– И всему виной я, – прошептал Каспар, откладывая телефон. Он только вышел из душа, и уставшее от волнений и хлопот с переездом тело требовало сна. Но после такого сообщения едва ли он задремлет в ближайший час.

– Что вы говорите? – Анджеллина заглянула в его комнату со стаканом воды: она как раз направлялась в свою спальню.

– В понедельник у ордена собрание. – Каспар хорошенько вытер волосы полотенцем и повесил его на напольную вешалку. – Александр с Делиндой будут там.

– У какого-какого ордена?

– Creatio Azazel.

– Я слышала о нем от своих звездных знакомых. Некоторые из них в нем даже состоят. – Анджеллина отпила воды. – Вроде как Дирк Марголис наполовину владеет им.

– Не удивлен. Орден наверняка приносит ему неплохую прибыль.

Анджеллина прошла в спальню и босыми ногами, постукивая пальцами по стакану и задумчиво смотря вниз, ступила на бежевый ковер.

– Так вы хотите проникнуть туда? – спросила она как ни в чем не бывало.

Каспар вскинул брови.

– Я этого…

– Не говорили, но точно об этом думали. – Анджеллина махнула на него рукой. – Мы уже пытались попасть во дворец, но Александр сейчас не принимает гостей. Перехватить его тоже не выйдет: как вы и говорили, его машина всегда заезжает во внутренний двор к посольскому входу… А значит, единственный способ встретиться с ним – проникнуть на собрание, – с улыбкой заключила принцесса.

– Вряд ли они пускают туда кого попало.

Анджеллина крепче сжала стакан, выпрямилась и вытянула шею.

– Уж простите, что напоминаю, и не сочтите за грубость в ваш адрес, но я точно не кто попало. Меня в орден должны принять.

В Каспаре загорелась надежда. Рискованная вылазка в логово зажравшихся аристократов и богатеев с целью встретиться с Александром, которая наверняка провалится? Он был готов рискнуть своей безопасностью хотя бы ради минуты разговора с ним.

– Остался всего один полный день, – пришлось напомнить ему.

– Я сейчас же позвоню одной из своих хороших знакомых, состоящей в ордене. – Анджеллина вытащила телефон из кармана брюк, нашла нужный номер и, не успел Каспар возразить, вышла из комнаты и спустилась вниз на кухню, откуда доносился ее воодушевленный и явно наигранно радостный звонкий голосок.

– Привет! Надеюсь, ты еще не спишь… Ой, тогда прости…

Каспар сел на кровать и уперся локтями в колени.

По ее виду и по тому, как легко она говорила об ордене, Каспар предположил: Анджеллина даже не знает, чем на самом деле занимаются те, к кому она собиралась попасть. Орден посвящал в свои обряды не всех членов. Лишь тех, вероятно, в ком видел одержимость и неподдельный восторг от принадлежности к нему. Он слышал от королевы, что все начинается с радушных приемов новичков, бокалов диковинных редких напитков, сладких речей и представлений. Запудривания мозгов, как выразился бы Каспар, отвлечения от главной миссии ордена – получения наживы на искуплении грехов за счет страданий детей и обрядов очищения, за каждый из которых, он был уверен, легковерные эгоистичные родители отваливали большие деньги.

Голос Анджеллины стих. По лестнице затопали ее босые ножки. Она встала в дверях и объявила:

– Готовим одежду и маскарадные маски, Каспар! В понедельник мы с тобой отправимся на собрание. Но нам придется прийти на часик раньше, чтобы пройти собеседование.

* * *

Понедельник. Ровно пять часов дня. Вечереет.

До запланированного Рейн побега осталось всего полчаса.

Саша сидел на кровати, перевязывая зашитую руку, и в уме перебирал каждую деталь рассказанного днем ранее плана. У него было хорошее предчувствие, но покоя не давала несчастная бабушка. По словам Рейн, пару часов назад ее подключили к компьютеру, способному считать ее ответы и передать вопросы. Но приготовления к полноценному допросу были не завершены, да и Делинда желала присутствовать лично. Только поэтому процесс перенесли на вторник – день наступления.

Рейн зашла в его комнату со стуком и закрыла за собой дверь на щеколду. Повседневная темно-зеленая форма солдат шла ей, только куртка была великовата.

– Есть ли хоть какой-то шанс вынести ее отсюда? – Саша даже не поднял голову. Взгляд его обычно живых алых глаз был пустым.

Рейн тяжело вздохнула.

– Понятно. – Он встал, собрал волосы в высокий хвост, стянул куртку со спинки стула рядом и вдруг застыл. – Они будут ее мучить, верно?

Рейн сжала губы, вложив в свой взгляд сочувствие.

– Они будут выжимать из нее ответы, пока она не испустит дух. Мучить? Разумеется. Они особо не надеются на то, что вытянут из нее что-то путное, так что… жалости от них ждать не стоит.

Саша ждал именно такого ответа, и все же на вдохе сердце защемило от тяжести осознания: кроме бабушки у него никого больше не осталось. Он не знал, какой она была, пока не слегла, а его воспоминания о ней начинались с первой встречи после взрыва ЗНР в бункере. От бессилия она даже не смогла его обнять, и ему, тогда смутно припоминающему, что за старушка лежит перед ним, пришлось подойти и обнять ее, вдыхая тошнотворный резкий запах лекарств. По ее стеклянным мокрым глазам в оправе морщинистых полуопущенных век невозможно было определить, о чем она думает. Сейчас, с некоторым осуждением, Саша вспоминал свое отвращение и злость по отношению к последнему неминуемому этапу жизни на пути к смерти – беспомощной старости, уродующей даже самых выдающихся людей и самые красивые воспоминания о них. Саша помнил, как ненавидел недолговечность жизни. Осознание человеческой ничтожности в масштабах вселенной. Свое желание зацепиться за лучший момент жизни и на нем остановить течение времени. Но человеку это было неподвластно. А искусственному интеллекту – вполне.

«Интересно, как там Анко и Астра?»

– Я бы хотел увидеть Аврору напоследок. Вряд ли мы встретимся вновь.

Хьюз закачала головой.

– Это идет вразрез с нашим планом.

– Технически – исключительно твоим. Но я прошу тебя.

Она сомневалась, но по ее глазам Клюдер понял, что Рейн согласна рискнуть.

– Осталось пять минут. – Она протянула ему рюкзак. – Держите. Помимо маски тут вода, нож, пистолет и пара бумажек.

– Полагаешь, мне придется убивать? – Саша надел рюкзак.

Рейн предпочла промолчать.

Саша грустно ухмыльнулся, надел противогаз и настроил на нем функцию ночного видения.

– Хотя, по сравнению с тем, что мне предстоит сделать, это сущие пустяки.

– О чем вы?

Внезапно свет за окном комнаты погас, и вся казарма погрузилась во тьму.