– Какой ты быстрый! Тебе придется подождать этого.

– Я подожду, – сказал Невиль.

– И затем, года через три или около того, ты вновьпопросишь Одри выйти за тебя замуж?

– Если она согласится.

– Она-то согласится, будь уверен! – со злостьювоскликнула Кей. – И что же останется мне?

– Ты сможешь найти более достойного человека, чем я.Разумеется, я позабочусь о твоем обеспечении…

– Ты хочешь откупиться от меня! – закричала Кей,теряя контроль над собой. – Послушай-ка, дорогой мой, мне придетсяогорчить тебя! Ты не получишь развода. Я вышла за тебя замуж потому, чтополюбила тебя. И я знаю, когда твое отношение ко мне начало меняться. Этоначалось после того, как я призналась, что специально последовала за тобой вЭсторил. Тебе хотелось думать, что нас свела сама судьба. И твое тщеславие былосильно задето, когда ты понял, что роль судьбы сыграла я. Но должна сказать,что я ничуть не стыжусь того, что сделала. Ты влюбился в меня, и мы поженились,и я не намерена отпускать тебя обратно к этой хитрой маленькой кошке, котораявновь вцепилась в тебя своими коготками. Она думает, что победила меня, но ейпридется сильно разочароваться! Я убью тебя, ты слышишь?! А потом убью и еетоже. Вы оба умрете. Я…

Невиль сделал шаг вперед и схватил ее за плечи:

– Немедленно замолчи, Кей. Замолчи, ради всего святого.Ты не можешь устраивать здесь подобные сцены.

– Не могу? Это мы еще посмотрим. Сейчас ты убедишься…

На балконе появился Харстолл. Лицо его было абсолютнобесстрастным.

– Господа, чай подан в гостиную, – объявил он.

Кей и Невиль медленно направились к дому.

Харстолл отступил в сторону, пропуская их.

На небе собирались тучи.

Дождь начался около четверти шестого. Невиль стоял у окна всвоей спальне, глядя, как стекают по стеклу первые редкие капли. Их разговор сКей так и не возобновился. После чая они разошлись по своим комнатам, избегаявстречи друг с другом.

Ужин в тот вечер напоминал некий церемонный тяжкий ритуал.Невиль был погружен в собственные мысли; слой косметики на лице Кей былзначительно толще обычного; Одри сидела словно застывшее привидение. Мериделала все возможное, чтобы поддержать хотя бы видимость разговора, и слегкадосадовала на Томаса Ройда за то, что он плохо ей подыгрывал.

Харстолл заметно нервничал, его руки дрожали, когда онобносил всех овощными закусками.

Наконец, когда впереди забрезжило окончание этой тягостнойтрапезы, Невиль сказал с напускной небрежностью:

– Пожалуй, я отправлюсь после ужина в Истерхед. НавещуЛатимера. Возможно, мы сыграем на бильярде.

– Не забудь взять ключ от входной двери, – сказалаМери, – на случай, если задержишься допоздна.

– Спасибо, постараюсь не забыть.

Они перешли в гостиную, где уже был сервирован кофейныйстол.

Кто-то включил приемник; передаваемые новости слегкаразрядили обстановку.

Кей, которая нарочито зевала в течение всего ужина, сказала,что хочет пораньше лечь спать, сославшись на сильную головную боль.

– Может быть, дать тебе таблетку аспирина? –спросила Мери.

– Да, спасибо.

Кей вышла из комнаты.

Невиль настроил приемник на музыкальную волну. Какое-товремя он молча сидел на диване. Его взгляд ни разу не обратился в сторону Одри,он сидел с поникшим, несколько напряженным видом, напоминая несчастногомаленького ребенка. Мери, видя его состояние, невольно испытала острую жалость.

– Пожалуй, мне пора отправляться, пока еще не слишкомпоздно, – поднявшись с дивана, сказал он наконец.

– Ты возьмешь машину или пойдешь к переправе?

– Наверное, к переправе. Нет смысла делатьпятнадцатимильный круг. И к тому же мне хочется немного прогуляться.

– На улице дождь, ты заметил?

– Заметил. Я накину плащ. – Он направился к двери.

– Доброй ночи.

В холле к нему подошла Баррет:

– Сэр, не могли бы вы подняться к леди Трессильян? Унее есть к вам неотложный разговор.

Невиль глянул на часы. Было уже около десяти.

Пожав плечами, он поднялся на второй этаж, прошел покоридору и постучал в дверь спальни леди Трессильян. Ожидая разрешения войти,он услышал голоса в холле. Похоже, сегодня вечером все решили пораньше лечьспать.

– Входи, – раздался из-за двери ясный голос ледиТрессильян.

Невиль вошел, прикрыв за собой дверь.

Леди Трессильян уже готовилась отойти ко сну. Большой светбыл погашен, горела лишь маленькая настольная лампа возле ее кровати. Оначитала, но сейчас отложила книгу в сторону. Лицо ее было суровым, она бросилана Невиля многозначительный взгляд поверх очков.

– Я хотела поговорить с тобой, Невиль, – сказалаона.

Невиль не смог сдержать легкой усмешки.

– Слушаю, госпожа учительница, – сказал он.

Леди Трессильян не ответила на его улыбку.

– Как тебе известно, Невиль, существуют определенныеправила приличия. И я не позволю, чтобы их нарушали в моем доме. У меня не былони малейшего желания подслушивать чьи-либо разговоры, но поскольку ты со своейженой решил устроить сцену прямо у меня под окнами, то, к сожалению, я невольноуслышала все, о чем вы говорили. Насколько я могла понять, ты загорелся идеейразвестись с Кей, дабы вновь жениться на Одри. Я считаю, Невиль, что этосовершенно недопустимо, и не желаю даже слышать об этом.

На лице Невиля отразилась внутренняя борьба, словно онпытался обуздать свои чувства.

– Я должен принести извинения за эту сцену, –коротко сказал он. – Но не могу согласиться с вашими последними словами.Это мои личные дела, и я вправе решать их, как мне угодно!

– Ошибаешься, мой дорогой. Ты воспользовался моимгостеприимством, чтобы встретиться с Одри… или, возможно, Одри сама подсказалатебе эту идею…

– Нет-нет, Одри здесь абсолютно ни при чем. Она…

Леди Трессильян остановила его повелительным взмахом руки:

– В любом случае ты не должен так поступать, Невиль.Кей – твоя жена. И ты не можешь лишить ее того, что принадлежит ей по праву. Вданной ситуации я всецело на стороне Кей. Как говорится, что посеешь, то ипожнешь. И ты должен вести себя подобающим образом по отношению к Кей. У тебяесть обязанности, Невиль. Я говорю с тобой со всей откровенностью…