убийстве, торговле наркотиками и оружием. Черт, Рэйвен, он на свободе только потому, что дал деньги полицейским задницам, и я удивлен, что они не срут золотом.

— Пожалуйста, прекрати, — шепчет она, опустив голову.

— Прекратить?! Прекратить, что? Твой психованный папаша звонит и хочет встретиться наедине, и ты хочешь, чтобы я сидел здесь, сложив гребаные руки, и ничего не делал? Господи, Рэйвен! Этот мужчина — преступник. — Я хожу туда-сюда вокруг стойки, чтобы немного остыть. Последнее, что я хочу сделать, это напугать ее, но бл*дь. — Если ты думаешь, что я позволю тебе встретиться с этим придурком наедине, то ты сумасшедшая.

Она шмыгает носом и вытирает глаза.

Ах, дерьмо.

Я делаю вдох и выдох через нос и считаю до десяти. Мой пульс замедляется настолько, что он больше не пульсирует в ушах, когда я унимаю свои дикие порывы.

— Детка, прости. — Я заправляю ее волосы за ухо. — Не хотел тебя напугать. Я просто потерял контроль на секунду.

Она вытирает слезы со своих щек.

— Ты не понимаешь.

Сокращая пространство между нами, я поднимаю ее подбородок, чтобы заглянуть ей в глаза.

— Объясни мне.

— С тех пор, как была ребенком, я мечтала, что в один прекрасный день, он найдет меня. Даже после того, как узнала, кем он был, я все равно хотела его. — Она отворачивается, но я не отпускаю ее подбородок. — Я по-прежнему хочу папу.

Сквозь мою ярость, ее слова поражают прямо в сердце. Я ни за что, не отказался бы от тех двенадцати лет, которые провел с папой. И как бы больно ни было его потерять, у меня был папа, который любил меня. Рэйвен никогда не чувствовала этого.

Кто я такой, чтобы сказать, что намерения Доминика не добрые? Может, он хочет наладить отношения с Рэйвен. Я поставил бы свои яйца на то, что это не правда, но если я не позволю ей выяснить это для себя, и если я встану между ней и этой возможностью, она никогда не простит меня.

Я касаюсь большим пальцем ее нижней губы, чувствуя дрожь от моего прикосновения.

— Ладно, детка. Я понял.

Она улыбается сквозь слезы и целует мой большой палец. А затем вскакивает со стула, обнимая меня. Я оборачиваю руки вокруг ее талии. Она сцепляет руки у меня на шее, притягивая меня к себе.

— Ты позвонишь мне, когда доберешься туда.

Я так близко к ее губам, что чувствую сладкий запах чая в ее дыхании.

— Да.

Она отвечает хрипло, в ее голосе слышится желание.

Моя девочка. Всегда так отзывчива.

Она надавливает на мою шею, чтобы приблизить меня, но я еще не закончил.

— И ты позвонишь мне, когда вы закончите.

Я скольжу руками вниз к ее заднице, притягивая ее бедра ближе.

— Мхм.

Ее ответ похож на стон.

— Не тогда, когда сядешь в машину, или когда вернешься домой, а когда ты уйдешь, позвони мне.

Я ужесточаю свою хватку, чтобы убедиться, что она понимает. Я не шучу.

— Да, Джона, я сделаю, что угодно. Просто поцелуй меня, пожалуйста.

— Вот это мне нравится больше.

Я припадаю в мягком поцелуе к ее губам. Она приподымается на цыпочках, прижимаясь крепче в поиске моих губ, но я сдерживаюсь. Она восхитительно хныкает, и я вознаграждаю ее еще одним поцелуем.

— Пожалуйста.

Ее последняя просьба разрушает мой контроль. Я накрываю ее рот своим. Моя рука скользит под ее футболку вдоль позвоночника, отчаянно пытаясь почувствовать кожу.

Она выгибает спину и притягивает меня, перенося свой вес настолько, что наши тела соприкасаются от груди до бедра.

С ее мягким и податливым телом в моих руках, вкусом ее языка, наполняющим мой рот, моя грудь сжимается от чувств, которым я только дал название. Она полностью владеет мной. Притяжение, которое я чувствовал к ней, когда мы встретились, просыпаться с ней в моих объятиях, мой разговор с Оуэном, мое желание, чтобы защитить ее, все смешивается в голове, пока потребность скручивается в моей груди. Не обычная потребность, которая разрывает меня, а что-то сильнее. Она спала какое-то время и теперь давит меня изнутри.

Я притягиваю ее, надеясь, что мощь в моих руках, даст мне силу сделать то, что я никогда не делал прежде. Разрывая наш поцелуй, ее взгляд вопросительно фиксируются на мне. Даже сквозь мою нервозность, в этот момент, ничто не выглядит так ясно или столь очевидно.

— Я люблю тебя, Рэйвен.

Она ахает и ее тело дергается. Она смотрит на меня так, как будто видит впервые. Дрожащей рукой она прикрывает рот. Ее голова качается медленно туда-сюда, что выглядит как неверие. Она не отвечает взаимностью, но мне плевать. Я люблю ее. Если она не любит, я буду ждать столько, сколько потребуется, пока не полюбит.

Без предупреждения, она бросается ко мне, и наши губы сливаются воедино в дикой страсти. Ее язык скользит в мой рот вместе с тихим стоном, который пронзает мое горло. Я наклоняю ее голову, для углубления поцелуя, делая шаг назад к ближайшему шезлонгу. Я страстно желаю Рэйвен, так, что десяток метров до дома кажутся милями.

Положив ее на спину, я приподнимаю тело, чтобы не раздавить ее. Я располагаю бедра в тепло между ее ног. Она трется об меня, и я борюсь с желанием взять ее здесь, у бассейна.

Не таким образом. Она заслуживает лучшего.

Я припадаю к своему местечку на ее шеи, и чувствую ее учащенный пульс, напротив моего языка. Ее руки скользят от нижней части моей спины к животу, где она пробегает пальцами, вдоль пояса моих шорт. Она тянет мою молнию.

— Еще нет, детка. Скоро, но не сегодня, — шепчу я у ее кожи, прежде чем прикусить мочку ее уха.

Ее руки опускаются с каким-то безнадежным вздохом. Я утыкаюсь носом в ее шею, чтобы избежать отвергнутого взгляда, и я уверен, что ее лицо покраснело. Мое тело кричит присоединиться к ней. Чтобы показать ей, как глубоки мои чувства. Но я никогда не прощу себе, если возьму ее в моем дворе, будто на жалком свидании на вечеринке.

— Детка, прости. Я хочу тебя, честно. Но ты заслуживаешь…

— Все в порядке. Но ты сказал скоро. Обещаешь?

Я морщусь от подавленности в ее голосе.

Мои губы скользят вдоль ее подбородка к губам.

— Да. Я обещаю.

Скользя рукой по ее гладкой коже, она извивается подо мной. Я тяну ее футболку через голову и вижу ярко-зеленый бюстгальтер. Мои пальцы решительно проходят по чувствительным вершинам, через шелк. Чувствовать недостаточно. Мне нужно видеть их.