Не пришлось ему и испытать тяготы заключения, которым Кубодера иногда подвергали другие расы – незаконно. Держали в сосудах, где нельзя даже раскинуть щупальца. Очищали воду примитивными фильтрами, не удаляющими загрязнения. Ему не нужно выбирать между голодом и неподходящей едой. Он слышал, что от такого обращения Кубодера сходят с ума. Без строгого контроля со стороны Сектилиев они могли, например, совершить самоубийство и забрать с собой людей, направив корабль на звезду или в черную дыру, нарушив герметичность корпуса, проложив курс, ведущий к столкновению.

Слова этого ребенка, Тинора, были ужасны. Но могло быть и хуже. Вокруг него сверкала чистая вода. Он был в безопасности. У него прекрасный капитан. Ему никогда не приходилось охотиться и убивать разумных существ, чтобы выжить.

Он вздрогнул от боли. Ему было нехорошо.

Может быть… может быть, надо все-таки поесть.

Алан все пытался сдержать кашель, но вокруг клубилась пыль и царапала горло. Часть пыли уже попала в легкие, и легким это совсем не понравилось.

Он прижался к двигателю и испуганно смотрел, как вокруг бродят суесупусы. Один из них наклонил гигантскую башку и боднул двигатель. Тот отскочил на пару футов. Алана, упрямо державшегося за скобу, потащило следом. Слезящимися глазами он вдруг заметил другую тварь, направляющуюся к нему. Черт. Черт. Спрятаться тут негде.

Он полез на двигатель, мрачно отмечая по пути, что куча деталей сломалась или расплавилась. Огонь сильно повредил двигатель, а когда эти гигантские животные с ним поиграли, лучше не стало. С учетом примитивных технологий, господствующих сейчас на Атиелле, чинить его придется месяцы, если не годы.

Суесупус боднул двигатель, и тот заскользил по пересохшей земле, а потом остановился, наткнувшись на неровный участок. Алан держался за него только руками, судорожно сжимая коллектор системы охлаждения, и поэтому при резкой остановке улетел вниз – все еще хватаясь за трубу. Из груди выбило весь воздух, а перед глазами замелькали звезды.

К тому же он лежал на чем-то раскаленном от солнца и сразу это почувствовал. Протез щелкнул, начиная диагностику, – вообще он должен был так поступать при несчастных случаях. Хорошо бы он снова не отвалился. Это было бы слишком больно.

Алан перекатился на живот, перехватил руки и уперся здоровой ногой в какую-то трещину, когда еще один суесупус пнул двигатель. Алан все еще кашлял и тяжело дышал, пытаясь просто удержаться на месте, пока капризные твари мотали источник своего раздражения по пыльной долине, быстро и жестоко пиная его и поднимая клубы пыли при каждом шаге.

Больше всего это походило на аэрохоккей с ним в роли шайбы.

Потом двигатель вдруг жутко накренился – суесупус просунул голову куда-то внутрь мертвого двигателя и дернул ею. Мгновение Алан парил в воздухе вверх ногами, а потом двигатель вновь плюхнулся на землю с такой силой, что у него только зубы щелкнули.

Именно тогда он услышал Аджайю и Рона. Они стояли наверху, крича что-то и махая руками, а двое Атиеллан тихонько сидели рядом. Алан подождал, задерживая дыхание и хватая ртом воздух, только когда это становилось совершенно необходимым.

Двигатель не шевелился. Алан рискнул открыть глаза и понял, что звери отвлеклись на происходящее на холме.

Он выругался про себя и взмолился, чтобы они заткнулись. Рано или поздно тварям бы надоело, и они оставили бы его в покое. Тогда он бы медленно ухромал назад. А Рон с Аджайей только все портили. Он не хотел отвечать за последствия. Не хватало еще, чтобы его друзья пострадали от его собственной глупости.

Прищурившись, он увидел, как один из ближайших суесупусов мотает башкой. Копнув землю трехпалой лапой, он тяжело побежал к холму, издавая звук, способный порвать барабанные перепонки. За ним последовали и другие.

Вскоре все стадо неслось к холму. Земля тряслась от их топота, и двигатель под Аланом тоже трясся. Тут Алан заморгал. Рон, Аджайя и Атиеллане загрузились в вездеход и тронулись с места. Он осторожно сполз с двигателя и поставил здоровую ногу на землю. Протез щелкнул, и боль пронзила позвоночник и отдалась в черепе. Нога все еще не работала. На мгновение Алан прикрыл глаза и подумал, куда лучше всего бежать. Залезть на холм с этой ногой он все равно не смог бы.

Вездеход покатался по холму, а потом исчез из виду. Суесупусы висели у него на хвосте. Алан выругался. Он понимал, что его здесь не бросят, но вот разгадать их план пока не мог.

Он с неохотой попытался установить контакт с Осьминогом, но в эфире было совершенно пусто. Отличная помощь из штаба. Что этот Осьминог вообще там делает?

Алан похромал к булыжнику, за которым прятался с самого начала. Ему казалось, что это в некотором роде краеугольный камень. Здесь он был в безопасности.

У камня он обдумал свою судьбу. Сколько времени можно отвлекать суесупусов? Вернутся ли они? Будут ли они злиться? Что, если они снова взбесятся, увидев его?

Больная нога сейчас была ничем не лучше деревянной. Вскарабкаться по крутому склону не получится, но можно попробовать залезть на один из более пологих, опираясь на руки и волоча ногу за собой.

Он только выбрал место и полез наверх, когда вдруг столкнулся лицом к лицу с детенышем суесупуса. Совсем маленьким. Не больше тяжеловоза. Он всхрапывал и вертел головой, как собака. Алан его даже не услышал. А он-то думал, что они все мчатся за вездеходом. Алан вздохнул. Суесупус отступил на несколько шагов, а потом медленно, почти изящно, снова двинулся вперед.

Алан решил его проигнорировать. А что еще он смог сделать? Если он не будет шевелиться, то никогда не выберется из долины. Он обошел зверька и двинулся дальше. Суесупус фыркнул и стал обнюхивать воздух вокруг Алана. Алан шел вперед.

Суесупус пошел за ним. Подошел ближе, понюхал его волосы, ткнулся носом в подмышку.

Алан замер на месте. Боковым зрением он видел, как вездеход перевалил через холм и стал спускаться в долину. Они пылили по равнине в его сторону. Алан двинулся им навстречу.

Суесупус снова рыкнул, на этот раз громче, и ткнул Алана так, что тот упал на здоровое колено и с трудом сдержал проклятье.

Вездеход приближался.

Суесупус упоенно обнюхивал Алана. Нет, с него хватит.

Не раздумывая, Алан обернулся, намереваясь его ударить. И тут обнаружил, что зверь был очень симпатичным. Как тронуть такого?

Суесупус подался назад, мелькнули белки крошечных глаз.

– Именно, – сквозь зубы сказал Алан, – вали, малыш. Я ужасно страшный.

Боковая дверь вездехода поехала вверх всего в паре футов от Алана.

Протез завибрировал – он снова работал. Нет времени на проверки. Алан бросился вперед, чтобы перехватить вездеход, и прыгнул внутрь. Вжался в сиденье и оглянулся – суесупусы бежали позади. Аджайя закрыла дверь, и они поехали. Когда вездеход разогнался, Алан встал. Суесупусы какое-то время держались за ними, но потом то ли устали, то ли им надоело, и они остановились, быстро превратившись в крошечные точки на горизонте, окруженные облаком пыли.