Лисса быстро окинула его взглядом и заметила, что в руках он держит странный тёмный ящик с застеклённой трубкой спереди и лоскутом плотной ткани сзади. Снизу от ящика расходились тонкие деревянные подпорки, чем-то напоминающие ножки табуретки.

Она недоверчиво нахмурилась, разглядывая незнакомца. Что ему от неё надо? Лучше с ним не говорить, несмотря на дружелюбный вид, этот странный тип может быть опасен.

– Вы будете очень хороши на карточке. Подарите её вашему воздыхателю. Или даже нескольким. Уверен, у такой красавицы много поклонников. Мм?

Старик порылся в нагрудном кармане и развернул перед Лиссой веер каких-то чёрно-белых картинок. Она невольно посмотрела на них и ахнула. На картинках были люди, а рисовал их, должно быть, художник, продавший не только волю, но и остальные части Естества. Иначе объяснить его колдовской талант было просто невозможно!

– Как живые… – заворожённо протянула Лисса. – Это что же, вы так рисуете?

Старичок озорно хохотнул и похлопал широкой ладонью по боку своего ящика.

– Не я, моя милая, а фотоаппарат. И не рисует, а просто запечатлевает всё, что попадает в его объектив. И вас запечатлеет. – Он подмигнул Лиссе. – Так что, попробуем?

Лисса представила, как протянет Мелу такую карточку с собственным изображением. Он, должно быть, будет поражён! Она вообразила, каким будет лицо альюда, когда он попытается разгадать, что за магия заставила её облик перейти на бумагу, и улыбнулась своим мыслям. Она почти согласилась пойти со стариком, как вдруг заметила какую-то знакомую фигуру.

Чуть вдали по площади крадучись двигалась черноволосая девушка в буром, видавшем виды платье. Лисса ахнула. Со спины было трудно разобрать, но девушка очень походила на Идрис, жительницу Птичьих Земель, которая пропала после набега людей со шхуны.

– Идрис! – крикнула Лисса и вскочила со скамьи. – Идрис, подожди!

Лисса не была уверена, что девушка различила её голос в вокзальном шуме. Как назло, сразу несколько поездов пыхтели и пускали клубы пара за основным зданием, словно гигантские чудовища, скрытые от посторонних глаз. Лисса бросилась через площадь, не переставая звать Идрис. В деревне считали, что девушку убили во время нападения. Её даже оплакали и сожгли пучок можжевеловых веток, чтобы душистый дым помог её духу найти путь в покои Первого Волшебника. Но её мёртвого тела никто не нашёл, а значит, была надежда, что она каким-то непостижимым образом пробралась на судно вместе с людьми и спаслась в городе.

Лисса пролетела через компанию ребятишек, прыгающих по нарисованным на мостовой клеточкам, наткнулась на дородную торговку леденцами и под её возмущённые возгласы помчалась дальше. Черноволосая девушка почти растворилась в толпе, и Лисса изо всех сил старалась не потерять из виду её поношенное платье. Как ей, должно быть, страшно одной в чужом городе! Надо скорее догнать её и привести к себе. Вместе они вернутся домой, и бедняжке больше не придётся бродить по людным улицам.

Наперерез Лиссе выкатился экипаж, запряжённый холёными гнедыми лошадьми. Лисса отскочила в сторону, лошади заржали, недовольные резкой остановкой. Кучер прикрикнул на Лиссу, чтобы не бросалась под колёса. Она испуганно заметалась, не зная, что ей делать: ждать, когда путь освободится, или любой ценой догонять Идрис.

Прибывший поезд загудел где-то за зданием вокзала, со стороны путей. Скоро толпа на площади станет ещё больше. Кучер стегнул лошадей, и экипаж двинулся к боковому корпусу. Когда карета, наконец, отъехала, Лисса принялась рассматривать людей, выливающихся на вокзал из главных дверей. Идрис куда-то исчезла. Лисса потеряла её в галдящей толпе оживлённых горожан, прибывших в столицу из других городов. Лисса замерла, растерянно озираясь. Фонтан отсюда не был виден, а площадь теперь казалась пёстрым колышущимся морем человеческих тел. Лиссу толкали локтями, задевали чемоданами, что-то ворчали, презрительно морщась при виде её простого платья. Лисса почувствовала себя заблудившимся котёнком, оказавшимся среди враждебных диких зверей.

– Мел, забери меня, – прошептала она, чуть не плача.

Вдруг воздух над площадью содрогнулся, словно расколотый яростным ударом грома. Грохот перерос в протяжный вой, и Лисса зажала руками уши. Этот надтреснутый, стонущий звук был ей не знаком, но внушал необъяснимый ужас. Где-то закричала женщина, кто-то ринулся сквозь толпу, толкаясь локтями. Дети начали плакать, испуганные громкими звуками и поднявшейся суетой. Лисса вскинула голову и наткнулась взглядом на то, что издавало этот страшный, холодящий сердце шум. В центре города, на холме возвышалась башня с несколькими странными блестящими сферами. Маятник, раскачиваемый едва различимыми отсюда фигурками, ударялся о бока сфер, и они издавали зловещий, нарастающий гул, похожий на трагический, полный скорби плач. Ничего хорошего этот звук не предвещал.

– Война!

– На нас напали!

– Что-то случилось, кракелы звонят!

– Прячемся, скорее!

Все, кто беззаботно прогуливался, совершал прогулки, встречал и провожал знакомых, теперь слились в сплошной бурлящий поток, готовый смести всё на своём пути. Женщины подхватывали детей на руки, мужчины прижимали к себе своих спутниц, и все старались как можно скорее покинуть открытое пространство вокзальной площади, чтобы затеряться в жилых кварталах.

Лисса не знала, почему звонят кракелы, не понимала, что это означает, но подозревала, что причиной поднявшейся паники могло быть только что-то ужасное.

Она тоже побежала, не разбирая дороги, подгоняемая всеобщим беспокойством. Если все спрячутся в каком-нибудь потаённом месте, вроде внутреннего двора ратуши, то она наверняка встретится там с Диньяной. Лиссе хотелось поскорее найти мать, но возвращаться на вокзал, превратившийся в сущую Преисподнюю, было очень страшно. Лисса мельком взглянула на небо: не летит ли за ней Мел? Может, он где-то поблизости, просто не знает, что она здесь, у вокзала?

Но в небе не было никого, кроме стаи растревоженных ворон. Толпа впереди остановилась, будто наткнувшись на какое-то препятствие. Послышались свистки городских стражей, и от их пронзительного визга Лиссе стало ещё страшнее, от жары и близости множества разгорячённых тел в глазах потемнело, и она замерла, судорожно пытаясь придумать, как отсюда выбраться. Кто-то налетел на неё сзади, и Лисса, не удержавшись, упала, прочертив ладонями по мостовой. Об неё кто-то споткнулся, и что-то тяжёлое, наверное, чужой чемодан, ударило по затылку.

Гул и звон всё нарастали, кракелы гремели уже по всему городу, наполняя воздух тревожным, невыносимо громким грохотом. Город стонал, заходясь в безудержном скорбном рыдании. Лисса мало что понимала в городских порядках, но, по её представлениям, о войне и грозящих опасностях должны оповещать какими-то другими звуками. Уж слишком горестно надрывались кракелы, будто оплакивая кого-то.

– Король убит! Гиорт умер! – выкрикнули в толпе.

– Сохраняйте спокойствие! Без паники! – Стражи пытались успокоить людей, но горожане, напуганные внезапным сигналом тревоги, продолжали метаться по улице в полнейшем беспорядке, как огромная стая перепуганных птиц. Большинство бросилось в сторону ратуши, как раз туда, куда занесло Лиссу.