Ксения сказала. Затем приложилась к бутылочке и стала пить. Пока она это делала, Саврасов смотрел за окно, пытаясь понять, где они находятся.

И тут совершенно неожиданно для Виктора прозвучал вопрос:

– У вас есть девушка?

– Да, – растерянно ответил Саврасов.

– Какая она?

«Дежавю», – промелькнуло у него в голове.

– Красивая, – ответил он так же, как когда-то. – И умная, – добавил после.

– И почему вы тогда на ней не женитесь?

– Собираюсь.

– Правда?

– Истинная. Я уже и кольца купил. – Он на самом деле их купил. Его человек сообщил ему об этом сразу, как аукционный лот стал его.

– Что ж… Я очень за вас рада.

Ксения отвернулась к окну и тут же воскликнула:

– Ой, я чуть не проехала!

– Нет, вы ошибаетесь, нам еще минут пятнадцать ехать…

– А мне сюда. – Она ткнула в стекло пальцем. За окном в это время проплывало здание какого-то торгового центра. – Надо покупки сделать. В нашем районе нет таких хороших магазинов. Спасибо, что подбросили, до свидания…

И она пулей вылетела из машины.

Виктор проводил ее недоуменным взглядом. Все же странная девушка. Инфантильная очень. И нервная. Хотя последнее легко объяснить стрессом, вызванным потерей отчима. Быть может, она на самом деле проклинала не его, а мальчишку, дергающего ее за косички?

Понаблюдав, как Ксения скрылась за вертящимися дверями торгового центра, Саврасов тряхнул головой, желая выкинуть все думы о ней, и потянулся за телефоном. Седаков что-то там говорил о бане? Похоже, самое время туда сходить…

Она сидела на лавочке в фойе торгового центра и плакала. Беззвучно и почти бесслезно. В детстве и юности у нее так не получалось. Тогда она скулила, как щенок, и обливалась слезами, которые так щипали глаза, что их хотелось тереть кулаками. А вот губы кусать Ксюша так и не перестала. Поэтому тот, кто ее хорошо знал, легко определял, плакала она или нет.

Ксюша вытерла влагу со щек. Тряхнула головой. Ей нужно поскорее успокоиться и ехать домой. Там ее ждет сын, оставленный на попечение соседки. Она безумно любила своего мальчика, скучала по нему, но… Сейчас все ее мысли были заняты не им…

«Он женится! – в сотый, наверное, раз за последние десять минут подумала Ксения. – На красивой и умной. Уже кольца купил…»

И снова глаза защипало. Ксюша прикрыла их, чтоб не дать слезам выкатиться.

Женится!

На красивой и умной.

Кольца купил!

Ксюша уткнула лицо в ладони и заскулила. По-щенячьи.

– Девушка, что с вами? Вам плохо? – услышала она участливый голос. Какая-то сердобольная женщина заметила ее истерику и остановилась, чтобы узнать, не нужна ли помощь.

Ксения заверила ее, что с ней все в порядке, а чтобы не привлекать к себе внимания, ушла в туалет. Там, усевшись в брюках на унитаз, дала волю слезам.

Виктора она полюбила в тринадцать лет… со второго взгляда. Когда бросила первый, из-за слез не могла рассмотреть лица. Видела только длиннющие ноги, огромные ступни и… букет! Шикарный букет алых роз, который потом стоял целых две недели в вазе, напоминая о нем…

– Тебя кто-то обидел? – спросил гигант с цветами. Ксения утерла слезы, взглянула на него и…

Пропала!

У него было такое лицо… Такое… Такое…

Ксюша затруднялась описать его. Потому что в принципе ничего в нем особенного не было. Черты не поражали своей правильностью. Разве что глаза оказались синие-синие. Цвет поразительно красивый, но форма не очень – уголки опущены, и вокруг много морщинок. От смеха, наверное…

И когда Ксюша поняла, что влюбилась в этого синеглазого Гулливера, то заплакала еще горше. Потому что он взрослый, а ей только тринадцать и вряд ли он воспримет ее всерьез. Ведь он не ее отчим… Мерзкий Алексей Алексеевич, которого она так ненавидела, что хотела отравить!

Ад начался сразу после похорон матери. Стариков, новоиспеченный вдовец, не собирался выдерживать траур. Уже на следующий за погребением день он облапал Ксюшу и, что еще хуже, поцеловал! Она плакала в комнате, он услышал, пришел утешить, прижал ее к себе, погладил по голове (Ксюше так нужна была поддержка, а Алексей Алексеевич сначала вел себя по-отечески сдержанно), а когда девушка расслабилась, повалил ее на кровать, заснул руку в трусы и… Прижался своими губами к губам Ксюши. Да еще язык ей в рот протолкнул! И стал им двигать туда-сюда…

Ее чуть не вырвало!

От омерзения Ксюша вновь расплакалась. Да так громко, что примчался брат. Увидев рыдающую сестру, он поднял такой вой, даже соседка сверху прибежала, подумала, что мальчика убивают…

Спустя две недели брат был помещен в детский дом инвалидов.

Ксюша осталась один на один с отчимом.

Позже, когда она прочитала «Лолиту», Ксюша даже немного позавидовала героине. Та была в своего Гумберта немного влюблена, она же… Алексея Алексеевича ненавидела. И безумно его боялась. Стариков обладал даром подавлять людей. И не только несчастных сирот. Он энергетически пожирал многих своих любовниц, коллег, студентов. Одну девушку до самоубийства довел. Она вскрыла себе вены, но ее, к счастью, удалось спасти. Он и мать свою в могилу загнал раньше времени. Ксюша слышала об этом от одной из соседок. Якобы Старикова, молодая вдова, воспитывающая сына без мужа, в сорок пять лет, когда Леша уже стал взрослым, решила устроить и свое счастье. Нашла достойного мужчину, собралась замуж. Но сын не позволил. Так и сказал: я тебе запрещаю. А потом, когда это не помогло, начал писать жалобы в профком, местком и партийную организацию, просил принять меры. Избранник матери на тот момент официально был еще женат, и его затаскали. Не выдержав давления, он отказался от мамы Леши. А она от переживаний заболела. В сорок шесть у нее случился инсульт. В пятьдесят она умерла.

В тот день, когда Виктор наткнулся на нее, плачущую в подъезде, Ксюша чуть не лишилась девственности. Отчим все требовал подарка на день рождения, щупал ее, целовал… лез не только руками и губами! Ксения впервые увидела его пенис… Трясясь от возбуждения, Алексей Алексеевич хватал ее за руки и все тянул их к своему… мерзкому отростку. А когда она не захотела его касаться, отчим завалил ее на кровать и, тяжело дыша, взобрался на нее и попытался всунуть его в нее!

Ксюша тогда так разозлилась, что ударила Алексея Алексеевича. По лицу! А потом оттолкнула и убежала. Хотела скрыться в квартире, где жила с мамой и братом (теперь она пустовала – сдавать ее отчим не желал), но не хватило сил открыть дверь.

После того случая Стариков долго вел себя примерно. Ксюша даже стала думать, что он изменился, но все вернулось на круги своя спустя месяц. Тогда-то Ксюша Виктору и позвонила. Она решила рассказать ему обо всем. Но того не оказалось в Москве. Она попросила секретаря передать ему, что звонила Ксения Малова, и ждала, что по возвращении в столицу Виктор приедет ее навестить (ведь он знал, в каком подъезде она живет, и запросто мог найти ее), но этого не случилось. Он забыл о ней! Выкинул из памяти тощую белобрысую девчонку с обкусанными губами сразу после того, как распрощался с ней…