Под колесо вдруг попал узловатый сосновый корень, и кресло жалобно скрипнуло, наткнувшись на преграду. Резкое движение отозвалось в голове усилившейся болью. «Интересно, как скоро придётся просить Вольфзунда раздобыть новое кресло? Если бы Алида обращалась с ним бережнее, оно бы не скрипело на каждом дорожном камне» – мрачно подумал Рич.

– Эй, ну и куда ты? Она меня придушит, если ты опрокинешься, увалень. – Тиль подбежал и положил ладони на ручки кресла, не давая Ричмольду отъехать ещё дальше. Рич зашипел от бешенства.

– Не суйся ко мне, деревенщина! Ты мешаешь… – Он хотел сказать «мешаешь слушать», но осёкся.

Тиль весело рассмеялся, и его звонкий, почти мальчишеский смех вызвал у Ричмольда вспышку настоящей ярости. Он до скрежета стиснул зубы, чтобы не вспылить окончательно, и попытался взять себя в руки.

– Скажешь тоже! Чем я тебе мешаю? Просто хотел узнать, нельзя ли немного приударить за твоей сестрой. Но, вижу, ты и сам хотел это сделать. С таким характером вряд ли стоит рассчитывать на взаимность, Ричик. Даже если Клари мирится с твоей, прости, неполноценностью, то недружелюбие наверняка не входит в список её любимых черт характера.

Рича так и подмывало сказать, что Алида даже не захотела назвать Тилю своё настоящее имя, и он уже открыл рот, чтобы раскрыть правду, но в следующий миг его виски словно обожгло огнём. Головная боль достигла пика, Ричмольд охнул и с ужасом понял, что теряет сознание.

Он увидел тьму, но тьма была живой. Не беспросветная чернота, в которой он томился после падения с башни, а плотная, беспрестанно шевелящаяся темнота, похожая на грозовую тучу.

«Открой книгу, – тот же глухой голос, ставший уже знакомым, зазвучал у самого уха. – Открой, и больше никогда не будешь зависеть от других».

Голос словно расшевелил чёрно-фиолетовые сгустки, из которых состояла темнота, и они начали расползаться в стороны, как заплаты на слишком сильно натянутом полотне. Откуда-то задул зябкий ветер, и между туч показался серебряный луч, сначала робко, но с каждым мигом настойчивее пробивающийся через тьму.

– Нет, – пробормотал Ричмольд, стараясь отвернуться от ослепительного света, бьющего прямо в лицо. Запахи ночных фиалок и жжёных спичек потянулись со всех сторон, дразнящим дурманом проникая в ноздри. В висках продолжала пульсировать боль, мешая думать.

«Разве ты не этого хотел? Разве не просил демона вернуть тебе то, что ты потерял? Не нужно никого просить. Не нужно унижаться. То, чего ты жаждешь, – всегда с тобой. Просто протяни руку и достань книгу».

Луч света окончательно разогнал грозовую тучу, и Ричмольд разглядел силуэт женщины, которая шла ему навстречу. Она показалась смутно знакомой, хотя он осознавал, что, скорее всего, никогда не встречал её раньше. Снова магия… Рич попытался выдернуть себя из этого непрошеного сна, но голова заболела ещё сильнее.

«Открой книгу, мой мальчик. Иначе выходит, что я умерла напрасно», – произнёс приятный женский голос с лёгким южным акцентом.

Под кожей закололо, совсем как тогда, когда он накрывал руками серебристые магические огоньки, и они впитывались в его ладони, как вода в иссохшую почву. Рич давно понял, что зря сбивал их с одежды незащищёнными руками – сгустки магии что-то сделали с ним в ту ночь. Влились в него, побежали вместе с кровью по жилам, стали им, а он стал ими. Когда появлялось покалывание, Рич ощущал, как его тело наполнялось новыми силами, неизведанными и могущественными, будто увядший цветок, вновь опущенный в воду. Это было странное, незнакомое, будоражащее чувство, но испытывать его было… приятно. Всё-таки приятно.

– Нет! – крикнул Ричмольд. – Оставьте меня! Прошу!

Что бы ни происходило, он не должен поддаваться. Чего бы эти люди ни хотели от него, кем бы они ни были, он не станет выполнять их просьбы. Что бы ни сделала с ним магия, он не может оступиться, не может вновь предать Алиду и Герта.

Рич вспомнил, что Алида тоже сбила один из огоньков с его плаща. Интересно, заметила ли она хоть что-то? Чувствовала ли покалывание в ладонях? Бродил ли под её кожей выстуживающий холод? Шептали ли незнакомые голоса в самом сердце? Он хотел бы, чтобы она не знала ничего из этого. Чтобы не просыпалась, как он, от настойчивого шёпота, чтобы не замерзала посреди лета, кутаясь в плащ. Он хотел бы, чтобы у неё всё было хорошо.

– Нет! – выкрикнул он снова.

Женский голос опять что-то заговорил, сплетаясь с мужским, но головная боль стала совсем невыносимой, и Ричмольда замутило. Он больше не слушал, что говорят незнакомцы.

– Рич, эй, Рич!

– Нет…

– Рич!

Он с трудом разлепил глаза и спустя мгновение замешательства различил прямо перед собой бледное лицо Алиды. Её серо-сиреневые глаза были полны тревоги. Поняв, что, наконец, очнулся, он выдохнул и глупо заморгал.

– Ох… Кажется, я заснул, – виновато произнёс Ричмольд.

– Не ври, – отрезала Алида.

Она скрестила руки на груди и повернулась к Тилю с самым угрожающим видом, какой только могла принять.

– Это твоя работа? Ты его донимал?

– Да нет же! Я вообще его не трогал! Он сидел, а потом отключился! – оправдывался Тиль.

Рич отметил, что ему весьма приятно смотреть, как Алида набрасывается на их непрошеного спутника.

– Ричик, что случилось? Спина болит? – Алида снова повернулась к нему и принялась рыться в своей сумочке.

– А ты как-то уж слишком беспокоишься о нём, хотя недавно вообще говорить с ним не хотела, – с досадой проворчал Тиль.

– Если с Ричем что-то случится, я не получу то, что хочу, – огрызнулась Алида. – Вот, понюхай. Что бы с тобой ни произошло, от мятной соли в голове прояснится.

Она сунула Ричмольду под нос маленький мешочек, и от ядрёного запаха у него защипало в глазах. Рич закашлялся, но, как ни странно, остатки клубящейся тучи из его полусна рассеялись, и мысли более-менее пришли в порядок.

– Всё хорошо, – хрипло сказал он. – Просто голова разболелась. Не беспокойся, я не умру раньше, чем закончу начатое. Постараюсь. – Он смущённо улыбнулся, наблюдая за реакцией Алиды.

Алида ещё немного хмурилась, но наконец тонкая морщинка между её бровей разгладилась, и она улыбнулась ему в ответ.

– Ну, хорошо. Я нашла женщину, которая сдаёт комнаты. Можем остаться здесь на несколько дней, если ты утверждаешь, что работы в окрестностях много. Пошли, покажу.

По её беззаботному тону Ричмольд понял, что Алиду, скорее всего, не беспокоит ничто неизведанное. Может, тот серебристый огонёк погас сам по себе, не причинив ей вреда; возможно, юная травница имела что-то вроде иммунитета против небольших магических сгустков – в конце концов, она успела гораздо больше пообщаться с магией, чем он сам.

А может, тёмная энергия просто не успела пустить корни под её кожей и теперь дожидалась подходящего момента, как зверь, затаившийся перед броском.