Когда он вышел из спальни, у него было письмо на шесть страниц для меня. Он вскипятил воду и оставил меня в гостиной читать. Там было написано: «Мне кажется, ты не понимаешь, чем вызвана моя реакция прошлой ночью, поэтому я попробую объяснить. Я могу описывать детали слишком ярко и грубо, но по-другому не объяснить… Когда ты остановила меня, мне казалось, я делаю это плохо, что тебе не нравится или что я причиняю тебе боль, или что тебе со мной некомфортно, или сразу несколько из тех причин… Меня приводит в замешательство то, что ты намеренно наказываешь себя… И это полная чушь, потому что в итоге ты наказываешь меня. Ты лишаешь меня моего наслаждения, и (прости, что говорю это) весь мой труд оказывается напрасным… Прошлой ночью я знал, что у тебя все немного болит, поэтому был очень аккуратен… а потом ты разозлилась и нагрубила, и все… Я не сделал ничего плохого и так что, будучи послушным щенком, я не извинился, потому что лишь пытался порадовать тебя и тем самым порадовать себя, а ты забрала эту возможность и швырнула мне в лицо… Я все еще недоволен, потому что мы испортили очень хороший вечер. Нам все еще нужно обсудить открыто вопросы секса и сделать это поскорее, чтобы такая потенциально приятная вещь не испортила наши с тобой отношения… Твой любимый, Ник».

В следующие выходные я уехала в колледж.

12

Не всегда было так. Бывало, мы не спали всю ночь, считая звездочки, которые нарисовали на бумаге, а затем которые были на небе, придумывая собственные созвездия. Или он играл песню, сидя на полу с гитарой на коленях, придумывая слова, говоря, что песня будет обо мне. Он научил меня варить куриный суп своей бабушки, секрет был в том, чтобы добавить щепотку карри для цвета, а потом кормил меня с ложечки. Он говорил, что я красивее, чем кто-либо прежде. Что я стоила того, чтобы ждать. Снова и снова. Были ночи, когда его голос был единственным звуком, он читал мне свои любимые произведения Диккенса. Его пальцы скользили по моим локонам Алисы в Стране чудес, он называл меня Дина между поцелуями. Или мы фантазировали, каким будет наше совместное будущее – в следующем году, он будет в Корнелле, мы будем вместе. Двое влюбленных студентов. Там он сможет целовать меня где угодно, где я пожелаю, на улице, в кофейне, в кинотеатре. Те моменты были такими милыми и такими искренними, они казались настоящими. За такие моменты я любила его. И поэтому никогда не сомневалась, когда он говорил, что любит меня.

13

Первое, что я сделала, когда приехала в колледж – переспала с незнакомцем. Ознакомительная неделя, занятия в понедельник, предвкушение витает в воздухе. Летом, когда я оставалась допоздна в лагере с остальными вожатыми и ждала, пока занятые родители или забывчивые няни придут за детьми, все юные вожатые вроде меня, кто уже окончил школу, но еще не был в колледже, слушали хвастливые рассказы старших о том, как здорово в колледже.

– Ты можешь делать, что пожелаешь, прикинь, – один парень постарше, Шейн, сказал мне, проверяя список своих смен, чтобы ничего не перепутать. – Никаких родителей, никаких правил.

– А разве там нет, типа, смотрителей в коридорах и все такое? – спрашивала я.

– Студенческие советники, – поправил он. – Они твои друзья. Или нет. Какая разница. Все равно они не твоя мама. Они старшекурсники и настучат на тебя, если поймают с пивом или сигаретами. Хотя некоторым плевать.

– А преподаватели? Им, должно быть, не все равно, – сказала я, складывая мелки в их желтые картонные домики.

Шейн пожал плечами.

– Есть курсы, где преподаватели даже не знают моего имени, классы огромные. Лекции.

Я потрясла коробку, чтобы засунуть еще один мелок.

– А знаешь, что лучшее из всего этого?

– Что? – спросила с надеждой я.

– Секс.

Я кисло уставилась на него, внезапно подумав, что он клеится ко мне. Он был прикольным, но не настолько.

– Нет, правда, я просто имею в виду, что не нужно никуда бегать тайком. Нет, типа… – он сделал паузу, подбирая слово. – Осуждения. Никто не судит. Нет такого, что если ты ребенок и спишь с кем-то, то обязательно собираешься жениться. Можешь заниматься сексом с кем хочешь, и в этом нет ничего такого. Презервативы раздают как конфеты.

– Ха-х, – я засунула мелки в коробку.

– В колледже можно быть только без пары, – подвел итог он. – Те парни, кто пытается поддерживать отношения с девушками на расстоянии, просто посмешище. Это никогда не работает. Они вечно вялые и пропускают занятия, а все потому, что понимают, что они упускают.

Я запустила руку в волосы и поправила пучок на затылке.

– Как хорошо в таком случае, что у меня никого нет, а?

– Ага, Эли. У тебя никого нет, – сказал он с насмешкой в голосе.

Я прочистила горло.

– То есть?

– Очевидно же, что у тебя есть парень или кто-то еще. Ты игнорируешь тут всех парней. – Должно быть, он видел, что я смутилась. – Ой, не переживай, никого это особо не волнует.

Он перегнулся через столик для пикников, деревянная столешница которого посерела от солнца и дождя.

– Могу сохранить все в тайне, если хочешь.

Я посмотрела на него пристально.

– У меня нет парня.

Он засмеялся, выставив руки и тряся ими.

– О’кей, Эли. О’кей. Но по-честному, – внезапно посерьезнел и немного погрустнел, точно все понимал. – Это не сработает. Ты будешь ощущать, что упускаешь что-то.

* * *

Через неделю я была в общежитии в окружении незнакомцев. Девчонки на моем этаже шумели и не вынимали из рук свою подводку для глаз, и хотя все были новичками, каким-то неведомым образом всегда можно было найти пиво. Дешевое, иногда отвратительно теплое, но пиво имелось. Пьешь пиво, пока наносишь макияж, пьешь пиво, пока спускаешься на лифте с одиннадцатого этажа, пьешь пиво, как только заходишь куда угодно.

Я познакомилась с парнем на вечеринке в честь новоселья, на которую пришла со своими соседками. Никогда раньше не была на подобных вечеринках. Громкая музыка, бочонки с пивом, крики и возгласы. Как будто все вечеринки, на которых я была в школе, сдерживали себя, сохраняли пристойный вид. В колледже ты играешь по-крупному или уезжаешь домой. Его звали Тайлер.

– О, он такой прикольный! – моя новая соседка подбодрила меня, когда уже сама подцепила какого-то парня. – Иди за ним!

* * *