— Никто не должен видеть это дважды, но я не могу насытиться. Это как женщины.

Он снова улыбнулся:

— Да, в некотором смысле так оно и есть.

— Мои друзья не хотят смотреть. Мота и Роти? Эти парни? Они приходили сюда ровно на столько времени, сколько нужно, чтобы съесть банан. Для них этого было достаточно. Я же не могу себя удовлетворить, никогда.

Орев уже достаточно долго оставался в стороне от разговора:

— Нет есть, — заявил он.

— Да, — сказал ему хозяин. — Ты можешь есть звезды только глазами. Я…

— Что случилось, Раджан? — Хари Мау наклонился к нему и коснулся его шеи, как будто хотел измерить температуру или пощупать пульс.

— Я просто осознал, что Виток больше не мой дом. Я вырос там, Хари Мау, и мы с Крапивой, в нашем настоящем доме на острове Ящерица, привыкли говорить «дом», когда говорили о нем. В те дни мы никогда не думали, что сможем вернуться назад. Теперь я это сделал, и, если бы я этого не сделал, она, возможно, пошла бы вместо меня. — У него было искушение сказать, что ей, возможно, даже удалось бы найти Шелка, но он знал, что это рассердит Хари Мау.

— Это не сделало тебя счастливым, Раджан?

— Поначалу сделало, и часто потом. — Он вздохнул. — Или, по крайней мере, я бы сказал тебе, что был счастлив, если бы ты меня тогда спросил.

— Но ты не был?

— Возможно, мне следует сказать, что чувство, которое я испытал, когда понял, что я не только вернулся в Виток, но и нахожусь рядом с Вайроном — и когда я снова вошел в город, — не было настоящим счастьем. Только предвкушением.

— Я ощущаю то же самое, когда там все в порядке, — Хари Мау ткнул большим пальцем через плечо, — и я поднимаюсь сюда. Здесь я счастлив. Но смотреть на счастье — не так уж плохо, Раджан.

— Да, — согласился он. — Но это не то счастье, которое мы должны искать в жизни. Во-первых, его находят только те, кто ищет что-то другое.

— Работу или войну?

— Да, иногда. А также мир и домашний очаг. Я не хочу сказать, что где бы человек ни жил — это хорошо. Иногда люди всю жизнь стараются создать свой дом, и преуспевают только перед самым концом, и счастливы. Некоторые — вроде меня — преуспевают гораздо раньше, но не счастливы, потому что не знают этого. Когда ты пришел сюда, я хотел сказать, что не думаю, что человек может быть по-настоящему счастлив, если он никогда не видел звезд.

— В этом много правды.

— И тогда я понял, что есть миллионы таких, как Гончая...

— Хорош муж! — объяснил Орев.

— Да, это так. Он честен и скромен, и он много работает, мне кажется. Его жена хочет детей, и он тоже, и он будет любить своих детей, когда они их получат. Но он живет в Витке и никогда не видел звезд. По всей вероятности, он никогда их и не увидит, хотя именно он и другие подобные ему люди прикоснутся к ним за всех нас.

— Я не понимаю, Раджан.

— Виток покинет наше Короткое солнце, — он указал на него, — когда ремонт будет закончен. Я удивлен, что ты не узнал об этом, когда мы были на полюсе. После того, как мы закончили говорить о Хряке, это была одна из первых новостей, которую мне рассказали.

— А, это. — Хари Мау пожал плечами.

— Да, это. Это может занять двадцать лет или пятьдесят. Или несколько сотен. Им еще очень много предстоит сделать. Но сырье там есть, рабочей силы в избытке. Они победят жару, дождь пойдет так, как никогда не шел на памяти живущих, и озеро Лимна — все озера — снова станут пресными. Ручьи, которые не текли уже сто лет, потекут снова и будут такими же чистыми и прозрачными, как в тот день, когда палец Паса начертал их путь.

— Возможно. Но мы с тобой никогда этого не увидим, Раджан.

— Да. Для нас маленькая светящаяся точка в небе сначала станет яркой, потом потускнеет и, наконец, исчезнет.

— Ты будешь счастлив в Гаоне, Раджан.

Орев несчастливо прищелкнул.

— Буду, без сомнения. Конечно, я постараюсь быть. А как насчет тебя, Хари Мау? Ты тоже будешь счастливым?

— Радостным, Раджан. Ликующим. — Тон Хари Мау не оставлял места для сомнений. — Я буду тем, кто нашел тебя и привел в наш город. Ты будешь нашим главным гражданином, а я — вторым после тебя. Нас будут уважать, нами будут восхищаться, и все мы будем жить в мире и справедливости до конца наших дней. Это не так уж и мало — быть вторым в таком городе.

— Да, — согласился он, — это действительно лучше, чем быть первым.

Хари Мау рассмеялся. У него теплый смех, полный радости.

— Ты бы не сказал так, Раджан, если бы увидел дом, который мы строим для тебя. Работа началась еще до того, как мы уехали, и теперь уже должна быть закончена. Мы про́жили в Гаоне всего четырнадцать лет. Может быть, я тебе уже говорил? — Он помолчал, считая на пальцах. — Пятнадцать. Стало пятнадцать, пока мы искали тебя в иностранном городе.

— Ты имеешь в виду Вайрон?

— Да. Мы пробыли там всего одиннадцать дней. Разве нам не повезло, что мы нашли тебя так быстро?

Человек, которого он назвал Раджаном, выглядел слегка удивленным:

— Нет.

— Но нам очень повезло, Раджан. Я так быстро нашел тебя из стольких тысяч. Неужели это не везение, Раджан? Ехидна очень благоволила к нам.

Орев склонил голову набок:

— Удач?

— Конечно, нет, Орев, или, по крайней мере, удача здесь ни при чем. — Его хозяин снова повернулся к бронзовому молодому герою, сидевшему рядом с ним. — Во-первых, вам не повезло, потому что вы нашли не того человека, которого искали. Я знаю, что ты считаешь меня Шелком, как и многие другие. И тем не менее, это не так. Я перестал возражать в присутствии твоих друзей, но я-то знаю, кто я такой.

Хари Мау начал было протестовать, но он жестом заставил его замолчать.

— Во-вторых, вы нашли меня и увезли только потому, что все было тщательно спланировано. Я полагаю, кальде Бизон приложил к этому руку, и совершенно уверен, что все организовал Его Высокопреосвященство Пролокьютор.

— Ты уверен, Раджан? Если так, то Гаон многим им обязан.

— Гаон ничем им не обязан, потому что они не были заинтересованы в том, чтобы принести ему пользу. Они хотели убрать меня с дороги и, будучи, в сущности, порядочными людьми, были счастливы выполнить свою задачу без убийства. Видишь ли, они думали, что я Шелк, как и вы; и как Шелк я был затруднением, посягательством на их власть. Кальде Бизон, я полагаю, послал торговца, который так вовремя предложил моему другу Гончей свечи по выгодной цене.

— Раджан?..

Он тяжело вздохнул:

— Я искренне надеюсь, что их хитрость удалась, и Гончая действительно получил свечи, чтобы отвезти их Пижме и ее матери в Концедор. Что?