заканчивая современной художественной литературой. Мне более-менее понравилось разбирать с учениками все эти книги (хотя, честно говоря, Джейн Остин не моя любимица). Но есть книга, которая выделяется на фоне остальных. Отчасти это связано с тем, что я рассказывал о ней детям особенно много раз, а отчасти – с впечатлением, производимым на учеников разного возраста и способностей. Это книга Джона Стейнбека «О мышах и людях».

Мне стало невероятно обидно, когда Майкл Гоув решил, что британские дети должны изучать только британскую литературу. Внезапно Диккенс, Шелли и Бронте вытеснили Стейнбека, Сэлинджера и Харпер Ли.

Правительство беспокоил тот факт, что до 90 % молодых людей изучают повесть «О мышах и людях». Остановитесь на секунду и задумайтесь: забыв о бездомных, нищих и страждущих, правительство забеспокоилось, что слишком много детей читает замечательную книгу.

Это настолько искусно написанная книга, что на ее примере можно рассказать детям о литературе все.

Вечные темы, такие как надежда, верность и дружба, сегодня важны не меньше, чем раньше. Детям из малообеспеченных и неблагополучных семей жизненно важно понимать, что лучшая жизнь находится в пределах досягаемости.

Даже детей, воспитанных улицей, захватывает история двух друзей из Калифорнии, которые во время Великой депрессии 1930-х годов решили следовать своей мечте о лучшей жизни. Они жалеют доброго Ленни, умственно отсталого сезонного рабочего, когда над ним издевается Кёрли. Они смеются над женой Кёрли, настолько неважной, что у нее даже нет собственного имени. Они осуждают ее сексуальность, но потом понимают, что за показной уверенностью и кокетливостью скрываются хрупкость и незащищенность. Они возмущаются расистским отношением к конюху Круксу, который стал изгоем из-за своего цвета кожи. Им нравится, что в книге есть ругательства. Концовка книги каждый раз вызывает бурю аплодисментов.

Эта книга прекрасно вписывается в школьную программу. Язык и символизм ясны и красивы, а сюжет захватывает. Но самое важное, что на примере героев дети понимают: часто люди гораздо сложнее, чем кажутся. Они читают о слабых и незащищенных членах общества, социальных изгоях и людях, производящих плохое первое впечатление. Возможно, когда-нибудь они вспомнят о Ленни, жене Кёрли и Круксе и не станут судить о людях однозначно.

Дети охотно обсуждают эту повесть в классе, и это самое важное. Ученики, которые до этого хмурились, закатывали глаза или спали, внезапно начинают делиться мыслями о настоящей дружбе и верности. Они рассуждают о том, как нужно поступать с задирами, и приводят примеры жестокого отношения к этническим меньшинствам в современном обществе.

Реальность такова, что некоторые из этих учеников не прочитают много книг, и я рад, что они хотя бы поняли, что такое хорошая книга и как она может пролить свет на их жизнь.

Да, повесть «О мышах и людях» годами была неотъемлемой частью школьной программы по литературе. Многие отрывки я помню наизусть. Конечно, есть и другие замечательные книги, и всегда можем найти Стейнбеку другое место в учебном плане. Изменения неизбежны, и они не всегда плохи, но мне все равно грустно, что Джордж и Ленни оказались изгнанными в глубины книжного шкафа. Рано или поздно очередной министр образования снова введет эту книгу в программу со смелым заявлением, что мы должны расширять кругозор детей и побуждать их читать иностранную литературу. Пока этого не произошло, я буду скучать по любимым героям.

Дежурство в столовой

На большой перемене я дежурю в столовой. Суть в том, что ты, человек без военной подготовки, должен в одиночку остановить толпу людей, бегущих к прилавку с пюре и котлетами, а затем навести подобие порядка.

Когда хаос утихает и дети направляются к столам с драгоценным обедом в руках, ко мне подходят две девочки.

– Можно задать вам вопрос? – спрашивают они.

Их вопрос может показаться дерзким, но могу вас заверить, что это милые и невинные девочки, которые действительно немного запутались.

– Входит ли сердце в состав репродуктивной системы? – спрашивают они и с любопытством смотрят на меня. Мне требуется несколько секунд, чтобы осознать: они совершенно серьезны. – Просто мы готовились к контрольной по биологии и запутались, – добавляют девочки.

Я отвечаю, что сердце относится к системе кровообращения. Удовлетворившись ответом, они уходят. Мне кажется, это самый глубокий вопрос о человеческих отношениях, который только можно задать.

Развороты

Сидя за столом и оплакивая решение убрать из программы повесть «О мышах и людях», я задумываюсь о роли государства в образовании. Как учитель и особенно как руководитель департамента государственной школы, я вынужден работать с учетом всех прихотей правительства. Министерство образования устанавливает, что можно делать, а что нет, на чем следует сосредоточиться и как измерять успех.

Это влечет множество проблем, одна из которых заключается в том, что каждый новый министр хочет оставить свой след в системе школьного образования. Работа его предшественников часто прекращается и заменяется его собственными проектами. Таким образом, ни о преемственности, ни о коллективном принятии решений речь не идет.

Система школьного образования изобилует примерами резких разворотов. На протяжении многих лет ученики сдавали экзамены каждую четверть. Полагали, что таким образом можно более справедливо оценить знания. Через какое-то время они были признаны неэффективными и упразднены. Когда я только начал работать в школе, предметы, связанные с искусством, считались важными для всестороннего развития ученика и его самовыражения. Потом их признали менее значимыми, чем «более академические» предметы. Годовые проекты составляли важную часть холистического обучения, но затем тоже были упразднены. Продолжать можно бесконечно.

Такие резкие развороты могут вызывать в школах хаос, который нарастает, как снежный ком, пока приживаются новые меры. Хорошим примером служат изменения в системе оценок государственных экзаменов. В 2013 году Майкл Гоув решил заменить буквенную систему оценивания (A – G) девятибалльной (9–1). Понадобились годы, чтобы внедрить это на практике. Когда изменения наконец вступили в силу, вызвав немало проблем, Гоув уже давно ушел из Министерства образования. Новое правительство переняло эту инициативу, но, поскольку она изначально ему не принадлежала, руководству было уже все равно – оно занялось разработкой собственного курса.

Самое печальное, что на карту поставлен опыт, получаемый детьми в школе. От него зависят их квалификация и работа, которую они найдут, и даже то, какими людьми они станут. Именно ученики и их семьи больше всего страдают из-за недостатка преемственности. Учитель как-то должен объяснить детям и их родителям, что в связи с переходом на новую систему оценивания они получат от 1 до 9 баллов по английскому языку и математике, но по остальным предметам – буквы от A до G. Таким образом, у ребенка за экзамены могут быть три B, три C, 6, A и 4.

Представьте себе, как проходят разговоры учителей с родителями: «Да, я согласен, что это немного необычно. Понимаю, что балльная система отличается