— Если так, то я сам приду к тебе.

— И все-таки ты ни капли не изменился, — помотала головой. — Такой же настырный эгоист.

— Это не эгоизм, Лиз. Возможно, тогда в чем-то я и был эгоистом, но не теперь. Я ведь с ума по тебе схожу.

— Может, причина твоего сумасшествия в посттравматическом синдроме? — грустно улыбнулась.

— Прости, что не ценил тебя. Ты всегда и со всем справлялась, — уперся своим лбом в её. — Ты и сейчас справляешься. Пашка, отец, дом, работа, — в сотый раз вдохнул ее запах. — Позволь мне быть рядом. Позволь помочь вам.

— И что будет, если позволю?

— Я вас заберу отсюда, — в ту же секунду ощутил, как она напряглась, — Лиз, прошу тебя, не делай поспешных выводов, не обвиняй меня в настырстве. Просто подумай. Если тебе нравится природа, не вопрос, будем жить в окружении природы. Но рядом будет все, что необходимо для нормальной жизни, без сложностей, без головной боли о завтрашнем дне.

— Хорошо, я подумаю, — и поспешила отойти от него. Голова шла кругом, мятежные мысли рвали сознание, а эмоции рвали сердце. Слишком всё быстро. Но его напор понятен, он торопится, ему надо поскорее вернуться домой. Ей же нужна передышка, отдых, хоть несколько дней тишины и покоя. — Давай возьмем тайм-аут? — обхватил себя руками. — Пожалуйста. Давай просто поживем спокойно. Налаживай контакт с Пашкой, а мне дай немного времени, не торопи.

— Ладно.

Как бы ни желалось быть с ней, держать в своих руках, но пришлось отступить. Пришлось пересилить себя и даже не подходить лишний раз. Зато с Пашей отныне мог возиться сколько душе угодно. И первым делом, как только Евгений открывал глаза, он видел сына, сидящего с игрушками у него в ногах и терпеливо ждущего, когда дядя Зеня проснется. Да, пока он не называл его папой, но у них еще все впереди. Главное, Паша не сторонился. А Семен Аркадьевич только лишний раз отсылал внука к отцу, и с Лизой нет-нет проводил профилактические беседы. Счастье своей дочери он видел в Соколове, в его возможностях и стремлении исправить ошибки. Пусть прагматично, но что за жизнь в постоянной нужде? Тем более время такое, когда люди не живут, а выживают.

Три дня прошли как никогда спокойно — без споров, убеждений, взаимных обвинений. И Соколов понял для себя окончательно, что больше не хочет жить так, как жил раньше. Ему нужна Лиза, нужен сын, нужна семья. Потому что семья — это вовсе не обуза и семья не лишит его свободы. И потом, был ли он на самом деле свободен? И что такое есть эта свобода?

Но время шло, а работа требовала внимания. Брат писал почти каждый день, к счастью, пока что никаких авралов не было, однако близились сроки важных переговоров, на которых он должен присутствовать лично, если хочет получить желаемый результат. А он хотел, все-таки работал как проклятый последние два года, добивался аудиенций с главами крупнейших европейских компаний, крутился точно белка в колесе, подготавливая благодатную почву для будущего сотрудничества. Только и Лизу торопить было чревато, тем более пообещал не настаивать. С другой стороны, сколько еще она будет думать? В конце концов, он же не на Луну ей предлагает перебраться. Наоборот, стремится сделать как лучше для них же…

На четвертые сутки «режима временного перемирия» Евгений все-таки решился поговорить с Лизой. Дальше тянуть просто нет смысла. Они здесь хоть до первых заморозков могут сидеть, только какой от этого толк? Что изменится?

Но решимость Соколова как-то ослабела, когда под вечер телефон привычно пиликнул сообщением.

— Твою мать, — быстро пробежался глазами по тексту.

«Жень, прости, что беспокою, но у меня начался жуткий токсикоз. Cил нет даже с кровати подняться. Я, конечно, взяла больничный, но Скурыгин лютует, грозится уволить, если пропущу еще хотя бы день. Ты мог бы ему позвонить и поговорить с ним? Вы же продолжаете держать связь?»

Ответить, безусловно, пришлось:

«Тебе есть кому помочь? Может, целесообразнее в больницу лечь? А Скурыгину я позвоню. Сегодня же»

«Если станет еще хуже, лягу. Спасибо, что так быстро ответил. Из помощников у меня Лина. Моя подруга, ты ее должен помнить»

«Да. Помню»

«Как ты? У тебя все хорошо?»

«У меня все в порядке. Работаю»

«И когда возвращаешься? Или пока неизвестно?»

«Неизвестно»

«Что ж, тогда до встречи… целую»

«Я отпишусь, как поговорю с Валентиновичем»

«Хорошо»

После такой короткой, но ёмкой переписки на душе стало крайне скверно. Сейчас ему приходится врать обеим. И если с Ксенией отношения были на уровне кровати, о чем она прекрасно знает, то с Лизой все гораздо сложнее.

— Дядя Зеня? — в комнату вбежал Паша. — Мама зовет узынать. Ты пойдёс?

— Конечно, пойду. Разве я могу пропустить ужин мамы!

А Лиза в это время достала из духовки большую курицу, запеченную на соли. И пока перекладывала ее на сервировочное блюдо, пока обсыпала по кругу гарниром из картофеля по-деревенски, размышляла над предложением Соколова. Да, она об этом думала каждый день и каждую ночь, порою доходило до бессонницы. Если согласится, то, как оно все будет? Срываться с насиженного места как минимум не хотелось, а как максимум, было страшно. Она привыкла жить в лесу. Здесь все просто и понятно, здесь у нее налаженный быт. С отцом тоже непонятно, захочет ли он все бросить и поехать с ними? Оставлять его здесь одного вообще не вариант. И потом, что её с сыном ждет в доме Евгения? Что, кроме комфорта? Голова откровенно трещала по швам.

— Привет, — в кухню зашел Соколов. — Тебе помочь?

— Расставь тарелки, если не сложно.

В воздухе меж тем помимо ароматов еды так и витало напряжение. Он явно ждал, она явно не хотела начинать разговор. Но оба понимали, поговорить придется.

— Как дела на работе? — все-таки нарушила молчание.

— Пока порядок, — после тарелок взялся за приборы. — Но через неделю у меня должна состояться первая встреча. С хозяином ФербисДойч.

— Все-таки добился? — глянула на него мельком.

— Да, тучу времени и сил убил на них. Теперь дело осталось за малым. Заключить контракт и начать поставки.

— Здорово.

— Лиз, ты подумала? — раз уж сама заговорила, значит, готова.

— Я думала, все дни. Может, тебе стоит полететь в Москву одному? Решить все важные вопросы, а уж потом…

— Даже не начинай, — звякнул вилкой, — на расстоянии у нас ничего не выйдет.

— Ну, мы же условились, с Пашей ты спокойно можешь общаться.

— А с тобой? — уставился на нее тяжелым взглядом.

— Со мной не обязательно, — произнесла так сухо, что у Соколова следом пересохло в горле.

— Опять за своё? Опять хочешь, чтобы я упрашивал?