– Утром ты сказал, едешь в Тулу.

– Что за допрос? – Герман перешел в наступление. – Ну, оговорился, ну, перепутал! Я уже в гостинице. Ты – где?

– Я – на Мясницкой.

– Это я уже слышал и велел тебе немедленно ехать домой.

– Я здесь заночую.

– Издеваешься?

– Нет. Буду ночевать у Инны Михайловны.

– Делай как знаешь!

К Новинскому пассажу Катерина подъехала вовремя. Она зашла в вестибюль, огляделась и, не увидев Картавина, позвонила ему:

– Я уже здесь!

– Где именно?

– Рядом с кафе «Академия».

– Очень хорошо. Стой на месте. Я тебя заберу.

Катерина заметила его первой.

– Я здесь, Борис! – она помахала рукой.

Он подошел и оглядел ее.

– Даже не знаю, что и сказать…

– В чем дело?

– Ты сегодня очень красивая.

Катерина смутилась и ничего не ответила. Борис взял ее под руку, и они вошли в кафе.

За столиком у окна сидел сутулый мужчина в очках и клетчатом пиджаке.

Борис подошел к его столику и отодвинул стул, чтобы усадить Катерину. Одновременно с этим представил ее:

– Это – Катерина.

Мужчина привстал.

– Жорес.

– Очень приятно. – Она села напротив.

– Официант! – Борис вскинул руку. – Сюда подойдите.

Они сделали заказ: чай, минеральную воду, десерт.

– Что ж… – Картавин взглянул на Катерину, потом – на приятеля. – Вы знаете, зачем мы здесь. Начнем без всяких вступлеий. Скажу только одно: Жорес в курсе всего, что случилось. Он расскажет о квартире. После чего ты сама решишь, что тебе делать. – Он кивнул другу: – Давай…

– Возможно, вам известно, что до ноября одна тысяча девятьсот пятьдесят второго года квартира числилась коммунальной и была значительно больше…

– Я знаю, – вмешалась Катерина. – В пятьдесят втором ее поделили и жильцов расселили.

– Не всех, – заметил Жорес. – Семье Безруковых оставили три комнаты, оформив их отдельной квартирой. Оставшиеся шесть комнат, собственно, ту квартиру, что вы приобрели, оформили на фиктивного владельца.

Катерина удивилась:

– Почему на фиктивного?

– Она перешла в разряд конспиративных квартир Министерства государственной безопасности.

Катерина застыла от неожиданности. К ним подошел официант и поставил перед ней чашку и чайник с зеленым чаем. Она налила чаю, потом подняла глаза и спросила:

– Это серьезно? У меня есть сведения, что там располагалась контора.

Жорес недоуменно заметил:

– Принимая во внимание ситуацию, я пришел говорить о серьезных вещах.

– Простите…

Борис снова кивнул:

– Продолжай.

– У этой части коммунальной квартиры был фиктивный хозяин, но курировал ее другой человек…

– Что значит – курировал? – справилась Катерина.

– Присматривал, решал сложные ситуации, следил за безопасностью…

– Ну, предположим… Тогда скажите: почему именно эту квартиру сделали конспиративной?

– На это было много причин. Во-первых, удачное расположение – центр города. Во-вторых, шаговая доступность, недалеко Курский вокзал. В-третьих, наличие запасного выхода. В-четвертых, несколько путей для отхода. Через черный ход вашей квартиры можно было выйти на три разные улицы. И наконец, еще один важный фактор – близость куратора.

– Что это значит?

– Это значит, что полковник Безруков из соседней квартиры мог незаметно проникать в конспиративную квартиру, когда это требовалось.

– Отец Инны Михайловны?

– Вы, вероятно, говорите о дочери Безрукова? – Жорес закивал головой. – Совершенно верно, она и теперь проживает в соседней квартире.

– Вы сказали, незаметно… – Катерина насторожилась.

Жорес пояснил:

– Конспиративно, не выходя на лестничную площадку.

– Но ведь это значит…

– Это значит, что между конспиративной квартирой и квартирой Безруковых было сообщение.

– Ход? Боже мой! – Катерина схватилась за щеку. – Это же черт знает что такое! Его дочь знала об этом?

– Вряд ли.

– Сообщение до сих пор существует?

– Маловероятно. Но, как я уже говорил, – в ваших силах проверить.

– Ну хорошо. Предположим, все это так…

– Не предположим, – Жорес ее перебил. – Все именно так. Я честно выполнил просьбу Бориса и, должен заметить, не терплю приблизительности.

– Простите.

– Вернемся к тому, на чем прервались. – Жорес говорил четко и внятно. Одновременно с этим подливал себе чай, ел пирожное и провожал взглядом девушек. Словом, выглядел довольно беспечным. Он продолжил: – Чтобы дать вам понять, как именно использовалась ваша квартира, могу сообщить: там встречались, отдыхали или отсиживались тайные агенты. Не скрою, в ней прятались функционеры и киллеры-чистильщики…

– Господи! – Катерина побледнела и перевела взгляд на Картавина.

На него же взглянул Жорес.

– Мне говорить правду или пощадить нервы дамы?

– Ничего, кроме правды, – сказал Борис.

– Поймите, – Жорес снова обратился к Катерине. – Даже на территории собственного государства органы государственной безопасности вынуждены решать множество разнообразных задач. Не нужно пугаться.

Сделав строгое лицо, Катерина спросила:

– В квартире убивали людей?

По тому, как переглянулись Жорес и Картавин, она поняла, каким будет ответ.

– Из документов мне известен только один случай. В конце пятидесятых наш резидент отравил в этой квартире двойного агента.

– Где именно?

– Что? – не понял Жорес.

– В какой комнате?

– Этого я не знаю. Знаю только, что был произведен укол рициновой иглой.

– Французскую комедию «Укол зонтиком» смотрела? – спросил у нее Борис, пытаясь разрядить ситуацию.

– Смотрела, – ответила Катерина.

– Рицин – сильный яд. После укола – мгновенная смерть.

– Давайте оставим эту неприятную тему и перейдем к главному. – Катерина вздохнула, преодолевая паническую атаку. Такое случалось с ней иногда в минуты эмоционального напряжения. – Какова роль Карасева Степана Эдуардовича, у которого мы купили эту квартиру?