Когда хиппи уехали, Гарри занимался йогой один. Но он понимал, что ему нужен наставник. Да не вечно обкуренная девчонка, а просвещенный человек. И Гарри отправился на его поиски.

Ему повезло. Учителя англичанин нашел спустя неделю. А уже через месяц у него получалось медитировать, а не принимать за медитацию наркотический дурман. Чтобы достичь этого, кроме всего прочего, Гарри стал вегетарианцем. Первое время не ел только мяса, а впоследствии перестал употреблять в пищу и рыбу. Кушал рис со специями, орехи, овощи, фрукты. Дни Гарри проводил в занятиях йогой и самопознании. И как-то, посчитав их, он с удивлением обнаружил, что отведенные ему врачами полгода давно миновали. Но не это главное. Главное то, что он чувствовал себя на удивление хорошо.

– С тех пор прошло двадцать лет, – закончил Махараджа. – И я все еще жив…

Аристарх подивился этой истории. И поверил в нее.

На следующий вечер он снова имел беседу с Махараджей. Он приехал в Арамболь для того, чтобы провести несколько семинаров в школе йоги. Через три дня он уезжал. И Аристрах дорожил каждой минутой, проведенной с Махараджей. А в вечер перед отбытием тот, остро посмотрев на Козловского своими пронзительными голубыми глазами, сказал:

– К тебе смерть придет через желудок.

– Как это?

– Я не знаю. Просто вижу ее… Вот тут! – И коснулся рукой живота Аристарха.

«У меня на самом деле постоянно болит желудок, – мелькнуло у того в голове. – Я думал, от острой пищи, потому перестал употреблять специи. Но что, если у меня серьезная болезнь?.. Тот же рак?»

– И что мне делать? – не смог удержаться от вопроса Аристарх.

– Попробуй изменить свою жизнь… Как я когда-то.

Козловский внял совету мудрого старика. Он стал вегетарианцем, совсем отказался от алкоголя, записался в школу йоги. Первое время было трудно. Ведь Аристарх Козловский не привык в чем-то себя ограничивать. Пришлось разбудить Колю Козлова и приучить себя к смирению.

Прошли месяцы. Коля-Аристарх (а теперь и Радж, так он представлялся местным, вспомнив имя известного некогда индийского артиста Капура) полюбил свою новую жизнь. Ему нравилось в ней все… Вернее, почти все. Ему только не хватало женской любви. Не плотских радостей, секс у него бывал нечасто, но регулярно, а именно чувств. Но ни ему никто сильно не понравился за время, проведенное на Гоа, ни он никому. Последнее неудивительно. Колю Козлова женщины стали замечать лишь тогда, когда он стал Аристархом Козловским – первым российским олигархом. Теперь же он ни то, ни другое. Избалованный отношениями с самыми прекрасными женщинами бывшей Страны Советов, но живущий крайне скромно, – да кому он сдался такой?

Как-то Коля-Аристрх-Радж с товарищем, приехав в одну из ближайших деревень за рисом и специями, наткнулся на хижину неприкасаемых. Так в Индии называют отверженных. С древних времен в этой стране существует иерархическая система – варна, которая является основой социальной структуры. Судьба человека, его место в обществе во многом определяются положением внутри этой системы. Варна разделяет людей на четыре основных сословия в порядке значимости. На вершине брахманы – люди «голубых кровей», ученые, чиновники, землевладельцы. На второй ступени «пьедестала» – кшатрии, защитники закона и порядка. На третьей – вайшьи: торговцы, банкиры. Внизу – шудры, ремесленники, крестьяне. А те, кому не хватило места в иерархической системе, – ачхуты, или неприкасаемые. Эти люди вынуждены выполнять самую грязную работу: чистить туалеты, убирать мусор и мертвых животных с улиц. А также самую тяжелую – трудиться в шахтах, на стройках. В прошлом им запрещено было посещать храмы, учебные заведения, столовые и даже пользоваться водой из общественных колодцев. Считалось, что присутствие «грязного» оскверняет храм или дом, а его прикосновение – человека или пищу. Еще век назад «отверженного» могли убить за то, что его тень упала на брахмана. Поэтому неприкасаемые вынуждены были вести ночной образ жизни. При этом они себя униженными и оскорбленными не считали. И мало кто решался изменить свою жизнь. Практически каждый индиец знает, что обязан заниматься той работой, которую выполняли его предки. Но если заслужить милость богов, то в следующей реинкарнации можно подняться на более высокую ступень варны.

Обо всем этом Радж узнал из книг и статей в журналах. А от своего товарища еще кое-какие подробности жизни неприкасаемых. Якобы их женщин могут пользовать не только супруги, но вся мужская половина семьи, включая свекра. А свекрови они обязаны мыть ноги и… пить после этого воду. У Козловского почему-то именно это вызывало наибольшее отвращение. И не только физическое (он представлял, какими грязнущими оказывались ноги теток), но и моральное (что может быть унизительнее?).

У хижины, мимо которой они с товарищем проходили, играли два пацана. Лет им было на вид семь-восемь, но штанов ни у одного не было. Трусов, впрочем, тоже. Голые, они возились в грязи, что-то выкапывая из нее. Уж не червяков ли?

Неприкасаемые жили в чудовищной бедности. Зарабатываемых денег не всегда хватало на еду. И дети, которых в семьях было очень много, если видели шкурки бананов, подбирали их и ели. Аристарх сам наблюдал это.

Козловский полез в карман, чтобы достать мелочь и бросить ее детям, но застыл, увидев в окне хижины (просто дыра без стекла) девичье лицо.

– Какая красавица! – восхищенно протянул он, не в силах сдержать эмоции.

– И правда, – согласился с ним товарищ. – Первый раз вижу неприкасаемую с такой внешностью. Как только мог появиться на этой помойке такой цветочек?

– Сколько ей лет, как думаешь?

– Лет четырнадцать.

– Скоро замуж выйдет – у такой красавицы проблем с женихами не должно возникнуть…

– Если не уже…

Козловский тут же представил таз с грязной водой, который подносит девушка к своему чудесному ротику, и передернулся.

– Кинь ей монетку, и пойдем, – сказал товарищ.

– Нет, я хочу с ней поговорить.

– Она не поймет тебя. У них наверняка свой диалект…

Но Козловский не послушался и подошел к хижине. Красавица сначала спряталась от него в «доме», но он ее, точно обезьянку, выманил шоколадкой.

Аристарх успел неплохо освоить язык, на котором разговаривали жители штата, маратхи. Хотя в этом не было большой нужды. Практически все гоанцы владели английским (только разговаривали на нем с таким чудовищных акцентом, что иноземцы их плохо понимали), однако Аристарху нужно было напрягать мозг. Вот он и занялся изучением маратхи и национального языка Индии – хинди.

С девушкой он заговорил на гоанском, и она его поняла.

Звали ее Сагиттой, и она готовилась выйти замуж. В данный момент ее жених был в отъезде. Работал где-то на скотобойне. Там же, где две старшие сестры девушки и когда-то ее мать с отцом (представители более «чистых» профессий, те же разнорабочие на стройках, ни за что не связались бы с «грязной» семьей Сагитты). Женщины таскала на голове корзины с отходами – рогами, копытами, костями. Каждая не менее тридцати кило. Отца у Сагитты не было – погиб. Его забили до смерти четыре года назад, когда его супруга была беременна шестым ребенком, за какую-то ерунду (по меркам цивилизованного общества). Мать после его смерти обрила голову и стала затворницей. Этого требовали предписания варны. Еще сто лет назад вдова пошла бы на погребальный костер вместе с трупом мужа, но на дворе был двадцать первый век, поэтому женщина просто закрылась в четырех стенах, перестав общаться с окружающими, кроме самых близких родственников. Ведь общение с вдовой может навести на человека проклятие.