В общем, я отвлек следователя – бросил в него его же кружкой с горячим кофе – и сиганул в окно. Обратился – и в лес. Меня недолго искали. Опасности я не представлял, я ж не настоящий преступник. В общем, все решили – так или иначе меня поймают, и дело с концом. Объявили в розыск, развесили объявления по полицейским участкам. Занесли в черный список клиник, куда я мог бы попытаться устроиться хотя бы инкогнито. И на этом дело закончилось. Так что хоть в чем-то мне повезло.

– А ты? – живо интересовалась нэнги.

– А я вначале несся куда глаза глядят. Даже не представлял куда дальше податься. К друзьям, знакомым – их же подставишь. Мало того, поставишь перед дилеммой: сдать меня и остаться честным оборотнем или же укрыть и остаться моим другом. Нет. Мне не совсем хотелось, чтобы те, с кем близко общался, встали перед подобным выбором. Это выглядело как-то нечестно. Так что какое-то время я бесцельно слонялся по лесу.

А потом вспомнил, как один пациент приглашал меня посмотреть на бои без правил. У нас в больнице принимали только легальных больных. Ну ты сама знаешь, как это бывает. А вот я брал всех, кому нужна помощь. Так что у меня порой оказывались и всякие там нелегальные элементы. Преступники в розыске, бойцы без правил. Этот как раз был из таких. Я к ним относился без предубеждения. Парни зарабатывали как могли. Не убивали, не грабили, не насиловали. С риском для жизни добывали себе пропитание. В целом я не считал их преступниками. Вне закона – да, по факту, так и было. Но не преступниками, как остальные. Скорее спортсменами, что выступали для преступников просто потому, что ничего другого не оставалось. Вот, например, тот, что приглашал меня на бои… Зарабатывал, чтобы лечить маму… Ну как можно осуждать за подобное? Это же естественный инстинкт – спасать близких и любимых. В общем, я ему позвонил.

– И он пригласил тебя на бои?

– Больше. Мне некуда было податься. Возле дома караулили полицейские. Об этом мне первым делом сообщил знакомый из органов. Тот, что еще остался моим другом и счел своим долгом позвонить и предупредить. А Колхан – так его прозвали, от фамилии – Колханов – временно приютил у себя. Ну и заодно подтянул навыки. Я занимался боксом и борьбой. Так что в целом представлял, что нужно делать. Но у боев без правил своя специфика. Там все опасней и менее спортивно. А противники порой идут на уловки. Самые неприятные бои – оборотень против человека. Понятно кто победит, вопросов нет. Но нужно делать вид, что тебе сложно или, по крайней мере, прикидываться, что не можешь сразу завалить противника. Ну и такие как я, с принципами, всегда старались не сильно людей калечить. Я медик, так что представлял – как нужно бить и выкручивать, чтобы и травм серьезных не нанести, и противник больше не мог сражаться. Вот так и втянулся…

– Звучит благородно…

Ахсана даже погладила Дикого по плечу. Так хотелось оставить ее руку на своей, прижать ее, сохранить это касание… Но Дикий дал волю нэнги, а она убрала ладошку и кивнула: мол, продолжай.

И Дикий продолжил – выложил все до конца, без утайки.

– Ну а потом какое-то время я числился в постоянных бойцах Солоха. Был такой одиозный вербер. Когда-то хотел стать альфой, но не победил противника в последнем бою. В итоге – обозлился и стал преступником. Организатором он был неплохим, так что мы долгое время почти не встречались с полицией. Нами, в принципе, мало занимались, пока мы жили в основном за счет боев без правил. Ну а потом Солох наступил ПОН на хвосты, когда его ребята грабанули ювелирный салон и убили там пару полицейских. И – все – на банду Солоха открыли жесткую охоту. Вот тогда мы и встретились с Феликсом. Он прикидывался бойцом без правил. А потом его ребята накрыли банду. Солох похитил пару Феликса и пытался как-то отыграться. Но большую часть банды перебили. А женщину я помог спасти, после чего и сбежал.

– Тогда Феликс тебя и амнистировал?

– Судя по датам в документах не сразу. Ему прилично пришлось повозиться. Мало кто из полицейских хотел признавать, что арестовал и осудил невиновного. У нас не как у людей – за подобное обращение со своими уважения тебе не видать. Будешь изгоем до конца своих дней. Так что… Феликс проделал большую работу. Собрал доказательства, факты и передал дело в суд на пересмотр. Тогда меня и амнистировали.

– И ты ничего об этом не знал?

– Не-а, – Дикий развел руки в стороны.

Ахсана улыбнулась и мягко произнесла:

– А я сразу поняла, что никакой ты не бандит. У тебя высшее образование на лбу написано.

Дикий аж плечи инстинктивно расправил – так приятно было от нее это услышать. Захотелось сгрести Ахсану в охапку и целовать, пока хватает дыхания… Плевать на все, плевать на весь мир. Просто целовать ее, прижимать…

– Дикий… Давид… – она осеклась.

Вербер усмехнулся.

– Дикий так Дикий. Меня все привыкли так называть.

– А мне очень нравится твое имя. Давид. Оно такое красивое, благородное.

– Зови, как хочешь. Главное зови…

Он сказал этот каламбур искренне. Ахсана поняла – всмотрелась в лицо вербера и кивнула.

– А женщин у тебя много было?

Дикий усмехнулся. Ему так понравился ее вопрос! Раз интересуется, значит ей не все равно. А раз так, значит шансы, на самом деле, вовсе даже не мизерные.

– Да не особо. Я не больно-то бабник. Так иной раз прижимали гормоны…

Он усмехнулся, не зная, как объяснить.

– Мужская физиология отличается от женской. Нам надо… Понимаешь?

Она хмыкнула и кивнула.

– А вот если оборотень встретил пару, и она ему отказала… Ну не подошел он ей по какой-то причине. Такое случается?

Дикий аж поморщился – сразу примерил на себя и захотелось реветь по-медвежьи и опять шарахаться по лесу, ломая деревья и раздирая когтями. Ответил насколько получилось нейтрально, хотя голос предательских охрип.

– Случается. Всякое случается. Тут мы мало отличаемся от людей. Женщины ведь не всегда выбирают того мужчину, что подошел первым.

– Ну и как же тогда физиология?

Дикий развернул Ахсану к себе лицом и прижал ее.

Вгляделся в лицо.

– Терпимо, – произнес, глядя ей прямо в глаза. – Терпимо, пока тебя совсем не прогонят. А там… Не знаю. Феликс вон, когда думал, что пара отшила, сразу отправился самоубиваться. Взялся за смертельную миссию ПОН.

Ахсана мотнула головой и будто инстинктивно прижалась к Дикому. Внезапно, порывисто, всем телом. Словно и она на себя все слова вербера примеривала. Дикий вдохнул ее запах – свежий, слегка пряный, сладковатый, стиснул сильнее. Зарылся лицом в волосы истинной.

Ну вот как от этого отказаться? Как можно вообще отказаться от подобного?

Феликс был прав. После такого, если прогонят – уже места себе не найдешь. Нигде…

– Давид, – она чуть отстранилась, заглянула в глаза Дикому и очень мягко, почти ласково продолжила. – Мне нужно разобраться в себе. Между нами… такая химия… Мы оба это чувствуем.