Управляющий ткнул прокуренным пальцем в схему:

— Та вот. Девотшку отправим туннельтшиком к рэтшке. Воттутотшки выйдет, к притшалу. Там у меня катеротшек, всегда на ходу. А вы сИнгой Сергеевной и хлопцамы ехайте себе в Москву, как ни в тшом не бывало.Пустые машины пускать нельзя, могут прыборами нотшного видения просветить. Вполшестого те псы в дом залезут, а тут пустэнько. Птитшка улетела.

— Отличный план, — сразу сказал Мират Виленович. — Простопревосходный. Эвакуируем Миру катером. Потом в мой самолет и на Тенерифе. — Онобернулся к Фандорину. — Вы, Николай Александрович, с семьей тоже полетите.Позагорайте там, пока я разрулю ситуацию с Ясем. Он играет не по правилам, а заэто придется отвечать. Потом сможете вернуться. Ты (это уже Игорьку) дашь всопровождение Николаю Александровичу и Мире двух ребят, потолковей. Во-первых,пусть доставят Мирочку в аэропорт — там встретят. А во-вторых, пусть заберутсемью Николая Александровича, там за квартирой может быть слежка. Секретарькивнул.

— Лукьяныч, тебе тут придется туго, — продолжил Куценко. —Мадам Богомолова обидится, что ее переиграли, может впасть в истерику. Поэтомуникакого сопротивления, никакого героизма.

— А я шо, — развел руками Ходкевич. — Спросят — скажу: так,мол, и так. Как гости уехали, англытшанин побежал к хозяину в кабинет,заперлись они там тшего-то. Потом все забэгалы, поразъихалысь. Я завхоз,тшеловек маленький, за полотэнца ответшаю. Ну, дадут пару раз по ушам, аубывать не станут.

Главнокомандующий посмотрел на часы.

— Так. Сейчас без пяти три. Выезжаем в четыре, каксобирались. Без суеты, без спешки. Пойду, поговорю с Мирочкой. Объясню, что икак.

В дверь кабинета дробно, одними ноготками, постучали. Недожидаясь отклика, вошла улыбающаяся Инга Сергеевна — в джинсах, кардигане,волосы стянуты на затылке в конский хвост.

Увидев, как сосредоточенны и хмуры мужчины, хозяйка тожепеременилась в лице.

— Что такое, Мират? Случилось что-нибудь?

— Тебе всё расскажет Николай Александрович. Игорек,Лукьяныч, за дело. Ничего, милая, всё обойдется.

Он коротко поцеловал жену и пошел к выходу. На порогеповернулся к Фандорину:

— Говорите всё. У меня нет от Инги секретов.

А «цыпуля» на стороне, мысленно спросил Ника. Ладно, не моедело. И вздохнул, но не по поводу супружеской неверности Мира-та Виленовича, ав предчувствии тяжкой беседы с неминуемыми охами, вскриками и, наверное, дажеслезами.

Слава богу, догадался в самом начале налить даме коньяку —вот когда бутылка-то пригодилась. И потом, как только замечал, что у ИнгиСергеевны расширяются глаза или начинает дрожать подбородок, сразу же подливалеще. Госпожа Куценко послушно выпивала бурую влагу, на время успокаивалась.Так, при помощи коньяка, и добрались до конца триллера.

Николас и сам пару раз приложился, прямо из горлышка —сейчас было не до церемоний. Когда же в бутылке обнажилось донышко, Инга(отчество, как и дурацкое «сэр» и процессе беседы отпали самим собой), досталаиз стенного бара бутылку ирландского виски.

К тому моменту говорила уже она, а Ника слушал, неперебивал. Чувствовал, что женщине необходимо выговориться, да и рассказ, напервых порах не особенно увлекательный, постепенно набирал красочности идраматизма.

— Мират вам про бизнес объяснил, — начала Инга, глядя, как вбокале посверкивают янтарные искорки. — Только бизнес тут не всё… И не главное.То есть, с мужской точки зрения, возможно, и главное, но у нас, женщин, другиепредставления о том, что важно, а что нет. Я вам сейчас один секрет открою. Мытрое — Мират, Ястыков и я в одном классе учились. Да-да, лет мне уже ого-госколько. (Здесь Фандорин, как и требовалось, изумился, хотя этот «секрет» емууже был известен.) Ну, как говорится, за молодость и красоту. (Чокнулись,выпили.) Так что с детства друг друга знаем. С пятого, что ли, класса. Или сшестого. Яся родители из-за границы привезли. Всё у него было иностранное, снаклейками. Ластики, кроссовки, фломастеры там всякие — это же по тем временамредкость была. К тому же он был красавчик, уже тогда. А Мират был очкарик,зубрила. Щупленький, некрасивый заморыш. И кличка соответствующая — Куцый. Помне сох, но я дурочка была, как все девчонки. Мне нравились мальчики, похожиена Олега Видова или Николая Еременко. Чтоб высокие, плечистые. А Куцего я гоняла,потешалась над ним, и иногда довольно жестоко… Ясь тоже его шпынял. По-моему,иногда даже поколачивал — не со злобы, больше для развлечения. А через парулет, как подросли, начались у нас в классе романтические приключения. Явлюбилась в Яся — просто по уши. Конечно, хотелось и девчонкам нос утереть, онивсе по нему сохли. В конце девятого класса, после школьного вечера (они тогданазывались «огоньки»), пригласил он меня домой. Родители его отсутствовали,уехали куда-то. Ясь завел «Джизус Крайст суперстар», я выпила ликёра, ну и, вобщем, как говорили в советских фильмах, у нас было. За любовь? (Выпили залюбовь.) Ну, было и было. Ничего ужасного, даже мило. Гормоны, влюбленность,то-сё. Только Ясю мало было девочку дефлорировать, ему еще похвастаться передприятелями хотелось. И вот на следующий день (я сама этого не видела, послерассказали) стоит он на переменке, перед прихлебателями своими выставляется, амимо Мират идет. Про то, что он мой давний, безнадежный воздыхатель, все знали.Ясь, сволочь, поворачивается к нему и как запоет: