— Донна, тебе осталось продержаться семь кругов, — раздается ободряющий голос Скорсезе в наушниках.

— На сколько кругов я отстаю от лидера? — единственное, что волнует меня.

— Три.

Три это не тридцать, но все равно очень много.

— Донна, впереди желто-красный флаг, была авария, последствия устранены, но на трассе масло, — предупреждает Рауль, — Снижай скорость перед поворотом. Донна, снижай скорость.

— Да, — односложно отвечаю и послушно следую рекомендациям. Захожу в вираж. Болид заносит, но мне удается выровнять руль. Только я перевожу дыхание, как чувствую глухой удар в задний бампер. Меня начинает вести в сторону.

— Уиллер, зараза! — ругается Скорсезе, — Выкручивай руль в обратную сторону, Донна! Ты сейчас вылетишь с трассы!

Легко сказать «выкручивай», на деле машину уже вертит вокруг своей оси. Болид Уиллера тоже сбивается со своей траектории, и наши машины кружатся в едином танце, улетая в инсайд.

В наушниках идут шумы, и моего слуха касается взвинченный голос Ханнигана:

— Донна, красная кнопка! Быстро!

Если я нажму на красную кнопку, то автоматически завершу свой заезд. Я не готова этого сделать.

— Я сказал: быстро! — орет Ханниган в самое ухо.

Но мои пальцы еще крепче сжимают руль.

— Нет, — твердо говорю я сама себе и прикладываюсь плечом о дверцу болида, а головой о руль. В ушах звенит, а может быть, просто цензура запикивает слова Ханнигана.

— Донна! Донна! Прием.

Лоб болит, но не так сильно как плечо. Тупая ноющая боль, и тяжело дышать. Стоит пошевелить рукой, как острая боль простреливает весь позвоночник.

— Да, все хорошо, Александр! Не кричите, иначе я оглохну, — быстрым взглядом пробегаюсь по автомобильным датчикам, они все в норме, — Я продолжаю заезд.

— Ты там паленой резиной надышалась или протащила с собой рюмашку водки? — ворчит Александр, но слышу, как он отдает приказ, чтобы мой болид вернули на трассу, — Тебе нужна анестезия?

— Думаю, что со мной все в порядке, — спешу успокоить мужчину.

Вижу, что медицинская бригада облепиха машину Уиллера и оказывает ему первую помощь. Но судя по ругани, доносящейся из салона соседнего болида, он собирается продолжить гонку. Я тоже.

Ко мне тоже подходят трое санитаров, но я жестом показываю, что со мной все хорошо. Машинально взмахиваю рукой, и тягучая боль расплывается по всему телу, заставляя поджиматься пальцы на ногах.

Санитары уходят, и к болиду подбегают маршалы. Подхватывают с четырех сторон машину и помогают выкатить ее на дорогу. Пользуюсь небольшой паузой и прикладываю ладонь к плечу, пытаясь сконцентрироваться на ушибе, чтобы облегчить боль. Так быстро мне ее не устранить, но становится немного лучше, по крайней мере, теперь можно поврежденной рукой удерживать руль.

Как в тумане преодолеваю еще три круга, и наконец вижу клетчатый черно-белый флаг.

Ухожу на финиш. Рука болит, колени дрожат, в ушах звенит, и сердце срывается в бешеной скачке. Знаю, что мне влетит от Ханнигана, но я счастлива.

Эрин занимает четверное место, но почему-то вся команда считает своим долгом облепить именно мой болид.

Прибегает Александр и из его уст вылетают сочные ругательства, что мои уши становятся красными. Но смысла слов я не улавливаю, все мое внимание приковано к турнирной таблице.

— Ханниган! Вы это видите?! — пошатываясь иду к мужчине и разворачиваю его лицом к таблоиду, — Нет, вы видите?!

Он оборачивается, но моего восторга не разделяет.

— Пятое место! Александр! Пятое! — прикладываю здоровую руку к лицу, закрывая рот.

Ханниган нехорошо цокает, осторожно касается ладонями моего лица и поворачивает голову, заставляя смотреть ему в глаза.

— Ну, да, взгляд мутный, — серьезно констатирует мужчина.

— Это от счастья! — смахиваю чужие ладони и упрямо разворачиваю его лицом к турнирной таблице, — Вы неправильно считаете! Я думала, что приду последний, а я пятая, Александр! В своем личном зачете, который считается с конца таблицы!

Один участник дисквалифицирован, двое сошли с дистанции, а четвертого я сделала на целый круг. Моя личная профессиональная заслуга!

— О, Боже! — закатывает глаза Ханниган и щелкает пальцами, подзывая врачей, — Отведите моего пилота в медицинский блок и окажите первую помощь.

Я не сопротивляюсь, потому что счастлива, и у меня снова начинает ныть рука.

— Донна, потом сразу же возвращайтесь в ангар, у нас появился новый спонсор, и он желает познакомиться со всей командой. Ругать и хвалить тебя буду потом.

Хочется по-детски передразнить Ханнигана, но банально не достает на это сил. Боль в плече плавно смешивается с усталостью после изнуряющей гонки, да и нервные переживания тоже дают о себе знать мелкой дрожью в коленях. Единственное, что я могу сделать — кивнуть Ханнигану и последовать его совету.

В медицинском корпусе в самом конце коридора замечаю Уиллера с повязкой на голове и тут же пугливо прячусь за угол. Стою и не дышу, пока мужчина не пройдет мимо меня. Боюсь представить в каком он бешенстве после того, как столь бесславно уплыло его первое место. Даже думать не хочу, что он со мной сделает, если я попадусь ему на глаза.

Доктор первым делом отправляет меня на рентген, и только после берет остальные анализы. Переломов и вывихов нет, мне удается отделаться сильными ушибами и синяками. Медсестра перебинтовывает руку, обрабатывает ушиб необходимыми мазями, и вешает ее на перевязь. Под защитным костюмом сбоку на ребрах сияет огромная фиолетовая гематома, на которую накладывают специальный гель и заживляющий пластырь.

— Через два часа зайдите на повторные процедуры, и завтра будете, как новенькая, — кивает врач, и я отвешиваю ему благодарный кивок. Люблю современную медицину, — Минуточку, на нос давайте тоже пластырь наклеим сосудосуживающий.

Головой приложилась вроде бы несильно, но, оказывается, из носа шла кровь, которую я в боевом запале гонки даже не заметила. Пластырь кажется мне лишним, но я покорно подхожу к доктору, и он награждает меня белой наклейкой на нос.

Перед выходом из кабинета оцениваю свой внешний вид в зеркале на стене: волосы после заезда все еще влажные, выбились из прически и висят сосульками. Лицо белое с желтыми кругами под глазами и красными пятнами на щеках, а на носу пластырь. Забинтованными рука болтается на перевязи, и образ мой довершает пошатывающаяся походка.

Возвращаюсь в ангар, где давно уже собралась вся команда. Поприветствовать нового спонсора пришли не только пилоты и механики, но и высший руководящий состав. В помещении так людно, что мне слышен только восторженный голос Ханнигана, который расписывает достоинства гоночных болидов, самого мужчину и нового щедрого спонсора мне не видно — нас разделяет полсотни голов. Зато замечаю в самом конце зала Эрин и осторожно пробираюсь к ней по стеночке.