чудологов, которых мне приходилось встречать.

Теперь уже Баркли усомнился в её честности, ведь их каждый день окружали могущественные стражи и ученики, которые уже сейчас могли дать фору многим взрослым чудологам.

И всё же настроение Баркли поползло вверх. Может, как и для Виолы, для его магии было ещё не всё потеряно. Не говоря уже о том, что ему было приятно снова болтать с подругой без всего этого напряжения, преследовавшего их последние дни.

– Спасибо, что рассказала о ваших отношениях с Сирилом, – сказал Баркли. – Но ты не права насчёт Руны. Она никогда тебя не бросит. И, я уверен, что бы твой папа сейчас ни думал, он всё равно тобой гордится.

Виола невесело хохотнула:

– Я бы не была так уверена. Он всё ещё сердится, что я выбрала Руну вместо Сирила. Я сомневаюсь, что он вообще когда-нибудь меня за это простит, так он зол.

Баркли не знал, что на это ответить. Его собственный опыт отношений с родителями был слишком кратким, чтобы судить. В его памяти они были любящими, добрыми и идеальными, но только потому, что их образ больше основывался не на реальных воспоминаниях, которых у него осталось не так много, а на его предпочтениях и ожиданиях. Реальные люди, в том числе взрослые, в том числе и родители, были куда более сложными созданиями. И порой они разочаровывали.

Наведя порядок в проходе, они вернули половину Виолиных книг на полки и пошли к столу выдачи перед входом в библиотеку. Остальные уже были там вместе с небольшой толпой взрослых, в центре которой стоял Тэдж. На шее у него болталась медаль, а на плече сидел Жабик. Несколько чудологов по очереди энергично пожимали ему руку.

– Весь в отца! – восклицал один.

– Давно мы не регистрировали новое морское чудище! – вторил другой.

– Ты просто обязан как можно чаще писать нам обо всём, что ты узнаешь о нём и его магии, – настаивал третий.

Баркли не мог однозначно сказать, чем был вызван румянец на щеках Тэджа – раздражением или ядом Жабика. Но, возможно, – очень даже вероятно, – свою роль сыграла и толика гордости.

Всю ночь шёл характерный для весны дождь. Но после всех этих разговоров с Виолой, Шази и Хасу Баркли необходимо было побыть одному и привести в порядок мысли. Потому что, как бы ни было ему сложно порой в это поверить, все люди из-за чего-то беспокоятся. Все совершают ошибки. Всем приходится преодолевать какие-то испытания.

Так чем он хуже?

Натянув самый толстый из своих свитеров, Баркли с Корнем за компанию побежал по холмам Манси. Ветер здесь был особенно свирепым и быстро спутал ему волосы и заляпал грязью одежду. Но лишь в такие дикие моменты разум Баркли обретал равновесие.

Вдруг Корень затормозил и навострил уши. Развернувшись, Баркли проследил за его взглядом и увидел вдалеке тёмный силуэт на двух ногах, но кроме этого в нём не было ничего человеческого. В высоту существо достигало футов двенадцати, а по бокам его головы торчали острые бивни, напоминающие загнутые копья. Чудище стояло совершенно неподвижно, чему Баркли несказанно обрадовался: не хватало, чтобы оно их заметило.

Затем Баркли моргнул, и силуэт исчез.

– Как думаешь, нам обоим это привиделось? – спросил он Корня.

Люфтхунд несколько секунд пристально смотрел в ту сторону, где стояло чудище, после чего с подозрением принюхался. Нет, оно определённо было реальным.

На Море сейчас приехали чудологи со всего света, и, даже если то чудище производило впечатление чужеземного, у этого наверняка было разумное объяснение. Но Баркли не оставляло дурное предчувствие.

Глава 12

Прошло больше семи недель с тех пор, как Баркли прибыл на Море, и наконец наступил первый день лета. Хотя до настоящей тёплой погоды было ещё далеко и Баркли, Тэдж и Яша продолжали носить тёплые свитеры и наглухо закрывали окно на своём чердаке.

– Прыгни, – приказал Тэдж камнежабе – именно такое банальное название он дал этому виду. Ребята звали его Жабиком, как предложила Сесили, хотя Тэдж иногда дополнительно обзывал его «вонючкой». – Прыгни!

Сидящий на углу изножья Жабик смотрел на своего чудолога ничего не выражающими глазами.

Тэдж застонал:

– Он даже не моргает.

Баркли поднял глаза от «Девяти ключевых событий истории чудологов».

– Может, он станет сговорчивее, если ты будешь к нему добрее?

Лежащий рядом с ним Корень согласно фыркнул.

Тэдж в ответ показал Баркли неприличный жест и отвернулся к своему чудищу. Яша хмыкнул и торопливо закрыл рот локтем, приглушая звук.

– Прыгни, – повторил Тэдж. – Прыгни!

Жабик прыгнул, плюхнувшись прямо на подушку Тэджа, и по её белой льняной поверхности тут же начало расползаться тёмно-фиолетовое пятно.

Баркли зашёлся в приступе хохота. Даже Яша, обычно всегда такой серьёзный, не сдержался и засмеялся.

– Вот и всё его отношение к тебе, – прокомментировал Баркли.

– И не только его, – добавил Яша.

Тэдж с размаху сел на кровать. Матрас качнулся, Жабика подбросило в воздух, и он плюхнулся точно на колени своего чудолога и ошеломлённо закачался из стороны в сторону, а придя в себя, поднял глаза на Тэджа и громко квакнул.

Баркли и Яша ещё сильнее захохотали.

– Помнишь, как Тэдж проснулся тогда ночью с Жабиком на лице? – спросил Яша.

– Он так заорал, что даже Энсли прибежала проверить, что у нас тут стряслось, – улыбнулся Баркли от нахлынувших воспоминаний. – Я не знал, что ты способен на такой фальцет, Тэдж.

Тэдж дёрнул головой, и вода из кружки на тумбочке брызнула на лицо Баркли, намочив заодно и открытую книгу.

– Эй! – возмутился Баркли, стряхивая со страниц капли. – Мне её Руна дала!

Тэдж вскинул брови:

– Да ну? А я гадал, зачем ты себе голову всякой чушью забиваешь.

– О чём она? – с любопытством спросил Яша.

Баркли уже хотел объяснить, что это учебник, а потому требует к себе уважительного отношения, когда Тэдж выдернул том у него из рук со словами:

– Папа рассказывал мне о её авторе, чудологе-учёном. Правда, по слухам, она лишилась лицензии Гильдии. Вот ты мне скажи, ты когда-нибудь слышал о Великой войне капаму? И я всегда думал, что почесоткой болеют только куры, а она пишет, будто от неё умерла половина чудологов Леса!

– А разве не козы? – возразил Яша.

Тэдж насмешливо ухмыльнулся Баркли:

– Ты из Леса. У тебя в родне есть козы?

– Если это всё чушь, зачем Руна задала мне её читать? – жалобно спросил Баркли, успевший заучить почти всю книгу.

– Может, это такая шутка…

– Ква! – Жабик повернул голову к окну.

Тэдж с подозрением на него посмотрел:

– Я начинаю думать, что он предчувствует землетрясения. Этот