Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ясно, — протянул я, делая ударение на первую букву, и посмотрел на Князя.
Значит, он всё-таки тоже на Папу работает. Вопрос: зачем, если есть я? Разве что… А вот это уже очень нехорошо. Если Марта нужна для того, чтобы найти, я — для того, чтобы достать, то Игорь — для того, чтобы потом избавиться от нас. Только так вся эта чехарда складывается в ровную логичную линию. Мне же обещали оставить в покое, так вот тебе и покой, Александр Андреевич. Подумав об этом, я внезапно понял, что у нас с Мартой одинаковые отчества. Интересное совпадение. Но не больше.
— Ну что, — Папа взял Марту под руку и посмотрел на нас с Князем, — пройдёмся? Расскажете, на какой стадии у нас переговоры.
— Пройдёмся, — кивнул я, глядя на скривившуюся Марту. Та с неохотой тоже кивнула, делая шаг за дёрнувшим её за собой Папой. Князь сжал губы в тонкую полоску и пристроился рядом со мной.
2.
Это было странно. Марта злилась, и вместе с тем на сердце её внезапно образовалась какая-то лёгкость, словно его в облако поместили и отправили в синее-синее небо над их головами. Одно только мешало ей, точнее — один: Кряжев. И злилась она именно на него. Не на Игоря, внезапно проявившегося здесь, на финишной точке их поисков, не на из ниоткуда возникшего Алекса. Нет. Именно на этого товарища — мэра Нежнина, смотрящего за городом, Папу. Как не назови — одно лицо, мерзкое, и как он только на выборах Марте понравился?
Ну, приехал, и чёрт с ним! Расскажут они сейчас ему, что артефакт где-то здесь, и ладно! Не пойдёт же Кряжев с ними на поиски, в конце-то концов? А вот ребят своих отправить может. И даже, скорее всего, отправит.
Они подошли к крытой беседке для туристов, внутри которой монахи организовали что-то вроде чайного домика, и Кряжев жестом пригласил их внутрь, кивнув двум стоящим у двери беседки амбалам. «Вот же! И тут у него всё схвачено! — подумала Марта, заходя внутрь и усаживаясь на скамью. — Даже разуваться не нужно». Злость не проходила, а время шло. Она договорилась, что через полчаса — Марта достала мобильник и посмотрела на экран — через восемнадцать минут встречается с местным смотрителем, который проведёт её в хранилище, покажет самые красивые вещи. «Туризм следует развивать!»
Мужчины тоже расположились на скамьях вокруг столика, на котором было накрыто всё для чая. Здесь стояли чайник под большим плотным полотном, пиалы на расписных блюдцах, чаша с водой для омовения рук и лица, что-то, судя по виду, сделанное из теста и политое то ли мёдом, то ли сахарным сиропом.
Собравшись с мыслями, Марта положила руку на ногу сидевшему справа от неё Александру, чуть сжала, надеясь, что он её поймёт, и тут же убрала, потянувшись к чаше с водой. Александр поёрзал, показывая, что да — понял. Во всяком случае, так ей хотелось думать.
Секунда, и чаша оказалась опрокинута на стол, вода плотным потоком хлынула на Марту, обливая её и без того не самые тёплые брюки. Она вскрикнула, вскакивая, и словно случайно потянула за собой скатерть. Под ноги полетели пиалы и блюдца. Горячий чайник опрокинулся на Кряжева, который тут же закричал от боли. В беседку ворвались охранники, заваливая его со скамьи на пол.
И в этот момент Марта поняла, что её тянут за руку наружу. Она выскочила из беседки и побежала следом за Александром, петляя по территории монастыря, молясь всем местным и не местным богам о том, чтобы их не поймали. Но разве это возможно, когда кругом так много людей, и все смотрят тебе вслед?
— Туда, — Александр дёрнул её, и они почти кубарем скатились по какой-то лестнице, вваливаясь в непонятное помещение, освещённое тусклыми лампами по стенам. Он тут же захлопнул за ними дверь и опустил внезапно обнаружившийся здесь засов.
Марта с трудом отдышалась и произнесла:
— Ты меня понял? Только надо было пойти к смотрителю.
— Боюсь, нам теперь не до смотрителя. Пара минут, и нас точно найдут. Нужно думать, как отсюда незаметно выбраться, — Алекс осмотрел её, — и тебе переодеться, если не хочешь схлопотать бронхит или что похуже.
Ну да, детей Марта всё ещё хотела иметь, так что мокрая одежда на таком холоде — не самый лучший вариант. Она начала расстёгивать куртку, и Александр, посмотрев на неё, сказал:
— Мои вещи остались в беседке, и там был запасной анорак и штаны.
— Боюсь, мой рюкзак тоже остался там. Но если мы тут будем стоять, то это не страшно, за нами придут и переоденут. — Марта вздохнула. — И хорошо, если просто в сухое.
— Тогда нужно что-то делать, а не раздеваться…
3.
Я осмотрелся. Здесь было множество стеллажей с какими-то горшками, кувшинами, тарелками и другой кухонной утварью. Они стояли как попало и были не в лучшем своём состоянии: с отбитыми ручками, краями, носиками. Похоже, мы попали на склад старой посуды. Пройдя между стеллажами, в дальнем конце помещения я нашёл еле освещённую деревянную дверь, и на текущий момент она была единственным вариантом если и не спасения, то отсрочки нашей поимки.
— Идём, — я вернулся к Марте и позвал её за собой, — там ещё одна дверь, посмотрим, что за ней.
— А если там…
Марта не договорила, потому что за дверью, через которую мы сюда попали, раздался топот шагов по ступеням. Я покачал головой, приложил указательный палец к своим губам, показывая, что надо молчать, и, не оборачиваясь, пошёл мимо стеллажей, надеясь, что Марта идёт следом.
Дверь оказалась простой, без каких-либо опознавательных знаков и замков, и открылась, почти неслышно провернувшись на петлях и поразив меня тем, что здесь всё настолько хорошо устроено в хозяйственном плане. Вот и смазано так, что не скрипит и не застревает. И только я об этом подумал, как раздался грохот: позади нас начала падать посуда.
— Да твою ж!.. — прошептал я и, схватив Марту за руку, протащил её в образовавшийся проход и захлопнул дверь за собой. Кажется, это уже становится привычкой: и вот так бежать, схватив её за руку, и двери захлопывать.
— Чего встали? — теперь уже Марта дёрнула меня за руку. — Бежим!
И мы побежали по обнаружившемуся за дверью коридору. Странный это был коридор. Если бы я не знал, что
