нам музыка набирает обороты, все ускоряясь. На тонких губах смерти играет легкая улыбка. Ей нравится. Что мы танцуем? Наверное, это танго — танец страсти и любви, танец энергии и эмоций. Вместо кастаньет — мои клинки, которые, ударяясь друг об друга, издают похожий звук. Они то возникают в моих руках, то исчезают. И каждое их появление — чья-то смерть.

Мы скользим по мокрому от крови полу. Мы улыбаемся друг другу. Она лукаво, я с нарастающим восторгом. Смерть не страшна — она прекрасна. Взмах — свистнувший над головой клинок срезает прядь моих волос. Ответный выпад — и рука, его сжимающая, попрощалась с телом, а после кончик меча вываливает кишки на некогда чистый пол.

Нет магии или эфира — только мечи, пусть и созданные из стихий. У меня нет щитов или артефактов — это компенсация. Пусть кто-то скажет, что это глупо и надо было просто зажарить всех врагов. Пусть. Они не я.

Враги бездушны, но они воины. Да, у них нет чести — вырезать безоружных позорно. И тем не менее, я хочу завершить бой, полагаясь на свою силу, а не магию. Давно у меня не было достойных соперников в физическом бое — поэтому я танцую и дерусь. И это нравится моей девушке, которая, прижимаясь ко мне, одаривает меня волнами холода.

Весели смерть, радуй ее своим танцем, чтобы она навсегда запомнила этот бой. Отойти, ударить, поймать на контрудар, отойти в сторону. Еще удар. И еще. Резко развернуться. Ударить. Закрыться. Танцуй, смерть, танцуй.

Черт, немного ошибся, и из раны на руке потекла кровь. Выбросил левую руку вперед, и кровь с кулака попала в глаза очередному сафелиту. Тот на миг потерял темп, и я, перехватив огненный меч двумя руками — плевать на рану, больно, но не смертельно, к тому же она начала затягиваться, — подрубил ему ногу и пошел напролом.

Остался один, что все это время стоял в стороне. У него в отличии от остальных в руках небольшое копье. Мечи в руках с каждой секундой становятся все тяжелее и тяжелее. Едва успеваю отбить жало копья вправо, и продолжая движение клинка, перевожу его в рубящий удар, пытаясь его достать. Но нападавший оказался быстрее. Он практически лег на землю и выбросил свое короткое копье вперед двумя руками. Узкое четырехгранное острие прошло сквозь защиту и ударило в правый бок. Но боли я не почувствовал. Лишь ощущение, как будто меня ударили молотом.

Перехватил застрявшее в боку копье левой рукой, с усилием оттолкнул от себя, радуясь, что острая пятка ударила не ожидавшего такого поворота событий мудака в грудь, сместил копье вправо, давая себе возможность подойти к ошеломленному противнику.

Взмах кликами по типу ножниц — и его голова попрощалась с телом. Все, на этом конец. Устало огляделся, стоя на залитом кровью полу, и неожиданно для себя поднял вверх мечи, издав яростный крик победителя.

— Не прощаюсь, еще увидимся, -прошелестел голос на краю сознания. Смерть осталась довольна нашим танцем, значит, еще поживем.

Едва не завопив от боли, я выдернул копье из своего бока и поплелся к Насте, что все так же лежала без сознания. Пришло время выбираться отсюда.

Глава 18

Глава 18

— Очнись, солнце, — мягко дотронулся я до плеча Насти, направляя в нее эфир. Увидев, что она пошевелилась, я тяжело привалился к колонне, у которой сидел.

М-да, бой выдался тяжелым, но я все равно был собою доволен. Сейчас регенерация завершит работу, и мы решим, как отсюда выбираться. А еще надо бы и мужиков вытащить, о которых я совершенно забыл. Надеюсь, еще есть, кого вытягивать.

Но вообще-то, это не мои проблемы, вот честно. Какое мне дело до них — взрослые люди, сами разберутся. Да, моя задача — спасти Настю, ну, и бабушку паровозом к ней. На остальных должно быть пофиг. Меня и так ненавидят — одним недоброжелателем больше или меньше, не имеет значения.

Черт, нет, я так не могу! Благородная кровь, мать ее, толкает на глупости. Кстати, вот спрашивается, какого лешего я стал играть в аристократа и драться на мечах, вместо того, чтобы просто покромсать всех эфиром? Идиот? Или это на меня так Влад действует?

Вот буквально недавно гордился своим хладнокровием — и тут же иду на поводу каких-то глупых желаний. Надо, наконец, научиться разделять — в семье можно и милым мишкой побыть, а вот в бою надо превращаться в яростного медведя…

— Тим, — открыла Настя глаза. — Ти-и-и-им!!! — вскочив, она кинулась ко мне на шею, заливая ее слезами. И плевать ей, что она почти голая, а я не железный. Увидела кровь и сразу в слезы. И было бы из-за чего реветь — рана-то уже затянулась. Просто слабость еще не прошла, хотя и стала намного меньше.

— Все уже хорошо, милая, — погладил я ее по голове, целуя в губы. — Пойдем спасать остальных. Только тебе надо одеться, а то я не кровью истеку, а слюной.

— После того, как моих вещей касались эти уроды, я их не надену, — брезгливо посмотрела она на остатки платья и лифчика.

Вздохнув, я снял с себя рубашку и накинул на нее. На миниатюрной девушке она смотрелась как платье, хоть и коротенькое. Увидев, что рубашка просвечивает, я еще сверху накинул пиджак и застегнул его на все пуговицы. Нехрен всяким разным смотреть на мое!

На мне же осталась нательная майка, так что голым торсом я никого не буду смущать. А если и буду — пофиг. Мне стесняться нечего, а девушкам надо снять стресс. И если мой вид им в этом поможет, то замечательно.

Взявшись за руки, мы пошли в другой зал, где, собственно, и находились оставшиеся в живых девушки и женщины. И сейчас они столпились возле входа в лабиринт, с тревогой смотря на дымящуюся чернотой арку.

— Так, дамы и… к-хм, дамы, — громко сказал я, привлекая к себе внимание. — Сейчас мы попытаемся вернуться обратно. Предвосхищаю ваш вопрос — мы не на Земле, но связь с ней есть. Надеюсь, с разрушением артефакта нас выкинет в привычный мир, как, собственно, и тех, кто зашел в лабиринт. Ну, и магия вернется. Наверное.

— А если нет? — дрожащим голосом спросил кто-то.

— Мы умрем, — спокойно ответил я. — Просто иных способов выбраться я не вижу.

— А почему ты можешь пользоваться эфиром, а мы нет?

— Это сложный вопрос, на который слишком долго отвечать. Если он будет еще актуален после того, как мы вернемся на Землю — обязательно расскажу. А если помрем, то и разговаривать не о чем. Итак, если все готовы…

— Не так быстро, аватар, — вспышка черного пламени, и из него выходит мужчина, одетый как ковбой из фильмов про империю Ацтеков. Идиотская шляпа, рубашка, расшитая какими-то знаками, и просто огромные пистолеты, висящие в кобуре на широком поясе. — Позвольте представиться — дух-демон Мести Аластор, — сняв шляпу, он театрально поклонился. — Дело в том, что мне обещали плату за использование моего измерения, и сейчас я намерен ее получить в полном объёме. И если против тебя, аватар, я ничего не имею, то души и тела всех остальных принадлежат мне.

Но я очень добрый по воскресеньям, именно в семь часов вечера, и поэтому я дам тебе возможность забрать отсюда одного разумного на свой выбор. Остальные останутся тут.

— А если я не соглашусь? — нахмурился я.

— Тогда мне придется пойти на конфликт с Хранителем миров и убить его аватара. В конце концов, это ты пришел ко мне незваным, и совершенно неважно, что не по своей воле. В своем домене я хозяин, и остальные мне не указ. Решай быстро, потому как ждать я не люблю.

Глядя в беспомощные глаза женщин, что смотрели на меня с отчаяньем и надеждой, я понял, что ответ очевиден.

— Будем драться. Победитель забирает все.

— Тут и так все мое. Предложи что-нибудь более существенное.

— Я могу предложить себя, — влезла Настя. — Добровольно отданная душа имеет больше силы.

— Настя! — вскипел я, но было уже поздно.

— Принимается!!! Договор заключен. В случае твоей победы все, кто попал в мой мир и выжил вместе с вами, возвращаются домой. В случае поражения они становятся моей собственностью. Как и твоя невеста. — довольно потер руки демон.

— Где гарантия, что ты нас не обманешь?

— Я свято чту договор. Не думай, что раз я демон, то у меня нет чести. А теперь, я думаю, нам надо сменить локацию…

Раньше площадь, на которую я сейчас попал, была очень красивым местом. Множество высаженных аккуратными рядками деревьев. Небольшой