Руслан осторожно отвел волосы, чтобы наши лица не соприкасались, и продолжил свою сладкую пытку поцелуями. Его губы скользили по шее, потом он слегка прикусил нежную кожу плеча, опустив ниже откровенный вырез моего свитера. Его ладони забрались под крупную вязку свитера, легли на талию, поползли вверх, выше, выше… и я охнула от его прикосновений, ругая себя за то, что не могу сдержать эмоции.

- Мне понравился твой ответ, Вероника. – Его голос довольного кота, наевшегося сметаны, заставил меня нервно улыбнуться. Еще бы! Мой ревнивец…

- Я бы хотел, чтобы ты принадлежала только мне. Во всех смыслах, понимаешь?

- Инстаграм не удалю! – Мгновенно отреагировала я. Руслан хрипло рассмеялся.

- Ну, я не собираюсь заставлять тебя идти на такие крайние меры. Есть же окольные пути. Например запереть тебя в моей спальне и не выпускать из кровати несколько дней. Специально для тебя я обесточу весь дом, и ты не сможешь подзарядить свой драгоценный мобильник. Не сможешь снимать бесконечные сториз…

- О, и чем мы тогда займемся? – Мой голос так же звучал игриво. Я зарылась пальцами в его волосы, притягивая еще ближе к себе, проклиная чертову болезнь, температуру и остальные факторы, не дающие нам остаться вдвоем в этой удобной кровати.

- У тебя много вариантов, блогерша? – Хмыкнул Руслан. – У меня – всего один! – И с этими словами он легко перехватил меня за талию, бросая на кровать. Я не смогла сдержать довольную улыбку, и в голове у меня мелькнула мысль: «довела мужика…»

Руслан даже почти не сопротивлялся Гору, который твердо вознамерился как минимум спасти жизнь Междиевскому. Я только улыбалась и молчала, пока эти двое препирались наедине в коридоре. Победила, как водится, дружба. И мрачный Руслан согласился «ненадолго лечь в больницу». Для него это уже была капитуляция, и я выдохнула с облегчением.

Гор сдержал слово и привез нас с Междиевским в какую-то крутую частную клинику. Короткие формальности, и Руслана определили в личную палату. Он всего лишь помахал своей кредиткой. Потом началось обследование, и Гор меня покинул, а я решила подождать врача и поговорить с ним.

Томительно текли минуты, я сидела в коридоре, ожидая, когда меня пустят к Руслану, и тут ко мне подошла миловидная медсестра. Темноволосая, с ласковым взглядом.

- Вы, наверное, его жена?

- Нет. Меня не пускают. Вы не сможете мне помочь?

- Вы понимаете, правила… - Заученно начала девушка, и неожиданно вздрогнула, как от удара током, глядя на меня. В ее лице мелькнуло узнавание.

- А вы случайно не бьюти блогер Вики?!

- Да. – Буркнула я, и медсестра восторженно ахнула:

- Так что же вы сразу не сказали?! Я же ваша фанатка! Смотрю каждый прямой эфир… ой, а можно с вами сфоткаться?

- А к Руслану пустите? – Я сделала стойку, как голодный пес на колбасу. Медсестра активно закивала и выхватила телефон, принявшись щелкать меня, себя и меня с ней в разных ракурсах. Потом провела меня в палату и выжидательно застыла, не убирая телефон из рук. Я бросилась к Руслану и обняла его. После врачебного вмешательства он выглядел лучше. Медсестра незаметно ушла, оставив нас наедине.

- О, вы уже зашли? А кто вас пустил? – Наше единение с Русланом нарушил врач в белом халате. Я дернулась от неожиданности.

- Никто. – Вежливо проговорила я, не желая подставлять добрую медсестру. – А что с ним?

- Жить будет. – И врач начал беседовать со мной. Потом повел в свой кабинет, чтобы утрясти формальности по оформлению. И я не заметила, как промелькнуло больше получаса…

А еще я не заметила каким странным взглядом проводила меня молоденькая медсестра. И начала быстро строчить что-то в телефоне. Вскоре наше фото с геолокацией и хэштегами украсило первые страницы инсты… Но я еще об этом не догадывалась.

Пока я дошла до палаты Руслана, а вернее пока меня отпустил лечащий врач, прошло немало времени. Я тихонько вошла и увидела, что мой мужчина задремал.

Я села на изголовье кровати Руслана и взяла его большую руку в свои ладошки, и начала говорить с ним. Неважно, что он спит и не слышит ничего. Сначала медленно и тихо, о чепухе, рассказывать про хозяев квартиры, про их огромного смешного черного пса Ваню.

«Он в безопасности, скоро все будет хорошо», - мелькнуло у меня в голове и слезы навернулись на глаза. И снова нестерпимо захотелось признаться во всем. Ведь он столько раз меня спрашивал о прошлом, о детстве, о юности, он интересовался мной настоящей, значит – испытывал какие-то чувства!

А я? Я не рассказала Руслану даже такой безделицы, как свое детство. Умолчала про моего отца, про бросившую нас мать. Про мою непутевую сестренку Юлю. Про то, как сильно я увлеклась крав мага и организовала для самых незащищенных слоев населения моего квартала клуб самообороны.

Я скрыла от Руслана самую важную, искреннюю часть жизни. А он знает меня лишь поверхностно – фальшивку, блестки, накрашенные на камеру губы. Рисование стрелок в прямом эфире. Сториз «я в купальнике на яхте» во всех позах. Меня в тот момент затошнило от самой себя. Как он может оставаться рядом со мной – такой? Поверхностной и лживой пустышкой.

А я еще мечтала, что он влюбится в меня настоящую. Влюбится, и не захочет отпускать. А как он это сделает, если я не дала ему ни единого шанса узнать меня настоящую?

И я начала говорить о моем настоящем прошлом. Плевать, что нельзя. Плевать, что он сейчас спит. Я говорила горячо, сбивчиво, быстро. Перескакивая с одного события на другое, крепко сжимая его руку в своих.

Я говорила о матери. О том, как больно она сделала отцу, когда сбежала. О том, как долго мы с Юлей ждали ее возвращения. Что она придет, откроет ключом входную дверь, и скажет: «девчонки, я дома, обниматься будем?»

Я рассказывала о том, как выросла, и сама приехала к маме в Израиль. Как смогла… наверное, не понять, нет. И не простить. Но принять то, что мы с ней теперь на равных. Мы – взрослые. Но место мамы в моем сердце пустовало с того самого дня, как она ушла, и наша встреча с ней не смогла заполнить пустоту в моем сердце. Моя мама стояла тогда передо мной – красивая, ухоженная женщина, с подвитыми блондинистыми волосами и такими знакомыми глазами.

Она протягивала руки для объятий, но я смогла лишь сдержанно пожать ей руку. И позорно сбежать в ухоженный садик возле двухэтажного дома. У мамы теперь другая семья, и я тогда искренне не понимала, зачем я здесь? Для чего я приехала. Я была тут лишней. Чужеродным элементом. И не родная дочь, и не чужой человек… я помню, как в ярости сбила в кровь костяшки пальцев о кору дерева, на которое выплеснула всю свою агрессию и злость.

Меня нашел тогда мамин новый муж. И только вздохнул, покачав головой, видя, в каком состоянии я нахожусь. Я тогда сорвала голос, рыдая, и хрипло, как сейчас помню, бросила в лицо ее новому мужу: «завтра я уезжаю». Но он не отпустил меня. Почему-то не мама, а именно он искренне захотел помочь. И отвел меня на крав мага. И оплатил курс. И все завертелось… но с мамой мы так и не сблизились.