насколько понял — это, — он указал за наши спины. — бомбы. Причем бомба той леди может уничтожить небольшую планету.

Как по команде, вся первая линия сделала слаженный шаг назад. Наивные. Как будто это спасло бы их. Стоявший обособленно Самаэль, подошел к нам.

— Может, вы свернете свои творенья, пока кто-нибудь не вызвал стражу? Даже мне будет не просто оправдать вас перед императором.

— Ой, — это все что я ответила, разворачиваясь и переводя пентаграмму в стадию заготовки, а точнее, тайла.

Совсем развоплотить было жалко. А так, мигнув на прощание, заклинание образовало новую татуировку на моей правой руке. Немного попульсировав, рисунок втянулся в кожу. Такой подвид консервирования заклинаний так же моя наработка, которой по праву гордилась.

— Думаю, нам пора, — слегка приобняв меня за талию, Самаэль поставил нас с мастером в известность.

Мы с Джорджем еще раз обменялись искренними комплиментами и обещанием встретиться, когда он будет в столице.

— Шоу вы, конечно, устроили незабываемое, — накидывая свое пальто, а затем помогая одеться мне, прокомментировал сир Дельгардо.

— Извините, — вздохнула тяжело.

Наверное, я опять нарушила какое-то светское правило и теперь мужчина, как и Нол, на меня сердиться.

— За что? На моей памяти никто этому гордецу так ловко не утирал нос. Ты большая молодец.

— Но он же аристократ и я, наверняка, вновь нарушила все имеющиеся правила.

— Правила — это шелуха, которой прикрываются боягузы. Ты вела себя достойно и воспитанно, именно это имеет значение, — придерживая дверь и пропуская меня вперед, спокойно возразил Самаэль.

— Спасибо, — подул ветер, и я вновь плотнее запахнула полы осеннего пальто.

— Из-за этого был сегодняшний конфликт, я прав? И даже предположу, что это был Ноланд. По глазам вижу, что прав. Не принимай его слова близко к сердцу. Он хороший человек, просто, как и вся его семейка, помешан на правилах и этикете. Идем прямо, там есть хорошая кофейня, — он указал рукой направление и первым двинулся вперед. — Вчера ты никаких серьезных ошибок не допустила и вела себя очень достойно. Но, если хочешь, я могу организовать тебе пару частных уроков. Спросишь у эксперта, что непонятно.

— Я благодарна, но мне кажется, это слишком, — еще чуть-чуть и я дойду до точки невозврата.

Горько усмехнулась, рассматривая его темные, чарующие глаза. Неужели мне так не терпится познать муки настоящие душевной боли? Очень хочется, но я не верю, что у нас может что-то получиться. Из-за этого я всеми силами стараюсь, чтобы моя влюбленность не переросла во что-то большее. Как же он не понимает этого!

— Я сам решу, что слишком, не переживай. Значит, договорились. Ты какао когда-нибудь пробовала? — его вопрос совпал с новым порывом холодного ветра.

Я неприятно поежилась, на что Дельгардо остановился и, тяжело вздохнув, одним движением снял с себя шарф. После чего, словно маленького ребенка, ловко закутал им меня. Кивнув, удовлетворенный результатом, продолжил путь.

— Нет, но слышала, что делают его из какао-бобов и это был любимый напиток вашего прошлого императора. — освобождая прикрытый шарфом рот, негромко ответила. Вот что у него в голове творится, а?

— Ты права. Наш мир — родина шоколадного дерева, поэтому со всей ответственностью заявляю, что у нас самый вкусный шоколад и лучшее какао на все близлежащие миры.

С этими словами он открыл дверь, и мы услышали приветливую мелодию звонкого колокольчика. Когда подошли к витринам, глаза готовы были разбежаться от обилия цветов, форм и текстур.

— Выбери мне тоже что-то. Я на пару минут отлучусь, — он прикоснулся к мигающему артефакту вызова в ухе. Новое изобретение Трибеля, которое только проходит испытания. — Все запишете на мой счет, — указав на меня, отошел, принимая вызов.

Видя мои мучения по поводу выбора, девушка-кондитер светло улыбнулась и предложила свою помощь. В этом кафе-кондитерской заказы нужно забирать самому, поэтому, поставив на выбранный столик тарелочки, вернулась за какао. На обратном пути, правда, произошел небольшой курьез. Я так старалась идти аккуратно, чтобы ничего не разлить, что на полпути чуть не врезалась в мужчину. Тот извинился первым и, спрятав лицо в воротник плаща, поспешил выйти из кафе. Странный какой. Может, знаменитость?

Самаэль вернулся спустя минут пять.

— Извини, это был срочный разговор. Ммм, выглядит безумно аппетитно, — присаживаясь на стул, он довольно потянулся за взятым специально для него кофе и сладким. — Какое моё?

— Вы любите сладкое? Вот это, — я указала на бисквит с прослойками терпкого шоколада.

— Ты выбрала моё любимое, спасибо, — эта фраза заставила меня смутиться. — Не то, чтобы я любил сладкое, просто мои младшие сестры очень любят печь. Хочешь не хочешь, но разбираться я в нем начал. А ты?

— Когда перенервничаю, всегда начинаю грызть черный шоколад, — если отбросить мою армию тараканов, можно представить, что мы на свидании. Это было бы прекрасное первое свидание. — Какао всегда так горчит? Или это зависит от сорта бобов и способа приготовления? Интересно, какие пряности они добавили в этот раз?

Пока ждала мужчину, не удержалась и выпила уже больше половины кружки. Как по мне, это была лионора, но чувствовала и другие необычные нотки.

— Пряности? Это кондитерская моей сестры и здесь не добавляют пряностей. Дай попробовать, — он потянулся и забрал мою чашку.

Почему его рука задвоилась? И почему он ею так странно мельтешит?

— Алексия! Бездна! — я услышала, как падает стул мужчины, и он подхватывает меня до того, как успеваю близко познакомиться с полом. — Байрон, лекаря и отряд стражи в первое кафе Маришы! Срочно! Отравление вирискусом.

Открывать глаза не хотелось. Я чувствовала себя пережёванным и выплюнутым с отвращением размякшим пирожком. Попробовала пошевелить рукой, но контролю поддались лишь слабо дернувшиеся пальцы.