Стаc понятия не имел, что она о нем думает. Странно, но емухотелось бы это узнать. Запах, который соблазнял его еще перед ужином, теперьпочему-то усилился, хотя у нее не было сумочки, а значит, никакой собственнойпарфюмерии. Он придвинулся ближе, не в силах совладать со странным чувством,которого, пожалуй, ни разу в жизни не испытывал. «Не иначе как я охваченлюбовным томлением», — мрачно подумал он и придвинулся еще ближе, какбандерлог, повинующийся шипению удава Каа.

Вероника стояла неподвижно, остро ощущая присутствие Стаса.В ее голове среди обломков метеоритов появился яркий болид, который слепилглаза и нагревал кожу. Кажется, еще совсем недавно она думала, что любитБороздина? Какая глупость. А Матвей Каретников подарил ей кольцо. Интересно,зачем она его приняла?

Она очень хотела, чтобы Стаc до нее дотронулся, и ондотронулся. Вероника вздрогнула. И в том месте, где он дотронулся, запылалакожа. Потом они почему-то оказались друг у друга в объятиях, и им обоим былотяжело дышать, потому что в комнате как-то сразу закончился воздух. И обоимбыло так хорошо, что господь сжалился и позволил им ни о чем не думать досамого утра.

Первым, что увидела Вероника, когда открыла глаза, былаулыбка Стаса. Это была хорошая улыбка. Вероника натянула простыню до самых глази пробормотала:

— Доброе утро.

Стаc наклонился и поцеловал ее в лоб.

— Не хотел тебя будить, — сказал он. — Но мненужно на работу. Ты дождешься меня? Вероника расширила глаза.

— А что? — принялся рассуждать Стаc, расхаживая покомнате и застегивая рубашку. — Ключей от дома у тебя нет, тетка вернется,насколько я понял, только в понедельник, соседи тебе не помощники…

Про жениха он не вспоминал, и Вероника была ему благодарна.

— Мне тоже надо заехать на работу, — солгалаона. — Уладить дела с отгулами.

Она полагала, что Рыськину уже удалось вырваться на волю, онзабрал машину и теперь поджидает ее около дома. В машине драгоценная сумочка.Только теперь Вероника поняла, что женщина без сумочки — все равно что рука безпальцев.

— Ах, черт! — неожиданно воскликнул Стаc, едва необлившись кофе. Что-то за окном привлекло его внимание. — Я совсем забыл…

— Да?

— Я совсем забыл, что должен приехать мой брат. Оннаверняка на ногах не стоит. У него был долгий перелет, а в самолетах онникогда не спит.

— Он что, уже приехал? — Вероника села в постели.

— Не волнуйся, Паша не станет врываться в мою спальню,как только я открою ему дверь.

Вероника мгновенно оказалась на ногах.

— Господи, но что же я надену?! Ведь мое платьеиспорчено!

— М-да, — Стаc подошел и поцеловал ее в кончикноса. Настроение у него было потрясающим. Эта ночь оказалась не такой, к какимон привык. Не такой, как все подобные ночи.

— Какой у тебя размер брюк? А лишний ремень у тебянайдется? — Она заметалась по комнате.

— Открывай все подряд и выбери, что захочется. Япозвоню на работу, скажу, что задержусь на полчаса. А пока сварю кофе и напоювас с Пашей. Заодно познакомитесь.

Вероника в две минуты приняла душ, вытерла волосы ираспахнула шкаф, чтобы найти себе что-нибудь приемлемое. Выбрала джинсы исильно затянула их ремнем. Получилось смешно. Потом перекопала полку сосвитерами и футболками. Справа, заваленная барахлом, лежала большая красиваякоробка. Вероника не утерпела и заглянула в нее.

Заглянула и замерла. Потом медленно отодвинула вещи всторону и придвинула коробку к себе. Открыла крышку и уставилась на ботинки,которые аккуратно лежали внутри. Шикарные ботинки. Комбинированная кожа трехцветов — от песочного до шоколадного, — наборный каблук и надменные узкиеносы. Копия тех, что были на Тарасе Шульговском в день, предшествующий убийствуего жены.

С первого взгляда становилось ясно, что ботинки носили —подошва была достаточно исцарапана и слегка стерты уголки каблуков.

«Буква С в записке, которую Татьяна Семенова унесла изномера Нелли Шульговской, скорее всего, означает именно „Стаc“, —отстранение подумала Вероника. — И ботинки, которые видела ИннаГоловатова, принадлежали ему же. Никакой несостыковки». Возможно, деловыепартнеры ездили в командировку за рубеж и отоваривались в одном магазине. Илиже им сделала презент какая-нибудь заинтересованная в сотрудничестве торговаяфирма. Неважно. Важно, что существовало две пары ботинок.

Когда Паша познакомился с Вероникой, она показалась емутихой и какой-то потухшей. Стаc, однако, ничего не замечал. Как всякийнормальный мужчина, он был поглощен новизной собственных чувств и откровенноупивался ими.

— Куда тебя подвезти? — спросил он, распахиваяперед Вероникой дверцу своего автомобиля. Та невольно отступила.

— Никуда не надо, — через силу улыбнуласьона. — Я прогуляюсь, тут недалеко. Ты же в центре живешь, забыл?

— Ладно, — Стаc обнял ее за шею и прижался носом кносу. — Вот тебе моя визитка, там все-все телефоны. Но лучше звони намобильный.

Вероника сглотнула, испугавшись, что это получилось у нееочень громко и нервно. Интересно, называла она ему вчера салон, в которомработает? Сможет он ее найти? Впрочем, что это она? Если именно Стаc убил НеллиШульговскую, он знает про нее все.

Она смотрела, как он отъезжает, и думала, похож ли он начеловека в маске, который душил ее в подъезде? Или не душил, а просто хотелнапугать? Конечно, если бы не записка, Вероника записала бы в главныеподозреваемые Тараса Шульговского, а не Стаса. Не Стаса, от воспоминания окотором у нее кружилась голова. Однако буква С, которой подписался неизвестный,Тарасу совсем не подходила.

* * *

Рыськин действительно ждал ее в машине около подъезда.

— Ну, мать, ты и выкинула фортель! — воскликнул онпосле коротких судорожных объятий. — Хороший придумала планчик. Яготовился получить по носу от одного Марягина, а получил по зубам, по шее и двараза по почкам от парочки датых ментов. Им не нравилось, что нужно вернуть мнепистолет и еще — как я произношу слово «лицензия».

— Ося, не ной, это твоя работа! — строго сказалаВероника.

— Пожалуй, с тобой я заработаю не гонорар, аинфаркт, — пробурчал тот. — Кстати, где ты провела ночь?

— У подруги, — соврала Вероника. — Да, и еще:мне удалось познакомиться с Марягиным. Рыськин присвистнул.

— Расскажешь?

— Да там нечего особо рассказывать. Опять появился тот«Москвич», за рулем — женщина в зеленом. Поскольку я шла за Марягиным, оноказался ко мне ближе всех. И вытащил из-под колес.

— Ну, ты даешь — нитку тебе в шпульку!

— Ось, скажи честно: ты умеешь добывать сплетни? —Они поднялись в квартиру Вероники, и теперь она ходила по комнате, поправляякартины.