Марта посмотрела на Александра.

— Ну что, — спросила она, — как тебе?

— Обычно, — пожал он плечами, — статуи, кадильницы или как их там, барабаны, свечи, тарелки…

— Чаши, — поправила его Марта.

— Чаши, — кивнул Алекс, — для подаяний. Благовония. Мала, танки…

— Какой же ты! — перебила его Марта.

— Какой? Не тупой? — спросил Александр и широко улыбнулся.

За всё время их знакомства она ни разу не видела такой его улыбки: открытой, абсолютно искренней, не сдерживаемой ничем и никем. И ей захотелось сначала стукнуть его чем-нибудь по лбу — стало ясно, что он над ней просто смеётся, а потом подойти и обнять. Последний порыв был непонятным и очень странным. Совсем ей несвойственным. Александр для неё посторонний человек, пусть и пытается стать если не другом, то хорошим приятелем, а с посторонними людьми Марта не обнимается.

— Дурак! — выплёскивая свои эмоции, совсем по-детски произнесла она.

— А ты думала, что я первый раз в таком храме? — Всё так же улыбаясь, он взял её за руку и повёл по периметру зала, прикасаясь ко всему, что можно было потрогать. — Тот факт, что я ни разу не был в Монголии, не означает того же в отношении Китая или другой страны, где распространён буддизм.

— То, что ты был в такой стране, не означает автоматически, что был и в храме.

— Согласен. Но у меня сестра увлекалась в юности. У неё дома даже алтарь стоял. Всё как положено: статуя, маленькая, правда, чаши эти, хрустальный шар, благовония, даже ракушка большая лежала. Она пыталась и меня вовлечь, но я как-то совсем не по этой части.

— Православный?

— Скорее, агностик.

— Всё с тобой ясно. А я думала, что все военные в наше время верующие люди.

— А я верю — в разум. Может, и высший какой есть, только достоверно мы о нём всё равно не знаем и вряд ли когда-то узнаем. Поэтому я предпочитаю полагаться на себя.

— Извините…

Марта и Алекс, увлечённые беседой, чуть не подпрыгнули от неожиданно раздавшегося за их спинами голоса и повернулись на него. Перед ними стоял мужчина лет пятидесяти. Посмотрев на него, Марта тут же решила, что он — стопроцентный англичанин со страниц Джерома. Высокий, прямой, как жердь, с аккуратно уложенными тёмными волосами, в классическом тёмно-сером костюме-тройке… И в носках. Последнее чуть не заставило Марту хихикнуть, но она сдержалась.

— Слушаю, — произнёс Алекс, жестом давая Марте понять, что в этот раз говорить будет он.

— Меня прислал досточтимый лама Бого-гэгэну, — произнёс «англичанин» с небольшим акцентом, — просил провести вас к нему в кабинет.

— Ах, лама! Да, спасибо!

4.

Я и не сомневался, что они вспомнят и про Лыкова, и про Нестерова. И про то, как они появились в небольшом на тот момент храме посреди деревушки и, пробыв пару дней, отправились обратно. По словам ламы Бого-гэгэну, оба они искали то, чего у местных монахов никогда не было.

— Да, — произнёс лама, — есть легенда о том, что у чтимого нами бодхисаттвы был венец, исполняющий желания. Возможно, камень, о котором вы спрашиваете, именно из него, но в нашем монастыре такие реликвии никогда не хранились. И да, те, про кого вы спрашиваете, тоже искали что-то подобное. Конечно, достоверно я это сказать не могу, сами понимаете, сколько времени прошло с тех пор, но по памятным книгам, которые у нас хранятся, всё было именно так.

— Памятные книги? — спросила Марта.

— Да, — кивнул Лама, — в каждом монастыре есть такие, куда записывают все самые важные события. И каждый настоятель должен выучить их наизусть.

— Важные события, — повторил я, а затем задал вопрос: — Почему посещение маленького храма двумя русскими путешественниками вдруг оказалось важным событием? Что в нём было такого?

Лама только покачал головой.

— Я не знаю. Об этом ничего не сказано.

Марта осталась, чтобы ещё о чём-то узнать, а я попросил разрешение и, покинув храм, остановился во дворе. Чуть морозило, и я пожалел, что нельзя хотя бы капюшон накинуть, но заходить внутрь помещений не хотелось: сладковатые ароматы камфоры и каких-то цветов давили на виски. От этого отвлекала только Марта, но её рядом не было.

Я вышел из монастырских ворот на улицу, натянул шапку и закурил. Она согрела голову, а табачный дым тут же прочистил лёгкие, заменив собой кошмарную смесь запахов. От накатившего следом кашля на глазах выступили слёзы, но как только я смог спокойно вдохнуть, головная боль отступила. А следом рядом появился тот самый англичанин.

— Ваша спутница ещё разговаривает с достопочтимым ламой Бого-гэгэну, а я хотел бы поговорить с вами, — произнёс он.

— О чём? — я удивлённо приподнял бровь.

— О тех путешественниках.

— Интересно.

Я поджал губы и осмотрел его ещё раз. Ничего особенного, по улице мимо пройдёшь и внимания не обратишь. Костюм тот же, обычный, тёмно-серый, не самый дорогой, но и не самый дешёвый. Пальто чёрное. Ботинки тоже чёрные. Шарф на шее — в чёрно-серую клетку. «Серый», тут же обозвал я его и вспомнил, как однажды встретил в Нежнине девушку, которую описал практически теми же словами. Помотав головой, чтобы отбросить в сторону ненужные мысли, я внимательно посмотрел на своего нового знакомого.

— Согласен. — Серый взял меня под локоть. — Вон там, — кивнул он головой на противоположную часть улицы, — есть маленькое кафе. Выпьем кофе, и я расскажу то, о чём умолчал лама.

— Но моя спутница может меня потерять, — покачал я головой.

— Ничего страшного, я попросил одного монаха, и он проводит её к нам, — улыбнулся Серый.

Мы устроились за свободным столиком у окна, и он, жестом позвав парнишку, стоявшего у торговой стойки, вытащил из-за пазухи пару листов, оказавшихся ксерокопиями записей на неизвестном мне языке. Я покрутил их в руках, внимательно рассмотрев, не понимая написанного, и перевёл взгляд на Серого. Он сделал заказ на монгольском, дождался, что парнишка кивнул и убежал, а после заговорил. И чем больше Серый рассказывал, тем сильнее я убеждался в том, что все мои выводы, частично основанные на фактах, а частично — на чистой интуиции, верны. Наша следующая точка — Лхаса.

Глава двенадцатая. Лхаса

1.

Лхаса. Столица Тибета. Город тысячи монастырей. Марта рассказывала о нём своим студентам на лекциях по буддизму, частично раскрывая историю данного региона Китая, но при этом никогда там не бывала. Сейчас же она стояла у стойки таможенника в Пекине и ждала, когда им с Алексом оформят групповую туристическую визу. Ждала и думала, как же ошибалась в происходящем.

Вчера, когда они решили пройтись пешком по Улан-Батору, не