– Оба? – Дикому аж в голову ударило и так ударило в пах, что он сам слегка отстранился. Не таранить же бедную нэнги своим стволом. Ахсана знала, как вербер хочет ее. Зачем же напоминать таким очевидным и наглым образом.

– Да, – шепнула она. – Оба. Но мне нужно разобраться в себе, в своей семье. Понимаешь, мы с Сергеем уже много лет вместе. Вначале все было хорошо, очень неплохо. А потом… почему-то пошло под гору. То одно, то другое, то третье. Ребенок все только усугубил. Но не могу я вот так сразу все ломать и отстраивать собственную жизнь заново. Мне нужно время.

Дикий бы сломал. Своими руками, ни секунды не мешкая и не сомневаясь. И Сергея сломал бы за эти ее слова «пошло под гору», «ребенок все только усугубил» и за взгляд Ахсаны – потерянный и расстроенный.

Если бы она стала его – его собственной женщиной. Да еще и ребенка ему родила. Дикий носил бы ее на руках, не позволял шага лишнего сделать, чтобы не перетрудилась, не устала… А этот… человечишка… У Дикого кровь в жилах превращалась в кипящую лаву от мысли, что Сергей посмел не оценить то счастье, которое ему выпало.

Но… Он не мог ей противоречить. Не мог – и все тут. Сказала – и как цепями сковала. Сразу поставила запреты: на рот, чтобы не говорил все, что думает про Сергея, на действия – чтобы не прибил этого гаденыша. На все выставила рамки.

– Я не хочу тебя терять… ты такой…

Она замолчала, подбирая слова.

– Я люблю тебя, – вставил Дикий. – И буду таким, какой тебе нужен.

– Ну тут ты хватил, – усмехнулась Ахсана, заливаясь краской смущения. Какая же она красивая… Только и крутилось в голове Дикого. Какая же она… – Никто не может полностью меняться даже ради своей пары. Я думаю…

– Может, – твердо произнес Дикий. И он знал, о чем говорит. Видел сотни, тысячи примеров. – Еще как может. Если бы не твои желания, я бы твоего Сергея давно в бараний рог… Я могу. Ты знаешь.

– Знаю, – еще тише шепнула она. – В общем, я сейчас отправлюсь за сыном. Отвезешь?

Он только кивнул. Так не хотелось с ней расставаться. Отпускать, даже просто – выпускать хрупкое, но одновременно сильное тело нэнги из своих лап. Держать бы. И никуда больше чем на шаг не позволять отойти. Но она сказала. И Дикий менялся. Хотя Ахсана в это и не верила.

– Тогда поехали. Завтра увидимся снова. А пока мне нужно все спокойно обдумать и с Сергеем поговорить по-человечески. А то мы больше рычим друг на друга. Хотя муж даже не оборотень.

Дикий покачал головой. Вырвал бы язык этому рычалке. Но нельзя. Нельзя, мать твою! А как же руки-то чешутся!

– Погоди! – встрепенулся вербер. – Дай мне еще полчаса. Хорошо?

– Зачем? – она удивленно вскинула брови.

Дикий улыбнулся, закинул Ахсану на плечо и побежал.

– Увидишь! – сказал почти не запыхавшись. Впрочем, ее близость так подогрела, что устать или запыхаться Дикий смог бы не скоро. И уж точно не при таких обстоятельствах.

Ахсана

Дикий всю дорогу поглядывал на меня, а временами даже – заглядывался. Подвисал, как иной раз выражаются.

Если бы я не знала, какая у вербера скорость реакции, всерьез начала бы бояться аварии. Мы неслись по трассе с весьма впечатляющей скоростью. Зеленые лесные поросли уносились назад смазанным пятном. Некоторые машины мы обгоняли словно стоячие.

А я вспоминала как Дикий кормил меня малиной…

Ммм…

После нашего разговора, который взбудоражил обоих, и моего обещания подумать, Дикий вдруг схватил меня, закинул на плечо и побежал куда-то. И тут я поняла, что даже так, не зная – куда мы направляемся, все равно целиком доверяю верберу. Знаю, что ничего плохого он мне не сделает. Это стало новым открытием. Совершенно неожиданным, если учесть, что я даже мужу так не доверилась бы. Требовала бы объяснить – куда мы все-таки движемся.

Вербер бежал пружинисто и легко, словно почти ничего не весил. Сразу было видно, что он не только сильный, но и спортивный, хорошо подготовленный.

Притормозил Дикий возле большого густого малинника. Ягоды там были крупные, яркие, сочные. Прямо манили, и пахли так, что желудок крутило. Я подошла и начала осторожно собирать большие малинки с краев кустов. Уж больно они оказались пышные и колючие. Зато Дикий врезался в малинник как ледокол в айсберг. И спустя какое-то время вышел, с кульком, доверху наполненным ягодами. Весь исцарапанный, но ужасно довольный.

Сунул мне кулек.

– Ешь!

Вроде бы звучало немного грубовато, но так искренне, так душевно. Дикий так и продолжал улыбаться, пока я шла и лакомилась медовыми ягодами. Его лицо, руки, шею покрывали ссадины, но вербер словно ничего не замечал.,

…Трассу он знал, как свои пять пальцев. Впрочем, как и ближайшие грунтовки. Поэтому доехали мы в рекордные сроки. Открытая дверь дома и голоса из сада дали понять – мой разбойник и Фарида Фердинандовна на прогулке.

Я только окликнула:

– Мат-веей!

И сынишка прибежал, прижался к ногам. Я обняла свое чудо и радостно выдохнула. Вот еще один миг чистого восторга за сегодня. Яркий, как солнечный зайчик, и не жгучий, как опаляющие лучи южного светила.

Только сейчас я вдруг подумала, что Матвей больше похож на меня. Мои аккуратные черты лица, большие глаза и красиво очерченные губы.

Фарида Фердинандовна очень любила говорить, что сынишка вырастет и девушки начнут табунами за ним бегать. А вот крепкая плечистая фигура, уже сейчас заметная у мальчугана – скорее всего, досталась ему от моего деда. Сергей был довольно крупным мужчиной, но все же не настолько внушительным. В пять лет Матвей уже доставал мне почти до груди!

– Мы поели, погуляли. Все хорошо, – Фарида Фердинандовна – дородная крупная татарка, с заметным акцентом и очень веселым нравом, отрапортовала сразу же. А потом покосилась на Дикого.

– Это Давид, мой знакомый, – представила я и Матвей тоже заинтересовался. Подошел к верберу. Тот присел и протянул сыну руку.

– Ну! Давай поздороваемся по-мужски.

Матвей смущенно помялся, но все-таки вложил в огромную ладонь вербера свою.

– Дядя. А вы хирург? – почему-то спросил Матвей.

Дикий усмехнулся и покачал головой.

– Вот ты проницательный! Как понял?

– А у вас пальцы длинные такие, ловкие. Мне показалось, что такие у хирургов.

Я развела руками.

– Спасибо вам, что так выручили, – с чувством поблагодарила няню. Та улыбнулась:

– Да он мне как родной. С первых дней ведь присматривала. Все нормально. Еще приходите.

Мы сели в машину Дикого, и Матвей деловито уточнил: