этих положений в Западной и Восточной традиции. Мы ни в коем случае не собираемся вступать в дискуссию относительно того, какая из них «правильная» – наша задача в рамках этой книги состоит в констатации самого факта различной трактовки этих постановлений и того, какой смысл этим постановлениям был придан в Западной Церкви. Подчеркнем при этом, что с точки зрения истории права, Западная традиция (в части верховенства Римского епископа и Римской Церкви) возникает не на пустом месте, а берет свое начало именно в древнем каноническом праве, допускающем неоднозначную трактовку своих канонических постановлений.

Сказанное о соотношении юридической силы Соборов и власти Римских Пап относится к проблематике Вселенских Соборов, поскольку провинциальные Соборы рассматриваются в Декрете как не имеющие власти издавать канонические постановления, они призваны только «исправлять», т. е. решать, главным образом дисциплинарные и иные текущие вопросы соответствующей митрополии или провинции.{Decretum, D.XVIII.} Сказанное, впрочем, не должно истолковываться таким образом, что власть Римских Пап не простирается на провинциальные Соборы.

Показав решение вопроса о соотношении власти Римских Пап и Вселенских Соборов, Грациан логично подходит к вопросу о другом проявлении власти Римских Пап в сфере канонического права – вопросу о юридической силе папских декреталий. Суть вопроса в следующем: какова юридическая сила папских декреталий? Острота вопроса усиливается вследствие того, что папские декреталии не содержатся в изначальных сводах канонов, что подчеркивает и сам Грациан{Decretum, D.XIX.}.

Исходный смысл позиции, обосновывающей каноническую силу папских декреталий, состоит в отрицании решающей доказательной силы за тем обстоятельством, что папские декреталии не содержатся в изначальных сводах канонов. Как замечает Папа Николай, и Писания Ветхого и Нового Завета не содержатся в сводах канонов, но это вовсе не означает, что за ними нельзя признать каноническую силу.

Позитивный корень ответа на вопрос следует усматривать в другом – в том, что, по словам Папы Агафона, «все санкции Апостольского Престола должны восприниматься как подтвержденные голосом самого Святого Петра»{Decretum, D.XIX, c.ii.}. Снова перед нами апелляция к авторитету первого епископа Рима – Святого Петра как первого среди Апостолов. «Господь наш Иисус Христос, Спаситель рода человеческого, определил, чтобы истина, содержащаяся в изначально сообщенном Законе и Пророках, зазвучала для всеобщего спасения через трубу Апостолов. Было сказано: “по всей земле проходит звук их, и до пределов вселенной слова их”{Пс. 18: 5}. Господу было угодно, чтобы эта святая миссия принадлежала всем Апостолам, и чтобы ею был облечен прежде всего благословеннейший Петр, глава всех Апостолов»{Decretum, D.XIX, c.vii.}.

Вывод Грациана – декреталии равны по своей юридической силе соборным каноническим постановлениям{Decretum, D.XX, part I.}.

Последним в числе вопросов, рассматриваемых Грацианом в учении об источниках канонического права, является вопрос о взаимной юридической силе папских декреталий, соборных канонов и толкований Священного Писания.

Позиция Грациана сводится к следующему{Decretum, D.XX.}. На первый взгляд, мнения Августина и других авторов должны иметь преимущество в отношении декреталий ряда понтификов. Ведь когда кто-либо пишет, опираясь на больший запас знаний, его слова представляются имеющими больший авторитет. Более того, многие авторы находятся в еще более авторитетной позиции, поскольку, будучи исполненными Духа Святого, они в то же время превосходят других в познаниях.

Но одно дело – решить проблему, и другое – правильно истолковать Священное Писание, ибо для решения проблемы необходимо не только знание, но и власть. Так, Христос сказал Петру: «что свяжешь на земле, то будет связано на небесах…», прежде чем он дал ему ключи от Царства Небесного, один из которых предоставил ему знание, позволяющее отделить прокаженных от прокаженных{Имеется в виду право священника по Ветхому Завету решить вопрос о том, болен ли человек проказой, если в том возникало сомнение.}, а другой – власть отделить людей от Церкви или принять их в Церковь. Очевидно, что Святые Отцы, превосходя Понтификов в знаниях (что позволяет полагаться на них в большей степени в вопросах священного толкования), уступают им в решении проблем, поскольку они не облечены таким же достоинством. Значит, за папскими декреталиями следует признать больший канонический авторитет, чем за творениями Отцов Церкви.

Разработанное автором Декрета учение об источниках канонического права и их системе позволило выстроить иерархию ответов на более прикладные вопросы. Прикладное значение системы источников состояло в том, что правильное (с точки зрения этой системы) использование канонических норм позволяло должным образом выстроить и систему канонических институтов.

В этой системе после иерархии источников права внимание Грациана привлекает иерархия церковная. Декрет дает основания для выделения двух смыслов в понятии «церковная иерархия»: с одной стороны, это иерархия церковных должностей, с другой – это иерархия самих Церквей.

Изучение мнений древних авторитетов по вопросу иерархии Церквей укрепляет Грациана в выводе о превосходстве Римской Церкви над другими христианскими Церквами. Евангельская основа данного вывода усматривается в широко известном положении Евангелия от Матфея: «И Я говорю тебе: ты – Петр (камень) и на сем камне Я создам Церковь Мою, и врата ада не одолеют ее. И дам тебе ключи от Царства Небесного; и что свяжешь на земле, то будет связано на небесах; и что разрешишь на земле, то будет разрешено на небесах»{Матф. 16: 18.}. Логика рассуждений Грациана (и не одного только Грациана) такова: поскольку эти слова обращены к Петру, то именно наследники Петра (первого епископа Рима, следовательно Римские Папы) унаследовали это первенство перед другими апостолами{Сложно удержаться от такого замечания: прежде чем как сказать Петру эти слова, Иисус спросил апостолов, за кого они Его почитают. И обращенные к Петру процитированные выше слова были произнесены по причине того, что именно Петр ответил, что почитает Христа за Сына Бога живого (Матф. 16: 16). Другими словами, по вере его (Петра) и было воздано ему, и критерием «верховенства» (если о таковом вообще можно говорить) среди наследников апостолов хотелось бы усмотреть не в формально юридическом принципе наследования престола от апостола Петра, а в силе веры.}. В изложении Грациана строго подчеркивается, что превосходство Римской Церкви основано не церковным Собором, но самим Христом.

Что же касается иерархии внутрицерковной, иерархии священнослужения, то в круг внимания Грациана попадают практически все церковные должности, известные со времен Древней Церкви, исключая лишь то, что было названо нами в первой части лекций харизматической предысторией церковной иерархии. Грациан (вслед за Исидором Севильским) перечисляет следующие уровни иерархии: привратники, псалмисты, чтецы, экзорцисты, аколиты, субдиаконы, диаконы, пресвитеры, епископы. В свою очередь, чин епископа являлся quadripartitus (четырехчастным): помимо «просто» епископов, существовали патриархи, митрополиты, архиепископы{Decretum, D.XXI, c.i.}.

Впрочем, основное внимание Грациана, сосредоточено не столько на перечислении уровней, сколько на основополагающем принципе построения церковной иерархии – принципе подчинения нижестоящих уровней вышестоящим. Этот принцип рассматривается по высказываниям древних авторов в