– Есть такое дело. Думаю, пророк не хочет, чтобы кто-либо просмотрел его видео на тему законов мироздания.

«Избранный» мужчина по имени Еким уставился в желтый кристалл, подаренный ему маленькой Зирой. Он поглядывал на ее ловкие манипуляции и пытался повторить их с помощью своей магии.

– А ты смотрел? – испуганно прошипела девушка.

– Конечно. – Он бросил на нее предостерегающий взгляд – «Скажешь кому – убью». – Объяснения магии, катализаторов и маны у него очень похожи на правду. А вот законы мироздания похлеще пророчества Шама будут по своей запутанности и бредовости. – Еким понял, что слова «бредовость» не существует, но решил не исправлять собственной ошибки, вдруг не заметит.

– Так ты не веришь в пророчество? – Девушка начинала жалеть, что ввязалась в разговор. Она оглянулась, чтобы убедиться, что за ее спиной никого нет. – Почему ты тогда здесь?

– За Шамом страх, за страхом сила, за силой власть, за властью выбор, а за выбором будущее.

* * *

– Серьезно? Этот душегуб прямо так и сказал? – Том опустил клюв вниз и приблизил свою морду поближе к Триму.

– Да. Оказалось, конечно, что Арканиара просто пыталась меня припугнуть и ничего важного Готэк не знает. Но, признаюсь честно, я было подумал, что эта рептилия пошла тропой войны.

– Боже упаси. Если окаянная решит прикрыть свой теневой бизнес в Раю таким способом… У меня столько информаторов на этом прогорят!

– С другой стороны, сколько подонков она с собой утащит. Вот дилемма-то. Была бы возможность разрушить ее организацию ценой своей жизни, я бы серьезно задумался. А так… Моего компромата хватит разве что оттяпать кусок потока клиентов и саму Арканиару временно вывести из игры.

– Ну если она пошла бы против тебя, то началась бы цепная реакция. Ты можешь в этом не отдавать себе отчета, но немало тех, кто за тебя пойдет на войну. Однако Арканиару это заботит, только пока она кайфует от такого стиля жизни. Так что одному Всевышнему известно, когда Арканиара закроет свой театр пропащих душ.

– Ну и намудришь ты иногда… Будем надеяться, что мы сможем добраться до нее раньше.

– Да. Благодаря тебе я хотя бы знаю ее предыдущее имя, а это на многое проливает свет. К слову, я так и не спросил, как ты умудрился это выяснить?

– Если честно, заслуга не моя. Софию надо за это отблагодарить. Где конкретно она узнала, расспросить не смог, но, как я уже говорил, – информация стопроцентная. Детали уточню, когда вернется.

– А где она сейчас?

– На практике, в сети миров Алого Альянса. На год туда отправляли, завтра должна вернуться, в третьей четверти дня. Она там очень занята, мне приходилось самому к ней наведываться, когда было время.

– Значит, ты в начале второй четверти уже отправишься обратно.

– Да, так планировал. Все-таки в Аду задерживаться надолго мне сложновато.

В зале воцарилось молчание. Первым его прервал Том:

– Эх, золотая женщина твоя София! Золотая. Даже не знаю, кому из вас Бог больше подсобил, сведя ваши души.

– Ну, тут ответ простой, – рассмеялся Трим, и Том поддержал его странным птичьим гоготом.

Трим сделал глоток ликера, откинулся в кресле и расплылся в улыбке.

– Жалко все-таки: чтобы увидеться с тобой, приходится иметь дело с не самыми приятными личностями.

– Если ты про Улрина, то разрядка тебе только на пользу пошла. И пусть спасибо скажет, что ты его руку с улицы притащил. Иначе бы я ее точно в стазис не поместил бы. Прости, Господи, меня за жестокие слова! – Том перекрестился.

– Не уверен, что мы с твоей «правой» еще свидимся. – Неприятная мысль посетила Трима, и улыбка покинула его лицо. – Вот сижу я здесь с тобой, а в Y(–163) сейчас люди, наверное, гибнут, и это только из-за вспышки… А что там творится по вине заговорщиков, вообще не представляю. Интересно, если вся информация о мире действительно ложная, что там за эпоха? Что за население? Как этот мир устроен?

– Терпение. Все это ты сам узнаешь, друг мой. Всему свое время. А нам с тобой остается только молиться Богу, что жертв трагедии будет не так уж много… Давай пока глаз тебе новый наколдуем.

* * *

Трое «избранных» Служителей Хаоса наблюдали за тем, как Шам ритуальным клинком вспарывал живот несчастному. Тот кричал и пытался сопротивляться, направляя в Шама сотни ледяных градин хаотичной силой мысли. Руки его уже были изувечены до неузнаваемости. Градины разбивались вдребезги при соприкосновении с броней пророка, и все же некоторые попадали по лицу и оставляли крупные рубцы. Шам не обращал внимания на ранения, они все равно заживали на нем буквально за несколько часов, и продолжал свою медленную казнь, приговаривая:

– Ничтожество, неспособное различить силу Богини и мелкого, паршивого человека! Ты недостоин жизни и будешь лишен ее во имя величия Хаоса!

Денис на всякий случай стоял в нескольких метрах от остальных Служителей. Так же, как Кузнец с Майком, он уже не одну минуту наблюдал за развлечением пророка. Шам отпустил перепутанную с Богиней красноволосую женщину, но ее мужа «избранного» и трех охранников приказал убить, поскольку те попытались остановить их, когда они ворвались на кладбище. Кузнец сотворила два асимметричных уродливых металлических креста для «избранных», отступивших от пути Хаоса. Кресты были покрыты шипами и выпирающими лезвиями, на которые планировалось поместить трупы.

Денис на секунду отвел глаза и посмотрел на поверженных врагов. Майк убивал быстро, но мучительно. Прячась от взглядов окружающих в ядовито-зеленых парах, он подходил на близкое расстояние и наполнял свою жертву смесью пара и слизи изнутри. Он никогда не пил кровь убитых таким образом, поэтому никто из Служителей Хаоса не видел, как тот пировал.

Крики утихли – Шам закончил с культистом. Пророк встал во весь рост, поднял тела убитых «избранных» и бросил их на кресты. Кровь стекала по его броне ручейками. Он улыбнулся и посмотрел на своих слуг.

– Не отчаивайтесь, братья и сестры! Возможно, судьба уготовила встречу с Богиней лично одному из вас.

* * *

Стоэтажный небоскреб в самом центре столицы был наистраннейшим произведением современного искусства. По форме самый крупный развлекательный центр и одновременно парк аттракционов напоминал три дольки апельсина, тянущиеся в небо и соприкасающиеся на вершине. Здание было не только неимоверно высоким, но и расходилось в стороны от центра на сто метров. Внутренняя сторона «долек» сейчас была полностью распахнута, морозоустойчивые стекла закрывали этажи только в холодное время года. Внешняя сторона была покрыта белоснежными пластинами сверхпрочного пластика, которые украшали массивную металлическую структуру, удерживающую здание как некий внешний скелет. Из пластин то и дело выдвигались голограммы с рекламой самого развлекательного комплекса и других заплативших баснословные суммы компаний. На внутренней стороне внешнего каркаса располагались сверхскоростные лифты для посетителей.