Отловив одного из самых прытких подчиненных, вожак мутантов жарко зашипел в залитое чужой кровью ухо:

– Бегом к шипастым! Вон они, у бараков сгрудились. Скажешь, что все вояки у капониров собрались. Вон у тех, серой краской испачканных, где до сих пор стреляют. Скажешь – гады собираются в атаку идти прямо сейчас. Собирают в кулак всех, кого еще не переловили, и готовят ответный удар. Если киборги их не задавят, нам всем – крышка! Понял? Всем!.. Все, бегом, бегом!

Убедившись, что горбатая тварь вприпрыжку понеслась по грязному пластику в нужном направлении, Тирит довольно оскалился и пошел в заваленный хламом зал, где в углу под охраной мутантов сгрудились бывшие испуганные хозяева колонии в спецовках. Остановившись рядом, главарь наспех сколоченной стаи спросил, стараясь тщательно выговаривать слова:

– Мы принесли сюда несколько метателей. К ним в мастерской нашли боксы со снарядами. Кто может зарядить оружие и показать, как стрелять? Ну? Знаете? Или вы тупой бесполезный мусор, и я скормлю вас на обед… Кто хочет жить? – Посмотрев на не смело поднятые руки, выдернул молодого мальчишку с испачканной грязью щекой: – Понятно, ты у нас – умный. Метателем пользоваться умеешь. Что ты там пищишь?.. А, видел. Ну, раз видел, значит и научить сможешь… Слушай внимательно. Очень внимательно… Это теперь – мой дом. Я – ваш хозяин. А вы – мои рабы. И если хочешь, чтобы твоя жизнь не закончилась в кормовой яме, делай, что приказано. Быстро и правильно. Потому что я не люблю, когда мои рабы ошибаются… Шевелись, скотина…

Тирит старался не показываться в разбитых окнах, откуда тянуло холодным воздухом. Он вообще старался руководить захватом колонии так, будто его и не было в рядах наступавших мутантов. Все приказы, все сообщения шли через других. Через мелких вожаков сколоченных наспех стай. Через цепочку посредников. Через выловленных в толпе идиотов, опьяненных кровью и неожиданно свалившимся на голову успехом. Тирит прекрасно понимал, что в случае неудачи киборги устроят тотальную зачистку. И поэтому старался изображать лишь тупого и преданного исполнителя, подсовывая для возможной расправы чужие оскаленные морды.

Но сейчас, когда плюющие огнем машины добивали последний очаг вооруженного сопротивления, хитрый вождь молодняка с пустошей готовил последнюю ловушку, которая должна была определить, кто будет править захваченной базой. Кто в самом деле – подлинный хозяин, а не бестолковая марионетка. И семь метателей, тайно развернувших стволы на площадь перед центральным строением колонии, должны были стать весомым аргументом при выяснении отношений.

– Лезут, сволочи. Двое на левом фланге, один за фундаментом подстанции спрятался.

В закопченном блиндаже собрались остатки ополчения: те, кого отобрали для поддержки регулярных бойцов, самая последняя надежда и защита. Последняя и единственная, как неожиданно оказалось. Утром пятнадцать человек с надеждой на победу смотрели, как уходят на разведку тяжело груженые роверы. Махали им вслед, потом спустились в бетонное нутро каземата, плотно закрыв бронированные двери. Ворочали кургузыми стволами огнеметов, гремели коробами к метателям. Слушали ленивую перекличку через трещавшую в углу радиостанцию. Потом настроение начало медленно, но неуклонно падать. Все ниже и ниже, незаметно подменив радость липким страхом. А еще через два часа вместо неизвестно куда пропавшей армии пришли мутанты и киборги. Пришли, чтобы убить бывших хозяев вольготно раскинувшегося города под серым небом. Окончательно втоптать в грязь Спустившихся с Небес.

Первую волну атаковавших с тыла удалось сжечь, подпустив поближе. Остатки горючего были использованы до последней капли, оставив на дымящемся поле почерневшие трупы. Затем в дело вступили визгливые метатели, распотрошив одного колченогого киборга и выщелкав еще штук тридцать мохнатых тварей, в бессильной ярости бросавшихся на бетонные стены.

Потом была короткая передышка, подарившая подобие надежды. Может быть, исчезнувшие солдаты ударили с тыла и отбили сначала теплицы, а потом основной комплекс? Может, кто-то сумел закрепиться в лабиринте переходов и подстрелил главаря вражеской армии? Или вообще набег захлебнулся, и проклятые безумные соседи откатываются назад, в холод и снег?

Но потом к атаке присоединились все киборги, мелькавшие до этого в задних рядах. Похожие на гигантских скорпионов машины пошли на штурм, активно используя все вооружение, стараясь максимально быстро прорваться к стенам и разрушить огневые точки, плюющие смертоносным льдом во все стороны. Первая атака захлебнулась. За ней удалось сорвать вторую. Но третья вражеская волна накатила снова, дробя гранатометными выстрелами бойницы, высекая бетонную крошку короткими пулеметными очередями. Чужаки корежили остатки оптики, сметали свистящие стволы метателей. Где-то сбоку уже заорали радостно мутанты, выломав перекошенную от взрыва дверь.

Серый от пыли мужчина посмотрел на замерших товарищей и судорожно сглотнул. Пластиковая перегородка между отсеками блиндажа вряд ли способна была удержать даже ребенка, что говорить о разъяренных тварях, мечтавших поквитаться с людьми за обгорелые тела снаружи. Трясущиеся пальцы сорвали запорную пломбу, рука легла на растрескавшуюся пластиковую рукоять рубильника:

– Простите, парни…

Взрыв взметнул в воздух обломки стен, перемешав с землей крохотную группу защитников колонии и прорвавшийся внутрь штурмовой отряд. Вместе с собой ополченцы похоронили почти всех киборгов, координировавших последнюю атаку.

Прогремев когтями по пластиковым плитам, к Тириту примчал один из наблюдателей:

– Идут! Идут! Восемь штук осталось и половина – с поломками! Сильно их потрепали, ага… А сколько диких стай положили – не сосчитать!..

Вождь мутантов шагнул поближе к окну и внимательно посмотрел на ползущие сквозь дым силуэты. Шесть, семь… Точно – восемь железяк возвращается. Всего восемь. Все, что осталось от бывших хозяев укрытого в далеких развалинах гнезда. Половину пожгли ракетчики и вояки, так удачно заглянувшие в гости на днях. Еще неплохо по пластиковым корпусам прошлись людишки, посмевшие огрызаться огнем, вместо покорной сдачи на милость победителя. Отлично повоевали, кстати. И ведь тупые механизмы купились на ложь, поверили, что именно там, в подвалах спрятались остатки армии. Спрятались, чтобы перегруппироваться и отбить базу назад… Плевать на гору багровых тел рядом с глубокой воронкой. Безмозглых соседей не жалко. На пустошах легко можно насобирать еще сотню-две-три идиотов, способных лишь скалить зубы и выполнять простейшие приказы. Самые умные и хитрые – все здесь, в качестве командиров боевых групп, с мечами и копьями наперевес. И рядом с чужими метателями, оскалившими семь пучков стволов в разбитые окна. Его, Тирита, главный козырь.

– Слушать меня! Выбиваем киборгов от края цепи к центру! Разом, по моему приказу! Приготовиться!.. Давай!..

Двух последних механических воинов добивали все же всем, что подвернулось под лапы: кусками арматуры, кирпичами и оторванными кусками пластика. Благо, ледяные снаряды все же сумели разломать чужую легкую броню, выставив на общее обозрение мотки проводов и тонкие шланги потрохов. Но – добили. Разодрали на дергающиеся составляющие, размолотив на гнутые шестеренки. И пока пленники стаскивали в подвал то, что когда-то было хозяевами мутантов, Тирит стоял смотрел на заходящее солнце и вдыхал пахнущий гарью воздух. Стоял и пытался осознать – каково это, быть единственным и независимым правителем бывшей человеческой колонии. Быть господином тысяч живых существ от холодных заснеженных гор на юге до далекой северной границы Диких Анклавов.