меня всё более пристально и благоговейно. Рыцарь даже попытался содрать с головы шлем, чтобы лучше меня видеть, но подобный манёвр заставил бы побледнеть даже опытного кузнеца. Надеюсь, Светозар сможет избавить отважного героя от его металлической скорлупы, всё-таки хотелось бы увидеть лицо благородного ворла.

— А вы прямо всё-всё-всё можете? — с придыханием, неприятно напоминающим приступ астмы, выдохнула пышногрудая брюнетка, точно корабль кормой, надвигаясь на меня своим необъятным бюстом.

Я окинула взглядом всевозможные болячки, язвочки разной степени зрелости, гнойнички, воспаления и судорожно сглотнула. Нет, с таким объёмом работы не справится даже большой отряд профессиональных целителей, тот самый случай, когда проще убить, чем вылечить. Интересно, Светозар к такому же мнению придёт или всё-таки попытается исцелить излишне любвеобильную красотку?

— Так можете? — нетерпеливо, уже без астматического компонента и с изрядной долей напора, повторила брюнетка.

Ясно, риторических вопросов эта веми не признаёт. Я, копируя свою подружку Лиз, которая вспоминала о своём высокородном происхождении, только когда нужно было отвадить излишне настырного кавалера, расправила плечи, плавно повернулась к брюнетке и надменно приподняла брови:

— Что вам угодно?

Красотка быстро оглянулась по сторонам, придвинулась ко мне ещё ближе (бе-е-е, надеюсь, никакая зараза на меня не переползёт) и страстно выдохнула:

— Приворот.

Да кто бы сомневался, право слово! Брюнетка помолчала, что-то лихорадочно обдумывая, и уточнила:

— Ведро.

Хм, в практичности этой веми не откажешь. Ведро вообще вещь в хозяйстве весьма полезная: в нём можно и водички принести, из него можно ополоснуться, если ничего другого нет, и припасы хранить оно сгодится, а в сочетании с приворотом ведро становится гарантом обретения супруга. Вы спросите, каким образом? Да всё просто: если приворот не сработает, избранника можно ведёрком оглушить и до священных камней, подле которых брачную церемонию проводят, дотащить.

— А мне бы человеком стать, — пробулькала русалочка, подходя ко мне с другой стороны и обдавая запахом рыбы и гниющих водорослей, — насовсем.

— А мне кошель зачарованный, чтобы монеты в нём никогда не кончались, сколько бы я ни тратил, — активизировался сливоносый мужичок, так благоухая перегаром, что у русалочки даже глаза заслезились.

Эм, не поняла, когда это я успела превратиться в легендарную палочку-выручалочку, призванную исполнять желания всех, кто к ней прикоснётся? Я попыталась мягко объяснить собравшимся, что ведьмы — не артефакты, созданные лишь для того, чтобы исполнять чужие желания, но меня никто даже не собирался слушать. Ну и ладно, пойду я, пожалуй, у меня коровка не выгуляна, лягушка на вольные хлеба не отправлена, обед не приготовлен, одним словом, столько дел, столько дел! Я щёлкнула пальцами и в прямом смысле слова испарилась.

— И-и-и-и, жаба!!! — оглушительно завизжала брюнетка, делая отчаянную попытку вскарабкаться на руки рыцарю.

Драконоборец, возможно, и хотел бы помочь прекрасной даме, но искорёженные доспехи отнюдь не добавляли гибкости, левая рука рыцаря даже согнуться толком не смогла, лишь нелепо оттопырилась, превратив героя в статую неумелую, криворуким мастером созданную.

— И никакая это не жаба, — пробулькала русалочка, тыча зеленоватым пальчиком мне в бок, — обыкновенная лягушка, только она, почему-то в воздухе зависла.

— Это веми Есения вместе с нашим лечителем её заколдовала, — тоном знатока, объясняющего детям прописные истины, заявила Всеведа. — И знаете за что? Жабка эта — Повилика, которая гончара нашего погубила, к себе приворожила, над любовью его потешилась да бросила, а он потом из-за неё, гадины, руки на себя наложил.

В коридоре повисла тишина, нехорошая такая, выразительная весьма.

— Люди бают, что лягушачьи лапки зело вкусные, — тоном гурмана, перепробовавшего уже всё на свете, заявил сливоносый мужичок, со скрипом и хрустом почёсывая щетинистый подбородок.

Чует моё сердце, пора уходить, пока Повилику на кусочки не разорвали. Она, конечно, жаба редкая, а всё же мученической смерти не заслуживает, да и нехорошо последний шанс на раскаяние и исправление отнимать. Лёгким ветерком я выскользнула из коридора, плотно закрыла за собой дверь, хотела ещё заклинание на замок какое-нибудь наложить, да не стала, а то мало ли, опять перестараюсь, и вообще никто выйти не сможет. Или наоборот, дверь оживёт и побежит обниматься или гулять. Вряд ли это понравится Светозару, он довольно трепетно к своей лечебнице относится.

В канаву, как мне советовал некромант, я выкидывать Повилику не стала, выбрала местечко поуютней да посуше, чтобы лягушке удобней было. Правда, моё благое намерение закончилось печально. Я и трёх шагов в сторонку отойти не успела, как на зло квакающую лягушку прыгнул тощий встрёпанный котяра. Мда, не будет у заколдованной красавицы шанса на исправление, по крайней мере, не в этой жизни…

Горестно вздохнув и сняв чары невидимости, а то редкие прохожие то и дело норовили через меня прошмыгнуть, а потом озадаченно озирались по сторонам, потирая лоб и шепча попеременно то отводящие беду заговоры, то витиеватые ругательства, я направилась домой. Я только до калитки успела дойти, как меня окликнула уже знакомая мне молодуха, торговка яблок.

— Постой-ка, милая.

Я послушно замерла, вопросительно глядя на красивую молодую женщину.

— Люди бают, что ты у целителя нашего вроде как домоправительница, верно это али сказки бабьи?

Я осторожно кивнула, избегая лишних подробностей. Молодуха окинула меня внимательным взглядом, глазами озорно блеснула:

— Пригожая какая, да и ручки нежные. Поди, не сильна в делах домашних, а?

Что верно, то верно, домоправительница из меня пока аховая. Я горестно вздохнула, признавая собственную слабость. Молодуха звучно и не обидно хохотнула и решительно шагнула ко мне:

— Ладно, помогу тебе немного, покажу, что да как делается.

Я обрадовалась, но тут же вспомнила страшного красавца из университета, пышногрудую красотку, ждущую своей очереди у целителя, и осторожно уточнила:

— Право, не знаю, чем я смогу отблагодарить…

Молодуха посерьёзнела, уподобившись обликом своим богине справедливого воздаяния, к которой любят взывать о помощи все обиженные.

— Светозар жениха моего от смерти спас, из-за грани вернул, меня приданым наделил, чтобы я замуж выйти смогла. Да я за такое готова ноги Свету нашему мыть и ту воду пить.

Известие о том, что Светозар смог наделить девушку приданым, а ведь это немалые траты даже для небольшой деревушки, заставило меня озадаченно нахмуриться. Нам с первого курса внушали, что некроманты — народ сугубо практичный, широкие и красивые жесты им так же не свойственны, как ледяная магия повелителям пламени или деловая жилка чародейкам, владеющим любовной магией. И да, дар целительства у них очень слабый, чаще всего вообще отсутствует, а Светозар лечитель опытный, вон, какая к нему очередь из страждущих!

Я решила к Бриславе, так назвалась моя добровольная помощница, с расспросами пока не приставать, а то мало