И ото всех шел на тебя опять.

Хоть по количеству не столь обилен

Далекий блеск, он яркостью своей

Другим, как ты увидишь, равносилен.

…

Под небом, где божественный покой,

Кружится тело некое, чья сила

Все то, что в нем, наполнила собой.

Твердь вслед за ним, где столькие светила,

Ее распределяет естеством,

Которые, не слив с собой, вместила.

Так поступает к остальным кругам

Премного свойств, которые они же

Приспособляют к целям и корням.

Строй членов мира как, всмотревшись ближе,

Увидел ты, уступами идет

И, сверху взяв, потом вручает ниже.

Следи за тем, как здесь мой шаг ведет

К познанию истин, для тебя бесценных,

Чтоб знать потом, где пролегает брод.

Исходят бег и мощь кругов священных,

Как ковка от умеющих ковать,

От движителей неких блаженных.

И небо, где светил не сосчитать,

Глубокой мудрости, его кружащей,

Есть повторенный образ и печать.

И как душа, под перстью преходящей,

В разнообразных членах растворясь,

Их направляет к цели надлежащей,

Так этот разум, дробно расточась

По многим звездам, благость изливает,

Вокруг единства своего кружась.

И каждая из разных сил вступает

В связь с драгоценным телом, где она,

Как в людях жизнь, по-разному мерцает.

…

В ней — ключ к тому, чтоб разное блестело

По-разному, не в плотности отнюдь:

В ней — то начало, что творит всецело…

В этих нескольких трехстишиях излагается одновременно:

а) господствовавшая в XII–XIII веках модель мироздания Птолемея с Землей в центре мира и вращающимися вокруг нее небесными сферами (Коперник опубликовал свою теорию лишь в 1543 году);

б) верные представления автора о том, что свет от звезд, приходящий к наблюдателю на Земле и воспринимаемый в виде связанных между собой светящихся точек на небе — созвездий, на самом деле формируется объектами, находящимися на разных расстояниях от Земли, не в одной сфере (открытое изложение такой теории грозило преследованиями инквизиции; напоминаю, Данте был заочно приговорен к сожжению на костре и большую часть жизни скрывался, переезжая из города в город, даже покидал Италию);

в) сложный механизм, состоящий из кругов, "премного свойств, которые они же приспособляют к целям и корням", где "строй членов… уступами идет и, сверху взяв, потом вручает ниже", настолько важный для автора, что он просит: "следи за тем, как здесь мой шаг ведет к познанию истин, для тебя бесценных, чтоб знать потом, где пролегает брод".

Очевидно, что часовые механизмы и дизайн часов времен Данте менее совершенны нострадамусовских. Даты завершения "Божественной Комедии" — 1321, "Центурий" — 1555-е годы.

Таблица 8. Геометрические характеристики тора

Таблица 9. Результат деления количеств строчек частей произведения на π во второй степени

Ясно одно: механизм связывает в единое целое и обеспечивает относительное перемещение концентрично расположенных окружностей орбит, круговых циферблатов, сфер или торов.

Тор неслучайно попал в этот список.

В таблице (см. табл. 8) представлены формулы, описывающие геометрические характеристики тора.

В формулы для вычисления площади поверхности и объема тора входит число π во второй степени. Сложно найти другое тело вращения, параметры которого зависели бы именно от второй степени этого числа.

А именно π во второй степени является ключом к решению обсуждаемой проблемы.

В таблице (см. табл. 9) показан результат деления количеств строчек частей "Божественной Комедии" на π во второй степени.

На самом деле, операция деления дает представленный в таблице идеальный результат, если вместо правильного значения иррационального числа π, равного 3,14159265535998… берется рациональное число 3,14355601897670.

Разница между двумя этими "пониманиями", что такое π, всего лишь 0,0625 %.

По этому поводу можно сказать следующее:

а) точность 0,0625 % настолько высока, что можно уверенно утверждать: мы нашли верную операцию для преобразования матрицы чисел;

б) для 1321 года такая точность является удивительной;

в) Данте имел дело с целыми числами (число строчек не может быть дробным), и невозможно точно преобразовать одно целое число в другое целое число с помощью иррационального числа, а использование иррационального числа имело, видимо, символический смысл, от которого нельзя было отказаться.

Если бы Данте непосредственно на поверхности какого-нибудь реально существующего тора писал свои строчки и на единицу площади поверхности приходилось фиксированное количество строчек (или единица объема тора равномерно наполнялась фиксированным количеством строчек), а затем потребовалось перенести строчки на плоскость (или в объем куба) на тех же условиях их размещения, то количество строчек сократилось бы в π во второй степени раз.

Можно подвести промежуточный итог наших исследований: последовательность чисел, получившихся в результате подсчета количеств строчек песен, частей и всей "Божественной Комедии", полностью соответствует пониманию числовой гармонии к которой стремился Нострадамус, и могла бы быть календарем или часами.

Предполагаемые календарь или часы Данте можно построить только в одном случае: если понять цели, которые мог бы преследовать автор.

Нострадамус в послании к королю Франции Генриху II говорит о своих целях открыто. Он — пророк и пророческое послание отправляет в далекое будущее. И, если мы правильно прочитали дошедшее до нас через четыре с половиной столетия "письмо", его волнует судьба народов, живущих на европейском континенте, объединение Европы (хельсинкское совещание, объединение Германии), предотвращение войн и установления диктата над европейцами (угроза власти "антихриста").

Что хотел бы оставить в наследие, кроме гениальных творений, поэт Данте (что волновало бы пророка, живущего на рубеже XIII–XIV веков в Италии и имеющего таланты Данте)? Вот вопрос, на который надо было бы ответить в первую очередь, если бы мы вознамерились искать что-то более сокровенное в его творчестве, чем просто поэзия.

III. Аналогии, связывающие Данте и Нострадамуса

Можно обнаружить параллели между исследуемыми произведениями и связанными с ними поступками и умонастроениями авторов.

I

Данте Алигьери направил три послания на латинском языке (латынь сохраняла для Европы роль международного языка, ибо средневековая римско-католическая церковь совершала службы на латыни) королю Генриху VII (Heinrich VII, 1275–1313 гг.; король королевства Германия с 1308, император с 1312 года).

Первое письмо