На пике моды имитации под котик изготавливались из любого пригодного материала: не только из кролика, но также из кошки и собаки (о незавидной роли «братьев наших меньших» в меховой промышленности будет сказано чуть ниже), козлика, мерлушки, смушки, каракуля, овчины и зайца-русака[660]. Скудный меховой рынок моментально поглощал все выпускаемые имитации, самого разного качества и разной ценовой доступности.

Довольно доступным и потому распространенным материалом был так называемый козлик меховой – обработанные шкуры домашних коз. Шкурки сортировались по фактуре – на муаристые, гладкие, меховые и безволосый голяк; по цвету – на черные, серые, коричневые, белые и пестрые. Часть козлика использовалась в натуральном виде, часть шла на имитацию норки и белки, другая часть – на имитацию пушистого муфлона, для чего был открыт специальный Астраханский муфлонный завод (1925)[661].

Успешно реализовывались даже отходы массовых видов меха: их лоскут стабильно продавался на внутреннем и внешнем рынках для пошива воротников, шапок и рукавиц[662].

Гигантские объемы производства массовых видов меха дали стране возможность удовлетворить товарный голод на внутреннем рынке и выйти на позиции крупнейшего поставщика меха на рынке международном. В отличие от продаж эксклюзивной пушнины, в этой сфере поставки состояли не столько из необработанного материала, сколько из выделанного, облагороженного, а иногда – что было безусловным достижением отрасли – и конфекционированного[663].

Лови крыс, пролетарий! Второстепенные виды мехового сырья

Рубежный момент наступил в 1929 году – не случайно И. В. Сталин назвал его «годом великого перелома на всех фронтах социалистического строительства»[664]. Развитие технологий предоставило меховщикам возможности специализации на узком ассортименте, усовершенствования технологических процессов обработки, повышения качества продукции и, что немаловажно, снижения ее себестоимости.

Момент совпал с началом мирового экономического кризиса (1929–1933). Последовавшая за биржевым крахом октября 1929 года в США (главного покупателя русского меха) лавина банкротств была особенно разрушительной на меховом рынке; наиболее сильно кризис сказался на продажах в сегменте люкс. Пушно-меховой экспорт СССР обрушился с 116,1 тысячи рублей в 1928–1929 годах (наивысшая точка в годы первых пятилеток) до 85 тысяч рублей в 1929–1930 годах; в дальнейшем он упал до 63,8 тысячи рублей в 1931 году, 42,6 тысячи рублей в 1932 году и 36,5 тысячи рублей в 1934 году.

Из-за понижения покупательной способности самые ценные меха уступили место менее ценным: соболя заменяли куницей, затем норкой. Изменилась классификация пушнины: часть низших ее видов, таких как белка, переводится в высшие[665]. В круг промысловых животных активно включаются представители так называемых второстепенных видов мехового сырья (крот, хомяк, суслик и суслик-песчаник, амбарная и водяная крыса, медведка, песчанка, пищуха, слепыш, соня-полчок, бурундук, тушканчик или земляной заяц и другие), ранее почти или полностью не представлявшие интереса для мехообработки[666].

Промысел мелких грызунов как вредителей социалистического хозяйства (земледелия, садоводства и виноградарства и так далее) и переносчиков инфекционных заболеваний поощрялся особо. «Мы взяли линию на то, чтобы использовать отбросы народного хозяйства, использовать все, что валяется и нам не нужно, но что можно использовать, продать за границу, получить оттуда золото, давая вместе с тем заработок деревенской голытьбе, давая заработок беспризорным, которые не имеют никакой работы. Мы дали указание обратить внимание на эти мелочи, кости, тряпки, всякие отбросы, крыс, сусликов. Ведь вся эта и подобная ей „мелочь“ дает десятки миллионов рублей валюты ‹…› Насчет экспорта можно сказать прямо, что масла мы не можем расширять, яйца мы тоже не можем расширять, потому что у нас их кушают внутри страны, и правильно поступают, но крыс никто не кушает, а за границей их у нас покупают, и мы от них имеем прибыль», – заявил нарком внешней и внутренней торговли СССР А. И. Микоян[667].

Такой подход позволял получать крайне дешево (буквально за копейки) и продавать (уже несколько дороже) сотни миллионов шкурок меха: в 1924–1930 годах шкурки мелких грызунов заготавливались по 6 копеек за штуку; в экспортных документах они появляются в сезоне 1925/26 года[668]. С сезона 1928/29 года заготовки усиливаются, заготовительные цены увеличиваются до 30–35 копеек; Наркомторг выбросил лозунг «лови крыс, лови кротов, лови хомяков»[669]. Итогом такого подхода стали рекордные объемы заготовки мехсырья второстепенных видов, никогда не известные истории: так, годовые заготовки суслика достигали 94,8 млн штук, крота – 28,7 млн, водяной крысы – 20 млн, хомяка – 11,6 млн, бурундука – 4,2 млн, амбарной крысы – 2,4 млн, суслика-песчаника – 1,4 млн, земляного зайца и слепыша – 1,2 млн[670].

В дело шли даже шкурки с серьезными пороками, такими как разрывы, кусты линьки волос, дыры, вытертые места, закат волоса, плешины. «Шкурки, имеющие один из таких пороков, как разрывы общей длиной до 2 см, кусты линьки волос, дыры, вытертые места, закат волоса до 1 % площади шкурки дефектными не считаются», – так выглядела сортировка по группам дефектности[671]. С целью максимального удешевления производства допускалось отсутствие деления на кряжи и сорта. Здесь стоит отметить, что натуральный мех второстепенных видов даже высокого сорта по большей части некрасив – за исключением, может быть, меха летяги, напоминающего шиншиллу, а также меха крота. Поэтому значительная доля шкурок облагораживалась окрашиванием в черный или коричневый цвет или в виде имитаций по трафарету.

В производство были вовлечены меха следующих видов.

Амбарная крыса (также серая крыса пасюк, черная крыса, туркестанская крыса и земляная) – имеет мех от рыжевато-буроватого до темно-буроватого, почти черного. Использовался в натуральном виде или облагораживался крашением под норку.

Большой тушканчик (земляной заяц) – имеет мех невысокий, шелковистый, блестящий, буро-серый (использовался в натуральном виде) или рыжевато-серый (облагораживался окрашиванием в коричневый и трафаретным методом «под леопард»).

Бурундук – мех низкий и редкий, рыжевато-песочного цвета с пятью черными или темно-бурыми полосками вдоль шкурки. Использовался в натуральном виде.

Водяная крыса (водяная полевка) – мельче амбарной, мех пышнее, мягче и гуще; ость блестящая, пух нежный, блестящий; черные (самые лучшие), темно-голубые, темно-коричневые, бронзовые (последних красили в коричневый).

Крот – мех низкий, ровный, очень густой, мягкий и бархатистый, различных оттенков серого: обыкновенный европейский (темно-серый), кавказский (стальной с голубым оттенком), алтайский (светло-платиновый), уссурийский или могер (коричневатый светло-серый). Использовался в натуральном виде; желтоватые шкурки красили в темно-голубой и черный.

Летяга – мех средней высоты и густоты, шелковистый серо-голубоватый; похож на шиншилловый, использовался в натуральном виде.

Медведка (цокор) – мех густой, мягкий и ровный, серебристый (облагораживался удалением грубой ости, в таком виде напоминал шиншиллу) или серый с желтоватым оттенком (окрашивался в коричневый). В стриженом виде имитировал мех крота.

Песчанка – мех мягкий, тусклый, песчаного цвета или сероватый, буроватый. Облагораживался окрашиванием.

Пищуха – мех густой и мягкий, рыжевато-серый или желтоватый; использовался в натуральном и окрашенном виде.

Слепыш – мех темно-голубой (использовали в натуральном виде), желтый или желто-серый (облагораживали окрашиванием в коричневый).

Соня-полчок – мех редкий и низкий, голубовато-серый (использовали в натуральном виде) или буровато-серый (облагораживали окрашиванием в коричневый).

Суслик и суслик-песчаник (желтый суслик) – мех густой и мягкий, желтого цвета. Облагораживали окраской «под норку» с темно-коричневым верхом волоса и голубым пухом, также в светло-коричневый; после обработки становился похож до степени смешения на норку второго и третьего сортов. Также окрашивали в черный и трафаретом «под леопард». Суслик с крапчатым мехом использовался в натуральном виде.

Сурок и тарбаган – мех с грубой остью, песчано-желтый с черной или бурой рябью, бурый, рыжеватый; ржаво-желтый. Окрашивался «под соболь» – в светло-коричневый цвет (особо красивы имитации из мелкого невзрослого сурка менделя), «под норку» в темно-коричневый, иногда в черный.

Хомяк – мех густой и мягкий, красно-бурый, черный, черно-бурый и серый. Три последних использовались в натуральном виде, красно-бурых окрашивали «под норку».

Шакал – мех грубый, редкий, жесткий, грязного серо-рыжеватого цвета с большим количеством черной ости. Облагораживали окраской в коричневый[672].

В 1932 году был принят единый государственный стандарт на облагороженную продукцию, где учитывалась эластичность и мягкость мездры, прочность и шелковистость волосяного покрова, чистота и стойкость краски. Это повысило доверие потребителя к меховым изделиям из второстепенных видов. К 1935 году в ассортименте выпускаемых имитаций значилось около 150 наименований[673].

Таким образом, к началу Великой Отечественной войны задача широкого охвата потребительского рынка была в некотором роде