— Откуда дровишки, сестрица? — лениво поинтересовалась я.

— Ты об этом? — она расправила толстое даже на вид теплое пуховое одеяло. — Это Генерал Стейн, — одним именем она попыталась объяснить все.

Но меня ее ответ не удовлетворил.

— Что и он озабочен моим здоровьем?

— Нет, — Талья остановилась посреди комнаты и спешно сложила обнову.

— И на том спасибо, — отшутилась я. — Тогда, может, объяснишь, с чего вдруг белый дракон расщедрился.

— Это я подсуетилась. В общем, — она замялась. — Я вчера вечером демонстративно принялась мельтешить перед ним с тонким покрывалом. Помнишь, еще от матушки осталось.

Я напрягла память.

— Это которое то ли голубое, то ли серое с протертой дырой посередине? — уточнила на всякий случай.

— Ага, — она важно кивнула, — еле нашла его в сундуке. Ну вот я его в руки, дырой той самой наружу и в зал. Вокруг мужчин круги наворачиваю, печально вздыхаю. Слезы давлю. Естественно, сработало мужское любопытство. Генерал Стейн ко мне, о покрывале уже сам вздыхает, меня за руку поймать пытается... Тут еще эти две крыски, твои сестрицы, сыграли мне на руку. Давай орать, что так нам и надо, и что мне благодарить и за такую тряпку их нужно. Стейн в бешенстве. Стоит, лицо красное, через нос натурально дым валит. Чешуя на лицо лезет. А эти две дурехи соловьем заливаются. В общем, прошлись по мне добрым словом. Ну я и выпалила, что такие они разэтакие, меня не жалеют, тебя не жалеют. А ты от боли мучаешься, ночи не спишь. Тут ещё генерал Орм подоспел. Как услышал, что ты тут дубу даешь, разозлился, рванул куда-то.

Представив всю картину, сглотнула. Что-то мне нехорошо стало.

— А дальше...

— Талья, милая, ближе к делу, — выдавила я из себя, — а то мне уже что-то волнительно.

— Выдохни, сестрица. Выдал мне с утра генерал Стейн и отвар от боли, и одеяла. И тебе, и мне.

— Хм… Значит, сон смешался с явью, — пробурчала я себе под нос, взглянув на тумбочку. — Платье дашь? — это уже проговорила громче, чтобы она услышала.

— Вставай и бери сама. Нечего лежать, — в Талье мгновенно проснулся целитель и принялся ворчать. — Ногу нужно разрабатывать. И напомни-ка мне, ты когда последний раз гуляла? Зима не за горами. Там уже захочешь, а за пределы замка нос не высунешь. Снегу быстро навалит по самый пояс.

— Не начинай, — я снова увалилась на подушку и попыталась натянуть на себя покрывало, но его у меня нахально отняли.

— Подъем, лера. Умываться, завтракать и на улицу. Сидишь тут уже какой день как плесень.

— Талья, — простонала я.

— Вот порастешь мхом и ни один целитель за тебя не возьмется. Иди вон к ущелью своему. Только судьбу не искушай и на бревно не лезь.

— Да я не...

— Ой, мне-то не ври, — резко оборвала она меня на полуслове, — а то я там твои подношения прошлому не видела. Все кусты в браслетах.

— Не наговаривай, — нахмурившись, покосилась на шкаф, где лежала шкатулка с моим рукоделием.

— Вставай, лера, — мне в ноги полетело теплое шерстяное платье и толстые чулки.

Хм... Я подтянула к себе одежду.

Прогуляться? Наверное, после всех этих потрясений стоило пройтись, тем более сегодня был тот редкий день, когда у меня ничего не болело. Протянув руку, я подняла стеклянную бутылочку с зеленоватой жидкостью.

— Здесь хватит на неделю, — почти счастливо выдохнула я.

— Больше, — хмыкнула Талья. — Я еще три таких получила на руки. В комнате у себя оставила. А этот... — она пожала плечами и махнула рукой не договорив.

— Ого, — не удержавшись я прижала зелье к груди.

— Поднимайся уже, Алисия. Помнишь, что мама говорила? Ходи через «не могу» и «больно». Давай. В последнее время ты совсем обленилась.

— Встаю, — смирилась я и поставила зелье на место.

***

Одевшись, я взглянула на себя в зеркало.

Недовольно поморщившись, развязала простенький черный шнурок и распустила волосы. Хотелось выглядеть красивой.

Поймав себя на этой мысли, нахмурилась.

Красивой для кого? Для Орма?

А как же Фроди?

Всё! Забыла, стоило проснуться?

Эта мысль вернула меня в реальность.

Орм не видел мою ногу, он не знает какое там уродство.

Представляю его лицо, когда задерется подол моего платья. А там шрамы, рубцы, отек... Меня передернуло. Нужно быть реалисткой.

Спешно собрав волосы в низкий хвост, снова туго стянула их шнурком.

Накинув на плечи плащ, поправила потрёпанный меховой воротник и застегнула застежку на груди.

Готово!

Забравшись в шкаф, вытащила шкатулку и взяла оттуда браслет. Отнесу его на наше с Фроди место, давно я там не была. Талья права, придут холода, уже не выберусь из замка. А это ждать аж до весны.

Да и соскучилась я.

Убрав браслет в карман, вышла из комнаты.

***

На улице стояла совсем не по-осеннему морозная погода. Сырой ветер нагло толкал в спину и напористо забирался под плащ.

Поежившись, неуверенно обернулась в сторону двери. Может вернуться в комнату? Наверное, стоило. Новый порыв ветра забросил на крыльцо местами уже почерневшую желтую листву. Проводив взглядом шуршащий скользящий к перилам листочек, задвинула мысль скрыться в замке.

Зима совсем близко. И вряд ли завтра будет теплее, чем сегодня.

— Алисия, — голос брата за моей спиной оказался полной неожиданностью.

— Критес! — обернувшись, заметила его под крыльцом.

Уперевшись плечом в стену, он следил за многочисленными повозками с колотыми дровами, что завозили воины драконов во двор. При этом на его лице радости не наблюдалось, скорее злость и непринятие. Бледный, с темными кругами под глазами он походил на тень самого себя прежнего. Озлобленный лерд, не сумевший удержать власть в руках.

Сейчас, глядя на него, я понимала, что и не удержал бы, даже если бы не пришла к нам война. Не было в нем того стержня, чтобы грамотно управлять людьми, землей, ресурсами. Не вложил в него это отец, а может, оно само не прижилось.

"Гнилой" — так когда-то назвал его Фроди.

Возможно, он был не так уж и далек от истины.

Неприятно пораженная собственными наблюдениями и выводами, я молча смотрела на младшего брата, в то время как он, окликнув меня, отчего-то делал теперь вид, что не замечает.

Такое напыщенное глупое детское поведение.

— Критес, — я придала своему голосу строгий оттенок. — Я рада, что тебе легче, но все же рано ты поднялся с кровати.