Кибернетический расширитель сознания соединился с хондийским нервом.

Резкий запах возвестил об успешной инициализации гибридного устройства.

Он сел на пол, позволил связке нервных волокон пронзить кожу ладоней. Иного способа снять данные с кристалла попросту не было. Визуализировать их придется, используя собственный рассудок.

Скулы свело. Чувство привычно до омерзения, но иначе никак.

Перед мысленным взором появилось объемное изображение космического пространства.

Егор погрузился в транс.

* * *

В бездонной глубине космоса, за орбитой третьей планеты медленно вращалась сборка из десяти устройств пробоя метрики пространства.

Даже находясь в полном слиянии с хондийским нейрокомпьютером, Егор невольно вздрогнул.

Десять сфер, усеянных парными цилиндрическими выступами, образовывали окружность. Каждая из них сама по себе являлась узловым компонентом межзвездной сети.

Он недоумевал. Кому и для чего понадобилось объединять Врата Миров в сверхмощную, непонятную конфигурацию?

Откуда вообще велась съемка? С борта космического корабля эшрангов?

Егор с трудом вернул концентрацию внимания.

Исполинское устройство пробоя метрики пространства внезапно пришло в действие. Сначала в центре окружности появилось бледное пятнышко, еще миг – и от него брызнули разряды энергии. Извиваясь, изламываясь, они потянулись к цилиндрическим выступам устройств, оплели их мерцающей сетью – они блуждали, гасли, появлялись вновь.

В нижней части объемного экрана шла непонятная развертка данных.

Процесс постепенно ускорялся. Разрядов энергии становилось все больше, теперь они сливались друг с другом, формируя пылающие жгуты с характерной, легко узнаваемой структурой.

Темпоралы?

Егор оцепенел. Он ожидал увидеть что угодно, но только не это!

Энергетические образования, состоящие из миллионов ветвящихся разрядов, вдруг начали удлиняться, расти.

Ракурс съемки внезапно изменился. Теперь устройство наблюдения следовало за пылающими структурами, а они продолжали стремительное развитие, тянулись к планете, окруженной кольцом орбитальных станций. Он успел насчитать два десятка Н-болгов, прежде чем с дрожью осознал: перед ним Пандора, в ее первозданном виде!

Жгуты энергии оплели планету, вонзились в синеву атмосферы, и вдруг цвет мира начал стремительно меняться! Первыми исчезли бархатисто-зеленые очертания материков, затем мутно-белыми грибовидными выбросами вскипели океаны, беспощадные энергии стерли лазурь, породили серые, унылые тона, сквозь которые тут же прорвался багрянец начавшихся извержений.

Загадочный, разрушительный, зловещий процесс на этом не прекратился. Зонд, с которого велась съемка, плавно развернулся, вновь показав сборку из десяти врат.

Крохотная цилиндрическая капсула появилась в поле зрения. Она стартовала с борта одной из станций Н-болг, ускорилась, сблизилась с устройством пробоя метрики, ударила в центр аномальной области, где по-прежнему плавало бледное крохотное пятнышко.

Из бездны гиперкосмоса хлынул свет.

Он не ослеплял, образуя расширяющийся конус. Внутри светового потока проступили сложные ветвистые структуры, состоящие из более ярких прожилок.

Символы непонятного языка побежали быстрее. Энергии гиперкосмоса, сфокусированные в конус, омывали истерзанную планету. Сколько это длилось?

Неизвестно. Быть может, секунду, а может, годы? Нигде Егор не нашел данных, свидетельствующих о течении времени. Он видел лишь процесс, на фоне которого вдруг начали происходить и другие события.

Неожиданно он заметил, как в пространстве вспыхнули десятки тысяч ярких точек. Они были крупнее, чем звезды, и формировали симметричные построения.

Флот? Неужели тот самый флот, чьи обломки испокон веков усеивали поверхность Пандоры?!

Но тогда известная история теряла смысл! Егор ничего не понимал. Считалось, что хонди и эшранги уничтожили биосферу родного мира, но выходит, все происходило иначе? Или эшранг – эта подлая сволочь – фальсифицировал запись, специально подсунул ее мне?

Но зачем? Когда бы он успел подготовиться? Да и что толку во лжи, особенно сейчас, когда до окончательной гибели всего сущего осталось немного, и нет разницы, по чьей вине или злой воле наш мир ввергнут в пучину пространственно-временной аномалии.

Рассудок едва выдерживал. Все было смято, скомкано, как страница, вырванная из учебника, которому принято безоговорочно верить.

Станции Н-болг тем временем начали противодействие. Армады кораблей устремились к ним, а конус бледного света по-прежнему омывал планету.

Два узла орбитальной обороны были уничтожены сразу. Станции потеряли параметры орбиты, вошли в плотные слои атмосферы, вспыхнули, словно солнца.

Бой в пространстве издали кажется безобидным и даже красивым.

Неровно мерцали защитные поля. Залпы плазмогенераторов хлестали, словно проливной дождь, где каждая капля – это сгусток энергии.

Ответный огонь подсвечивал контуры атакующих кораблей, их защитные поля сияли все ярче, интенсивнее, затем вдруг гасли, не выдержав, и тогда корпуса исполинов теряли очертания, окутываясь декомпрессионными выбросами, за доли секунды превращаясь в обломки, несущиеся навстречу планете.

Казалось, ни атакующий флот, ни обороняющиеся станции не фиксируют тусклый, расширяющийся конусом свет.

И без того помутившаяся атмосфера планеты вновь начала извергаться в космос сотнями клубящихся выбросов. Все чаще из-под густой облачности прорывался багрянец, а битва лишь разгоралась, она уже жила сама по себе, словно пожар, пожирающий все, куда только способны дотянуться раздуваемые ветром языки пламени.

Одна за другой разрушались станции Н-болг. Все больше атакующих кораблей теряли управление в опасной близости от планеты. Клубящуюся атмосферу пронзали тысячи пылающих шлейфов, отмечая траектории падения крупных обломков, а битва разгоралась все яростнее…

Конус света по-прежнему освещал пространство схватки, он был похож на луч исполинского фонарика, иного доступного сравнения просто не приходило в голову.

Последняя из станций орбитального кольца все еще держалась, когда зонд, ведущий запись событий, плавно развернулся, как будто некий сторонний наблюдатель утратил интерес к финалу титанической битвы.

Вновь в поле зрения появилась конструкция, собранная из устройств пробоя метрики пространства.

Пронизанный прожилками свет начал угасать, на миг опять появилась сетка энергетических разрядов, а затем неожиданно произошел беззвучный взрыв, уничтоживший все материальные свидетельства происходящего.

* * *

На этот раз, считывая данные с кристалла, Егор перешагнул порог своей выносливости.