Являются ли эти изображения изображениями божественных существ? Получить ответ на этот вопрос непросто. Исследователи культуры майя постоянно меняют свою точку зрения или совершают вопиющие ошибки. В конце XIX века требовался лишь намек на то, что кто-то является «богом», чтобы отныне его рассматривали в этом качестве. Впоследствии восторжествовало мнение, что богов, в классическом смысле этого понимания, очень мало. Выдающийся майянист Эрик С. Томпсон, в подкрепление своей теории, подобрал ряд атрибутов, которыми должны обладать боги. Спинден и Морли выдвинули гипотезу «персонификации природы», в основе которой лежит принадлежащая испанцам ошибочная интерпретация мифологии майя «Манхе Хол». И, наконец, Татьяна Проскурякова предложила ориентироваться на представления майя о богах, присущих исключительно классическому периоду. Систематически этой проблемой занимался лишь Кублер с 1969 г. Что, собственно, изображали майя — богов, людей или персонифицированные силы природы? Сегодня существует весьма своеобразная эклектичная модель, авторами которой являются Шеле и Фридель. Согласно ей, на изображениях представлены частично боги, частично обожествленные предки и частично воплощения богов в масках.

Как заметил Хеллмут, «майя за прошедшие века не изменились, но меняются авторы теорий, которые создают майя». Из исторических документов известно, что во время вознесения молитв своим богам майя жгли ароматные смолы и совершали кровавые жертвоприношения. В конце концов, божественность, как свидетельствуют результаты исследований Paleo-SETI, может являться вопросом концепции. Тем не менее мы знаем несколько признаков, которые помогают нам при распознавании «божественного существа»: «известный, единообразный (стандартизированный), сверхъестественный, почитаемый на всех территориях, заселенных майя».

В этом отношении особый интерес представляет «высшее птичье божество». На чаше из гробницы 72 в Тикале оно изображено в раннеклассическом стиле, в то время как перья выполнены в позднеклассической манере. Этот мотив пережил без изменений даже временный крах культуры майя во второй половине VI века н. э., и на протяжении последующих столетий крылатый «монстр» сохранял свой высокий ранг.

Еще одно подобное изображение присутствует на сосуде позднеклассической эпохи (рис. 5): два существа сидят высоко на дереве и смотрят вниз на группу богов и мифических существ. Специалист по культуре майя Николас Хеллмут пишет по этому поводу: «Новые открытия позволяют заглянуть в мир настолько причудливый, что с помощью наших законов реальности создать его модель не представляется возможным. В космосе майя преодолеваются границы как человеческих возможностей, так и возможностей животных. Исследователи сошлись во мнении, что одного изучения глиняных черепков недостаточно для того, чтобы находить новые ответы».

Хеллмут прав лишь отчасти. Есть один новый ответ, и на его основе с помощью наших законов реальности можно создать модель: например, богоподобная птица изображена на двух иллюстрациях, опубликованных в 1987–1988 гг. вместе с «богом D». Птица даже несет на себе символ в виде головного украшения, что свидетельствует о существовании связи между двумя изображениями.

Кем был этот «бог D»? Русский специалист по иероглифам Юрий Кнорозов расшифровал его имя как «Ицамна». Он, должно быть, принадлежит к старейшему поколению богов и, возможно, тождествен самому богу-творцу. Ицамна иногда восседает на «небесной ленте». Она состоит из прямоугольных иероглифов, которые обозначают небесные тела и явления: кин = Солнце, акаб = ночь, эк = звезда, каан = небо, ух = Луна и так далее. «Можно предположить, что бог D в классическую эпоху жил на «небе» и являлся небесным богом».

Что должна была выражать комбинация «птичьего божества» и бога, который «жил в космосе»? По всей вероятности, то же самое, что и изображенные Эрихом фон Дэникеном летучие существа: «летучие люди» из Мексики, индейцы, привязанные за ноги веревками к вершине высокой мачты и вращающиеся вокруг нее, опускаясь к земле головой вниз. Они символизировали приземление человекоподобных существ, явившихся с небес.

На одном из рисунков Клавихеро, жившего в XVIII веке, имеется деталь, невидимая на сегодняшних копиях: вместе с индейцами к земле опускались большие птицы (рисунок 6). Связь с «летучими людьми» их предков и «птичьим божеством» здесь очевиднее, чем где бы то ни было. «У танцующих людей и правителей, а также исторических фигур на монументах, настенных рисунках и керамических изделиях костюмы, возможно, должны были указывать на метаморфозу. Изучение человеческих фигур в костюмах приносит столько же информации, что и изучение фигур богов, потому что культовое представление майя было выражением их религии. Ибо здесь, как и на стелах и вазах, на которых изображены «боги», атрибутом являются, скорее, крылья, нежели функциональные части тела».

Крылья, как нетрудно догадаться, предназначены для полета. В сочетании с другими символами, такими, например, как инфикс «акбал», означающий «темнота», и иероглиф «кин» — «Солнце», они явно имеют отношение к космосу. На каких событиях основывалось тогда «культовое представление» с «летучими людьми», на чем основывалась религия майя вообще?

Нам следует вернуться к первоисточнику — то есть к стелам майя в Ицапа. К этой же культурной зоне относится Эль-Баул с похожим на астронавта существом, которое специалисты по культу майя скромно называют «игроком в мяч».

В Ицапа есть изображения, которые можно принять за изображения кораблей, если смотреть на них в неправильном ракурсе. В действительности же это парящие в воздухе объекты, в которых сидят люди. Над ними располагаются протоклассические полуптицы-полулюди. Парящие объекты находятся непосредственно под ними (рис. 7). Что хотел передать ваятель? Не имеем ли мы дело с символическим изображением летательного аппарата, на котором опустились на Землю человекоподобные существа, прибывшие с «границ космоса», испытавшие состояние невесомости и вступившие в контакт с предками майя? Контакт, оказавший на мифологию майя столь глубокое влияние, что оно явственно ощущалось еще за 500 лет до встречи с европейцами?

Между тем следы уводят нас дальше в прошлое: в доклассическую эпоху ольмеков. В Окстотитлане находится одно из самых ранних подобных изображений, их прототип. Оно представляет собой многоцветный рисунок на камне над входом в пещеру (рис. 8). Рисунок датируется 800–700 гг. до н. э. Фигура сидит в непривычно динамичной позе на троне в виде ягуара. Тело плотно облегает космический скафандр. Голову защищает шлем. Перья, судя по всему, свидетельствуют о способности летать. Левая рука устремлена вверх, в космическое пространство. А.-Л. Шаффер указывает на то, что, к примеру, люди позднеклассического периода вполне могли видеть этот рисунок Скала стоит недалеко от торгового пути, по всей очевидности, в «стратегически» важном месте.

Там имеется также изображение, стоящее у истоков культуры ольмеков и майя: «птичий бог», чьи символика и язык тела свидетельствуют о его связи с космосом. То, что прообразы божеств эпохи майя восходят к эпохе ольмеков, среди прочих указывает и В. Хаберланд. На протяжении столетий повсеместно «птичий бог» изменял облик, но не сущность. И даже тогда, когда высокоразвитая культура майя приближалась к своей гибели, он являл собой ее неотъемлемый и важный компонент: очистившийся от абстракций классического периода — в виде летучего божества начала начал, в виде низвергающегося «летучего бога» из Тулума. Его изображение находится над входом в здание, чьи внутренние стены были некогда украшены весьма примечательной росписью: ночное небо с Венерой, освещенное многочисленными звездами, и между ними священные змеи.