Верхова уже вырулила из-за моей спины, сложила руки на груди, с вызовом глядя на пигалицу. Она шмыгнула, вскинула на меня взгляд, зачем-то молча полезла в свою сумку, даже на вид тяжеленую для нее…

…достала коробку с нарисованным на ней вибратором анатомической формы и вручила его Алинке:

— Это твоё. Случайно ко мне попало… — глухим голосом сопроводила передачу собственности, глядя прямо мне в глаза.

Прозрачнее намека я в жизни не получал. И от того, как она от меня отказалась, не дав даже шанса объяснить всё, меня просто переклинило.

* * *

Желваки ходили по его скулам, а взгляд так потемнел, что все выцвело вокруг от сомкнувшихся над головой туч, и пронесся сильный ледяной ветер, смахнувший окружающую действительность, оставляя нас в собственной, покрытой пеплом моих чувств к нему и алыми разрядами  молний его взгляда. Эти молнии рвались, как артерии, растекаясь кровавым заревом.

Я не смотрела на его руки, но видела, как он сжимал кулаки, как его дыхание осело в прокуренных легких злым хрипом с отрывистыми словами:

— Ты хорошо подумала, пигалица? Не пожалеешь? — щурился зло и как-то болезненно.

Голос его не предвещал ничего хорошего, как и вся напряженная поза, его внутренний рывок ко мне, который я лишь угадала, но который наверняка остался невидим окружающим…

…да их и не было, этих окружающих. Мы одни оказались в другой вселенной, на какой-то мертворожденной планете с кровавыми дождями и пепельной чернотой земли, неба и даже воздуха. Здесь густо пахло опасностью.

Я попятилась, мотая головой, потому что видела не Виталю, а какого-то безумного мужчину в глазах парня. Он шагнул ко мне, поднимая руку, чтобы снова взять за горло, и я развернулась и бросилась бежать, мгновенно возвращаясь в университетскую реальность.

Только его выцеженное «Беги, девочка, беги…» теперь мне будет сниться в кошмарах.

— Марин, ты чего?.. — вытаращила на меня густо накрашенные глаза Нина, когда я врезалась в нее и чуть не свалила на пол. — Куда несешься, аж тапки летят?

— Прости, я… я… — просто замотала головой и повела плечами — что ей могла сказать?

— Ну ладно… — махнула ладонью староста, — все равно тебя выглядывала, а тут на ловца и зверь бежит, — усмехнулась.

— Да… да… помню. Так что там с клубом, пойдем? — я откинула с лица растрепавшиеся распущенные волосы и попыталась взять себя в руки.

Но пока пыталась, это сделал Антон. Подошёл сзади, схватил за талию и крутанулся на пятках:

— Привет, Марин! — поставил меня на ноги, развернул к себе лицом, и улыбка сползла с его лица. — Ты что, ревела?.. Что случилось? — свел брови на переносице.

Такой милый. Заботливый. Симпатичный. На фиг мне не нужный.

— Просто по родителям соскучилась, — снова шмыгнула носом. — Последний раз на новый год прилетали, — получилось жалобно, глаза снова налились слезами, намекая на искренность слов, хотя ревела я всю ночь вообще о другом.

Антон прижал меня к себе, устроив голову на своей твердой груди, погладил по волосам:

— Ну ладно, Марин, большая девочка уже, а плачешь по маме, как детсадовка.

Его губы уткнулись мне в макушку, дыхание сползло по коже на плечи мурашками. Не теми, что будоражат, а просто от тепла.

— Итак, — встряла Нина, — идем вчетвером? — изогнула вопросительно бровь, многозначительно кинув взгляд на парня и вернув его ко мне.

За меня ответил Антон:

— Ну-у, если Яша не хочет, я вполне могу составить компанию двум прекрасным дамам! — поиграл бровями.

— О-о, я так рада, так рада! — приложила руку к сердце Нина, окидывая его наигранно оценивающим взглядом. — Подрасти еще, — фыркнула и засмеялась. — Пойдемте в аудиторию, а то ПалВладимыч не пустит, если хоть на секунду опоздаем, осталось всего шесть минут до начала пары...

* * *

— Что-то я не поняла… — вскинув красивую бровь, держа в руках латексный член в прозрачной целлофановой упаковке, смотрела на меня с претензией Верхова.

Олега и Дема тоже заинтересовал врученный старшекурснице «презент».

Марина очень личное вынесла на суд толпы ублюдков. Меня внутри бомбило от зашквара, который она нам устроила. Кровь кипела от желания схватить девчонку за горло, прижать к стене… и зацеловать, затрахать на весь член, чтобы дурочка поняла, что…

Что?

— Алин, а в чем претензии? — загнул бровь, прищурившись. — По-моему, все предельно ясно — меня отдали тебе. Так что забирай со всеми потрохами. Или ты думала, так жарить, как я тебя жарил, может девственник, м?

— Воу, Гром! — расширил глаза Олег, хлопнув меня по плечу. — Да ты ебарь-террорист?! — заржал противно.

— Хочешь попробовать? — мрачно перевёл взгляд на него.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Ты по мальчикам тоже? — поинтересовался на полном серьезе Денчик.

— А что, устроим оргию: вы двое, Алинка и этот, — мажор кивнул на фаллоимитатор и обратился к сводной сестре: — Как ты его назовешь, сестренка?! — улыбался во весь рот Олег, пошло толкая языком щеку.

— Два придурка, — цокнул я языком, забрал у Алинки вибратор, сунул его назад в коробку, закрыл и вручил Олегу: — Наслаждайся.

Имел в виду не то, о чем он подумал, и когда, приобняв Верхову за талию, развернулся и повел ее прочь в сторону аудитории, где у нашей группы должны проходить лекции, вообще не ожидал услышать нарочито гундосое:

— Фу, проти-ивны-ый! — и мерзкий смех двух дебилов.

Ну хоть градус напряжения упал во внутренней среде этой компашки.

А вот градус моего внутреннего повысился. Потому что Верхова снова смотрела колюче, подозрительно, поджав губы. Королева ревнует, ясно как в божий день. Завел ее в нишу, прижал за плечи к стене и уставился в глаза. Вздохнул тяжело:

— Алин… ну что я должен тебе сказать? Соврать? Глупо. Ты большая девочка. Прекрати ревновать.

— Долго ты с ней? — подбородком дернула в ту сторону, откуда я ее привел.

— Да не успел ничего. Так, членом подразнил. Думал, тихоня… — не врал, но ведь интерпретировать мои слова можно было как угодно, в силу своего воображения. Я рассчитывал, что королевская заносчивость поведет его в нужное мне русло.