История с вахтершей меня доконала. Я заперлась дома и решила, что не выйду из альбома, пока не разберусь, где тут собака порылась. А если застряну в Меркабуре, значит, так мне и надо. Я сделала страницу, и… Кристофоро Коломбо! Я не помню! Хоть убей не помню ни как она выглядела, та страница, ни что произошло, когда я попала внутрь и когда вернулась обратно. Я не помнила ни того, как появилась Аллегра, ни о чем мы с ней первый раз разговаривали. Только знала, что все следующие открытки делала уже с ее помощью, и они больше не отличались столь трагикомическими эффектами, как мои прежние работы.

– Я говорила тебе, что мы его потеряли! – засуетилась Аллегра.

– Кого, радость? Источник силы?

– Да нет же! Воспоминание! Мы потеряли воспоминание! Как мы с тобой встретились!

– Это из-за той открытки с птицами?

Аллегра не отвечала. Мне вдруг стало жутко. Ни разу в жизни со мной еще такого не было, чтобы я чего-то не помнила из своего прошлого, тем более совсем недавнего прошлого. Я даже никогда не напивалась до беспамятства. А тут напрягаешь голову, но в ответ – одна глухая пустота. Как корова языком прошлась по памяти!

Ну что ж, если Аллегра появилась после того, как я сделала страницу для своего альбома, выходит, там же нужно искать ключ – и к воспоминанию, и к источнику моей силы. Тот альбом давно закончился и сгорел вместе с моей квартирой, значит, остается только одно: сделать новую страницу.

Я откопала в куче на диване свой мини-альбом скрапбукера. Повсюду таскаю его за собой по одной-единственной причине: мне будет жутко стыдно, если кто-нибудь найдет его и познакомится с моим хранителем. Особенно мама! Я сама стараюсь лишний раз с ним не встречаться, но с Кодексом не поспоришь. Каждый раз, взяв в руки альбом, я понимала, что скучаю по своему старому другу – клоуну Скраповику. Так часто бывает – кажется, что терпеть не можешь кого-нибудь, а потом сама же без него ужасно грустишь.

Я достала из чехла ножницы – старинные, с бронзовыми ручками, на которых расселись крохотные бабочки, – и открыла пакетик, который называю «аптечкой скрапбукера» (что-то вроде набора для оказания первой помощи). Там я храню основу для открытки, несколько коротких карандашей, компактный маркер, небольшой набор ленточек разного цвета и фактуры, несколько лоскутков, пакетик пуговиц, дорожный набор иголок и ниток, штемпельную подушечку и два крохотных тюбика разных видов клея. Чем хорош скрапбукинг – можно использовать буквально все, что подвернется под руку.

Я еще раз осмотрела жилище Аркадия и немного порылась у него на книжных полках. В итоге изысканий моей добычей стали: кусок оторванных в коридоре полосатых обоев (все равно они плохо держались), выдранная из очень старой книги пожелтевшая страница со стихотворением Байрона на английском языке, два куска плотной бумаги – один ярко-желтый, другой – в ромбик (пострадали два книжных форзаца, но на них все равно редко кто обращает внимание), листок с крупными выпуклыми цифрами в клетках (похоже, из какой-то игры вроде лотереи), марка с бабочкой, которую я нашла в затрепанном альбоме (если что, потом верну), степлер и белая замазка для исправления документов, обнаруженные в ящике кухонного стола, дерматиновая обложка от советской общей тетради и, наконец, очень симпатичный декоративный кружок – с красным орнаментом на прозрачной основе, невесть откуда взявшийся у Аркадия и прицепленный к холодильнику дурацким магнитом с пальмой и надписью «Сочи-1990».

У всякого скраперского альбома есть свои особенности. Альбом одного скрапбукера так же похож на другой, как офис туристического агентства на приемную в стоматологической клинике. У моего альбома таких отличительных черт, помимо необычно маленького размера, есть еще три. И первая из них – я не использую для страниц основы как таковой.

Мне понадобилось не больше пятнадцати минут, чтобы закончить работу. Страница на этот раз получилась из четырех наложенных друг на друга листков с выразительно оборванными краями: в дело пошли обои, форзацы и Байрон. Края я художественно заляпала замазкой. В некотором роде, это символизировало место, где я очутилась. К листку со стихотворением я приклеила цифру «49»: предположим, что Аркадию именно столько лет, потому что остальные цифры на листке – меньше тридцати и больше семидесяти – явно не подходят. Подумала и закрасила ее белой замазкой. Центральное место занял красный круг с орнаментом – чем не столь любимое моим хозяином колесо сансары?

Осталось добавить два главных элемента: бабочку, как символ v.s. скрапбукинга, и ключ, ведь я хотела найти ключ к источнику моих скрапбукерских способностей. Недолго думая, я вырезала силуэт из темно-коричневой тетрадной обложки. Продела в ушко нить бело-голубой пряжи и прикрепила ключ к краю открытки степлером, чтобы не потерялся.

Второй особенностью моего альбома, как и у многих других скрапбукеров, был способ входа в него. В отдельном кармане сумки у меня лежал любимый инструмент – ручной механический принтер и несколько разноцветных лент для него. Немного громоздкая штуковина, но стоит того – сразу придает работе особый вид. Осталось только выбрать подходящие слова.

Я думала, что ключ к моим поискам – воспоминание о том, откуда взялась Аллегра. Я подозревала, что оттуда же берет начало источник моей силы. И больше всего меня интересовал вопрос: подходит ли ключ?

Я выбила на принтере три слова:

«DOES IT FIT»[10].

Ленту с фразой разделила на две части, а потом вставила страничку в альбом. Обычно скрапбукеры используют для этого кольца, а я просто прикрепляю листы сверху, используя декоративные прищепки. И это – третья особенность моего альбома, который и альбомом-то в прямом смысле слова назвать нельзя.

«Красотутень!» – заключила Аллегра, и это значило, что страничку она целиком и полностью одобряет.

Осталось только войти в альбом. Я приклеила обе части фразы на страницу и, прижимая их к листу, произнесла вслух мучивший меня вопрос: «Does it fit?»

Долю секунды ничего не происходило, и я успела испугаться. Только в тот момент по-настоящему поняла, насколько сильно успела привязаться к Меркабуру. Потом привычно закружилась голова, поток хлынул мне навстречу, и я вздохнула с облегчением.

Каждый раз, когда оказываюсь в своем альбоме, мне хочется поскорее оттуда смыться. В Кодекс нужно внести поправку! Нельзя требовать вести альбом, если хранитель – законченный идиот.

Я очутилась в самых настоящих джунглях. Повсюду, куда ни глянь, уходили высоко вверх стебли бамбука с мою руку толщиной, переплетались лианы, по земле стелились мясистые листья, похожие на гигантский подорожник. Повсюду порхали яркие тропические бабочки. Что-то вокруг стрекотало и шуршало, под ногами чавкала рыжая грязь. Подумать только – и все это благодаря марке с бабочкой! Никогда точно не знаешь, какие ассоциации скрываются у тебя в голове.