– Прости, что ты спросил? Кажется, теперь задумалась я, – она нервно улыбнулась.

– Я говорил о Перстне Ангелов, – повторил Нев. – Я думал о том, что ты сказала сегодня утром. Про Библию Дьявола. И понял, что твое Общество, скорее всего, владеет и Перстнем. Так ведь? Мы знаем, что он принадлежал колдуну, останки которого мы нашли в пещере в Красном Яре. И мы знаем, что его убили люди из Общества. Вероятно, они забрали и Перстень. Уничтожить его нельзя, как и Книгу. Значит, он хранится где-то у вас. Так?

– Зачем тебе это? – Лиля нахмурилась. – Тебе мало той силы, что дает Книга?

– Не только Книга, – заметил Нев, надевая очки обратно. – Еще два Ангела отметили меня своей милостью. Смерть и Жизнь.

Лиля почувствовала, как холодеют пальцы. До сих пор она была уверена, что он не осознает этого. Ведь он сам когда-то говорил, что не знает, какие именно дары приносят Жизнь, Смерть и Любовь. И утверждал, что не помнит, как умирал однажды на целых полчаса. А оказывается, он в курсе всего.

– И что, тебе не терпится собрать все их дары? – с отчаянным вызовом в голосе и взгляде поинтересовалась она. – Чтобы стать всесильным?

Нев улыбнулся и покачал головой. Он подошел к ней ближе, положил руки на плечи и поцеловал в уголок рта.

– Лиля, той силы, что у меня есть, больше, чем достаточно. Я никогда не стремился ни к чему подобному.

Она немного расслабилась, улыбнулась ему в ответ и спросила уже спокойнее:

– Тогда зачем тебе Перстень?

– Мне он не нужен, – пожал плечами Нев. – Я же говорю, просто мысли прыгали по разным темам, и я вспомнил о нем. Насколько я понимаю, дар Любви такой же неосязаемый, как и у Смерти с Жизнью. То есть Перстень – единственный артефакт Ангелов, который может где-то быть. И достаться кому-то не тому. А потом я понял, что, вероятно, зря беспокоюсь по этому поводу. Наверняка он где-то у вас, в безопасности. Просто скажи, так это или нет, не надо говорить, где он. И я не собираюсь тебя просить его достать. Меня всего лишь пугает мысль, что еще какой-нибудь безумец, вроде некроманта, который орудовал в Питере и которого Войтех убил, может добраться до него.

– Перстень в безопасности, – заверила Лиля. – Можешь не волноваться.

По его губам скользнула удовлетворенная улыбка.

– Вот и славно. Так зачем ты меня искала?

– Хотела уточнить: разве ты не собирался ехать в университет? Ты же говорил, что у тебя какие-то дела. И будешь ли ты перекусывать что-нибудь?

Нев посмотрел на часы, демонстрируя притворный испуг.

– Ты права, что-то я совсем замечтался. Нет, перекусить уже не успею, но буду очень благодарен, если ты сделаешь мне пару бутербродов с собой.

– Конечно, я мигом, – заверила Лиля, заторопившись к выходу из комнаты. – Не забудь только здесь все запереть, – на всякий случай напомнила она, исчезая из вида.

– Не забуду, – тихо пробормотал Нев, глядя в самый темный угол комнаты, в котором все это время стояла молчаливая и неподвижная фигура в бесформенном балахоне. – Не торопи меня. Сделка заключена, но ты же можешь подождать?

Конечно, ему ничего не ответили. Фигура просто молча испарилась.

Ваня нравился женщинам с самого рождения. Еще когда они с Лилей, два одинаковых пухлощеких светловолосых карапуза, только делали первые шаги, все дворовые мамочки уже завидовали их матери, теребили двойняшек за щечки и говорили, что из них вырастут невероятной красоты дети. В детском саду Ваня непременно был заводилой во всех играх, чем умилял воспитателей и нянечек. Они даже прощали ему периодические драки с другими мальчишками, утверждая, что те начинали первыми. Впрочем, это было неудивительно: едва научившись говорить, Ваня уже не мог держать язык за зубами.

В младших классах очередь из одноклассниц, желающих, чтобы он донес им портфель до дома, выстраивалась такая, что Ване пришлось подкачать руки. Зато девочки позволяли ему безнаказанно дергать себя за косички и угощали конфетами. В старших классах девушки бросали на него томные взгляды, давали списывать и выстраивались в другую очередь – на дискотеках, когда объявляли белый танец.

Примерно лет с семнадцати Ваня начал замечать на себе заинтересованные взгляды и женщин постарше, поэтому не было ничего удивительного в том, что опыта он набирался с ними, поражая потом сверстниц, бесконечные очереди которых никогда не уменьшались. Как Лиля выросла в прекрасную девушку, так и он – в привлекательного мужчину, который получил два высших образования, умел зарабатывать неплохие деньги (кому какое дело, каким образом?), увлекался экстремальными видами спорта, а потому много времени проводил в спортзале. Только если Лиле полагалось блюсти нравственность и девичью честь, то Ваню в этих вопросах никто не ограничивал.

В общем, проблем с женщинами он никогда не имел и был уверен, что очарует и разговорит соседку Катерины в два счета.

Возле парадной Кати на лавочке сидела мамочка с коляской, и Ваня остановился возле нее.

– Не подскажете, в какой квартире живет Светлана?

Молодая женщина подняла на него взгляд, продолжая одной рукой покачивать коляску, из которой доносилось недовольное кряхтение, наводившее на Ваню священный ужас.

– Светлана?

– Говорят, она у вас тут местная ведьма, – Ваня улыбнулся, и женщина тут же вспомнила необходимую ему информацию:

– Это Михална, что ли? Во второй.

– Отчества, к сожалению, не знаю, только то, что она ведьма.

– Ну да, ведьма она, как же, – хмыкнула женщина, и Ваня тут же опустился на лавочку рядом с ней. Сплетни лишними не бывают, вдруг удастся выяснить что-нибудь интересное? – Хотя, это как посмотреть, – продолжила его внезапная собеседница. – Если по характеру – то точно ведьма. Мы как раз над ней живем, так она всю жизнь участковому жалобы катала, что мы громко топаем. Потом пару раз мама под ковриком у входной двери то землю находила, то клок волос, то какие-то веточки. Только знаете что? – Женщина наклонилась к Ване поближе и доверительным шепотом произнесла: – Мы даже не болели ни разу после этого. Я вот выросла, замуж счастливо вышла, сына родила, брат мой – моряк, офицер уже. Родители живы-здоровы. Была бы ведьма, уж что-нибудь сделала бы наверняка.

Что-то в ее словах показалось Ване странным. И вовсе даже не утверждение, что никакая Светлана не ведьма. По словам молодой мамочки можно было сделать вывод, что ведьмой ее соседка считает себя давно, а значит, она вовсе не так молода, как думал Ваня. Он тут же вспомнил странный взгляд, брошенный на него Дворжаком, когда он сам вызвался пойти к ведьме. Неужели знал, чешский сукин сын?..

– А говорят, к ней вроде бы и клиенты ходят? – осторожно заметил он.

– Да какие там клиенты, – махнула рукой женщина. – В начале девяностых – да, очереди стояли. Но тогда стоило назвать себя колдуном, как к тебе тут же народ шел. Расцвет всякого рода нечисти. Когда рушится привычный мир, волей-неволей поверишь в потустороннее и сделаешь все, чтобы удержаться на плаву. К Михалне даже «бизнесмены» приходили, типа приворот на удачу получить. А сейчас люди умные стали, их всякой чертовщиной не проведешь. Вот у нее только самые преданные клиенты и остались. С другой стороны – все прибавка к пенсии.