– Бро, что с тобой происходит? Ты сам рвался на природу, а теперь, когда мы к тебе приехали, дернул обратно? Не по-пацански как-то. Дианка утром в слезах была. Вы что поругались?

– Нет, не поругались. – сухо ответил я. – Мы расстались.

Повисла пауза. Мне казалось, что я слышу за много километров, как с трудом, чуть ли не со скрипом ворочаются мозги друга. Наконец, он отмер.

– Ты ей, что пол-бизнеса оставил? – осторожно спросил Егор.

– Пока ничего не оставил. Разумеется, моральные издержки я ей компенсирую.

Мне не понравился этот вопрос: за ним явно скрывался какой-то подвох. Получив даже долю в бизнесе, Диана точно забыла бы такую мелочь, как расставание, и продолжала бы радоваться жизни. Но нет же! Я ей ничего не отдавал. Тогда радость неспроста. И чуйка оказалась права, что тут же подтвердил Егор.

– Интересно. Но факт. За завтраком она была фурия фурией. Устроила скандал на ровном месте – рыба оказалась, на ее взгляд, несвежей. Разбила тарелку. Хотя честно, шведский стол для того и придумали, чтоб перебрав фигову тучу блюд, даже самый привередливый себе что-нибудь нашел бы. После завтрака она где-то бегала, и вернулась другим человеком. Я решил, что она с тобой переговорила, и не стал спрашивать.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Спасибо, Егор. Отдыхайте.

Я отключился, не желая обмусоливать тему, потому что добавить было ничего. И разговор был бы переливанием из пустого в порожнее.

Что так ублажило Диану? Это мог быть массаж или спа –процедуры, но сообщений о расходах мне не приходило. Вряд ли на нее могла так умиротворяюще подействовать красота природы.

С меня словно морок стряхивался. Почему меня раньше не задевало, что она ценила только те вещи, которые дорого стоили?

Потому что в голове рефреном звучал голос мамы: «Сынок, у тебя должна быть лучшая жена. С хорошим вкусом, красивая, ухоженная. Светская. Ты же знаешь, что большой бизнес одиночек выдавливает. И жена, которая умеет достойно принять гостей и сделать их потенциальными партнерами, это просто золото! И Диана – та девушка, которая тебе нужна!»

А вот нужна ли мне такая жизнь, как губка, пропитанная лицемерием? Или пора находить новые сферы применения деньгам?

На несколько минут я отвлекся, но тут же меня развернуло обратно к вопросу Милы. Почему не отвечает? Может, потому что Диана радуется? Мир же не без «добрых» людей, которые не просто расскажут, что видели, но еще и сверху от себя добавят неслабо.

Если бы мои драгоценные друзья не расслаблялись сейчас в отеле, я бы точно рванул туда. Но напоровшись на Диану, уже не объяснишь, что приехал по делам, которые ее не касаются.

Не зная, что предпринять, я промаялся ночь и весь следующий день. И когда услышал вместо привычных гудков «Телефон абонента выключен или находится вне зоны и бла-бла..», понял, что должен выяснить все сам.

В ночь ехать смысла не имело – не буду же я будить девчонок. С разговором по-любому придется подождать до утра. Я был уверен, что Диана наговорила Миле гадостей, а то и угрожала, с нее станется, и той ничего не оставалось, как просто от меня отморозиться. Каламбур возник сам собой – отморозиться от Морозова…

И хотя я дал понять, что словами не разбрасываюсь, но знакомы мы были слишком мало, чтоб Мила решилась обратиться ко мне за помощью. Тем более, она могла испугаться – ведь, по факту, раз я сам сбежал от Дианы, то неизвестно, чего от нее можно ожидать.

Поймав волну юмора на приемнике, я пытался отвлечься, пока за окном проносились дома, столбы, указатели и прочий антураж дороги. Но мозг упорно возвращался к выключенному телефону Милы, заставляя неприятно сжиматься сердце.

Чтобы меня беспрепятственно пропустили и чтобы не оставлять машину за территорией, я приготовил для охранников презент.

– Ребят, тут такое дело…, – я улыбнулся и достал пакет. – Пока не бронировал проживание, но вы ж меня помните?

Оба охранника, возрастные добродушные дядьки, закивали в ответ.

– Помним. Ты малявку на дороге поймал, а наша Снегурочка тебе выволочку устроила. Она вообще девчонка хорошая, правильная. Не вертихвостка. Но ты попал под горячую руку.

На душе потеплело. Я почувствовал себя мамашкой, чье дитя выступило на утреннике и получило похвалу. И в очередной раз убедился, что Мила в моей душе не просто так. Приободренный, я зашагал по дорожке к корпусу. Хорошо, что здесь не цепляют браслеты, как в бюджетных заграничных отелях, и никто не спросит: «А что это вы здесь делаете?» Единственное, что меня сейчас беспокоило – это как избежать встречи с Дианой. Но через несколько минут этот вопрос показался просто пшиком, по сравнению с другой проблемой.

Остановившись перед комнатой Милы, я почувствовал неприятный холодок в области солнечного сплетения. Не иначе, как там находится пресловутая чуйка. Это, конечно, из области иррационального, но я физически ощутил пустоту нежилого помещения. Преодолев замешательство, я постучал. Подождал. Постучал еще раз и убедился, что там никого нет.

Долго терзаться сомнениями мне не пришлось – появилась горничная с тележкой. На бейджике написано было «Татьяна». Девушка была молоденькой и приветливой. Поэтому я сразу сократил дистанцию, чтоб вызвать на доверительный разговор.

– Танечка, простите. Вы Милу не видели или Ладушку? Я их потерял, – не желая искать обтекаемые формы, спросил прямо.

Девушка опасливо оглянулась и шепотом ответила:

– Она уволилась и уехала. Моментом.

– А почему шепотом? – я тоже заговорщически понизил голос.

– Говорят, ее сам хозяин уволил. А он к персоналу не имеет никакого отношения. И это странно.

Тревога осколком битого стекла кольнула душу. Как это уволилась моментом? И куда они поехали? Где я буду искать беглянок?

– А кто может знать, где они? – не теряя надежды, я попытался выудить из нее все, что может быть полезно. – От кого вы узнали, что Мила уволилась?

Татьяна наморщила лоб, что-то соображая.

– Не помню. Все говорят. У нас текучки нет, все держатся за место. Так бывает…, – она неопределенно развела руками. – А вы у тети Зины спросите, я видела, как она коробку отсюда выносила. Может, вещи Милы?