Войтех, который по разговору с соседкой представил себе ведьму однозначно пожилой, предпочел об этом промолчать. Он только пожал плечами и кивнул.

– Почему бы и нет? Попробуй узнать, как именно она порчу наводит. Она должна жить на первом этаже. Зовут Светлана.

Ваня поднялся с кресла, на котором сидел, и потянулся, похрустывая всеми суставами.

– Выложит мне все как на допросе, – пообещал он.

Саша никогда не считала себя знатоком искусства и была так же далека от него, как Юпитер от Земли. С самого детства она знала, что будет врачом, потому что никакого другого выбора у нее в общем-то и не было. Ее родители были врачами, родители ее родителей были врачами, и даже прадед по отцу, муж той самой прабабки, которая наградила ее проклятием и подарила защиту от него, пожертвовав собой, был уважаемым врачом. Благодаря этому семья даже в самые худшие годы жила неплохо, прабабка могла себе позволить путешествовать, пытаясь найти способ избавиться от проклятия, и оставила в наследство большую трехкомнатную квартиру в самом центре города.

Саша с самого рождения росла во врачебном окружении и ни о какой другой профессии помыслить не могла. Учила химию и биологию, неплохо разбиралась в математике и была абсолютно далека от искусства даже в те годы, когда посещала хореографическую школу. Чем руководствовались родители, отдавая ее туда, она не понимала до сих пор. Она бросила танцы в двенадцать лет, как только осознала, что имеет право на собственные интересы и взгляды и не обязана во всем подчиняться взрослым. Когда она объявила о своем решении родителям, те лишь пожали плечами.

– Мы думали, тебе нравится, но если ты не хочешь, то не ходи, – заявила мама.

Саше действительно не нравилось. Преподаватели заверяли, что у нее неплохо получается и при ее комплекции она просто находка для парных танцев, но она ненавидела хореографию всей душой. А такой предмет, как история хореографии, и вовсе не укладывался у нее в голове. В школе Саша с легкостью запоминала сложнейшие химические формулы, в университете никогда не путалась в многочисленных названиях мышц на латыни, но запомнить, в какой стране появилась мазурка, и объяснить словами, чем отличается кадриль от польки, не могла категорически.

Не лучше дела обстояли и с живописью. Даже обязательные для всех петербургских школьников посещения Эрмитажа она переносила с трудом. Все время экскурсии еще могла бы провести в Египетском зале, рассматривая мумии, но стоять возле картин и слушать экскурсовода было выше ее сил, навевало скуку и сон.

Вот и сейчас она непонимающе смотрела на стоящую перед ней картину Кати Ляшиной и не испытывала никаких чувств: ни восторга талантом мастера, ни восхищения красотой линий. Даже того липкого ужаса, который опутал ее в первый раз, тоже больше не было. Картина словно умерла. Поскольку ужаса больше не испытывал никто, ее не стали накрывать или поворачивать к стене, так и оставив стоять в проходной комнате.

Нев и Лиля уехали почти сразу после совещания, поскольку их помощь в расследовании пока не требовалась. Ваня ушел к ведьме, а Войтех после его ухода шепнул Саше, что, по его мнению, ведьма вовсе не так молода и красива, как рассчитывает их общий друг. Теперь Саша очень ждала возвращения Вани, предвкушая красочный рассказ. Сам Войтех, по камерам убедившись, что Катя дома, недавно проснулась и вроде бы никуда не собирается, отправился к ней. Саша осталась в его квартире одна, поскольку ей задания не дали, а ехать домой и сидеть там одной не хотелось. Вечером она обещала Максиму поужинать с ним «в благодарность за найденные документы», а до того момента была совершенно свободна.

Чтобы избежать искушения непрерывно наблюдать за ушедшим к Кате Войтехом, Саша решила заняться картиной. Пусть она ничего не понимает в живописи, но, на ее взгляд, конкретно в этой картине и понимать было нечего.

Саша была уверена, что в ней что-то есть. То, что поначалу вызывало ужас, но потом почему-то перестало действовать, стоило принести картину сюда. Конечно, дело действительно могло быть в Кате, но версию Лили с углом падения света тоже не стоило исключать. Саше не давал покоя тот факт, что Ваня, находившийся в мастерской и с ней, и с Невом, сам ничего в картине не увидел.

Она открыла один из Ваниных ноутбуков и нашла на записи нужные моменты с собой и Невом. К сожалению, записи с Войтехом не сохранилось из-за поломки камеры, причину которой они так и не выяснили. Ваня еще утром вырезал эти эпизоды и сохранил в отдельную папку. Саша по очереди просмотрела каждый, останавливая запись и внимательно рассматривая детали. И она, и Нев стояли ровно напротив картины, когда смотрели на нее, а Ваня – чуть сбоку. Судя по словам Войтеха, в момент видения он тоже находился прямо перед картиной. Может быть, дело в этом?

Саша торопливо встала с кресла, подошла к холсту и остановилась напротив. Ничего. Сделала несколько шагов вперед, приближаясь, затем назад, чуть удаляясь. Ничего не произошло. Она снова взглянула на монитор, где стоп-кадром застыла она сама в студии Кати несколько часов назад. Теперь стоило попробовать воспроизвести освещение. Пусть они все испытали на себе воздействие картины в разное время дня, но все же?.. В этом городе ночи иногда бывают светлее, чем дни. Погода стояла пасмурная, а потому едва ли несколько часов будут иметь важное значение.

Саша притащила с кухни два стула и постаралась расположить их так же, как стоял мольберт в Катиной студии, а затем с трудом водрузила на них большую картину. Несколько раз поправляла, едва ли не с линейкой измеряя расстояние до окна и двери. Затем взяла плед, которым они поначалу укрывали картину, набросила его на полотно и, сосчитав в уме до десяти, резко сорвала его, повторяя ситуацию, в которой картину впервые увидел Войтех. И снова ничего. Все те же черные и серые линии, вызывающие лишь недоумение.

– Что же с тобой не так? – вслух пробормотала Саша, разглядывая эти линии.

Ей нужна была консультация того, кто понимает в живописи немного больше, чем она и ее друзья. Что если в картине есть какой-то секрет, который они не видят, но который увидит человек, знакомый с правилами и приемами живописи? В голову сразу пришла мысль, где такого человека найти. Одна из ее одноклассниц не далее как в прошлом году вышла замуж за самого настоящего художника, который не только писал картины, но и устраивал для них выставки.

Саша быстро схватила телефон и открыла список контактов, чтобы найти номер Риты. Хвала всем богам и современной технике, что все данные теперь синхронизируются со всякими облаками и учетными записями, и потеря телефона больше не приводит к их утрате. Стоит ввести свою электронную почту и пароль, как все контакты и фотографии тут же появляются в новеньком аппарате.

Маргарита Гронская, в девичестве Истомина, на самом деле никогда не училась с Сашей в одном классе, поскольку была на целый год младше. Зато ее бабушке, учительнице немецкого языка Вере Никифоровне, однажды досталось классное руководство в пятом «А», в котором училась Саша. В семь лет Рита потеряла обоих родителей в автокатастрофе, и бабушка забрала ее к себе. Из-за этого девочке пришлось сменить школу, но влиться в новый коллектив ей так и не удалось. Дети порой бывают жестоки: они не приняли скромную, вежливую сироту, переживающую тяжелую психологическую травму. Да и сама Рита не стремилась ни с кем подружиться. После уроков она приходила к бабушке и незаметно сидела на задней парте, пока та вела занятия у других классов.