— Мы? — переспросила Конни с набитым ртом.

— У меня выходной, — объяснил Сэм. — Я все думал про твою загадочную ведьму и решил, что у тебя много работы. И раз уж я оказался в гуще событий, то… — И он выжидающе посмотрел на Конни. Она не ответила, и он добавил: — Но, конечно, если ты не хочешь сегодня работать, я могу показать тебе город. — И, не глядя на Конни, достал из коробки еще один пончик.

Конни ощутила приятную дрожь во всем теле и улыбнулась.

— Подожди минуту, я должна одеться, — сказала она.

Около кафе к ним подбежала маленькая девочка в огромной остроконечной шляпе с красными звездами.

— Абракадабра! — крикнула она, для пущей важности взмахнув руками, и сразу же шмыгнула за куст плюща у столика, за которым сидела женщина с благостным выражением лица — явно ее мама. Только мама может так блаженно улыбаться шалостям своих детей, — подумала Конни.

Сэм между тем повалился на мостовую, раскинув в стороны руки и ноги.

— Ох! — воскликнул он. — Умираю!

Из-за куста показалась шляпа, под которой блестели два любопытных глаза.

— Вставай! — прошептала Конни. — Ты ее напугаешь!

— Ты должна сказать волшебное слово! — простонал Сэм, раскачиваясь взад и вперед от притворной боли.

— «Пожалуйста»? — попробовала угадать Конни.

— Нет! Другое! — Он хватался за воображаемые раны. — Быстрее!

— «Встань, рыцарь»? — предложила она.

Сэм поднял голову.

— Что-то у тебя с этим не клеится, — сказал он.

Конни вздохнула.

— Абракадабра? — наконец сказала она.

Сэм радостно вскочил на ноги.

— Слава богу! Я спасен!

Он издал ликующий вопль, и шляпа за кустом захихикала. Женщина за столиком улыбнулась им. Конни подняла глаза к небу.

— Пронесло, — сказал Сэм, когда они отошли в тень ближайшего дерева. — Я уж думал, мне конец.

— Скопирована с апостольника, — как бы между прочим сказала Конни. — Или с эннена.

— Что? — спросил он.

— Ведьминская шляпа у девочки. Высокая остроконечная тулья взята от головного убора пятнадцатого века — эннена. А широкие поля — это упрощенная форма английского апостольника. Их обычно носили женщины среднего класса в позднем средневековье. По сути ничего колдовского в ней нет.

Сэм расхохотался, схватившись за живот.

— Ох, — сказал он, вытирая глаза. — Ты еще не насдавалась устных экзаменов?

Дорога, по которой они шли, вела через бывший центр Салема, мимо пустых пристаней, мимо старой гостиницы и маленького музея, переполненного фарфором и моделями кораблей, к разукрашенной граффити железнодорожной станции — словом, последовательно через все стадии развития салемского общества. Туристы не спеша переходили от одного торгового лотка к другому, внимательно изучая ассортимент: «вареные» футболки с надписью «Город ведьм», магические кристаллы, лимонад со льдом, карликовые деревья.

— А как насчет всего остального? — спросил он.

— Чего остального? — спросила она, взяв с прилавка стеклянный шар с блестками внутри. Встряхнув его и поглядев на просвет, она поставила его обратно.

— Метлы, черные коты, — не отставал он. — Ну, ты знаешь. Ведьминский набор.

Конни фыркнула.

— Ну, кот — это хранитель. Кстати, не обязательно кот.

— Хранитель? — переспросил он, разглядывая лежащий на лотке кристалл с кожаным ремешком.

— Дьявол или дух, вселившийся в животное. Ведьма действовала по его приказу. В одной из стенограмм я прочитала, что одну женщину обвинили в том, что у нее на плече сидела невидимая птица. А одна маленькая девочка, осужденная за колдовство, сказала суду, что ее мама дала ей в качестве хранителя змею, которую выкормила из бородавки между пальцев. — Конни нахмурилась. — Я не понимаю, почему считается, что у ведьмы должна быть именно кошка. Наверное, кошачий фольклор где-то переплелся с ведьминским. А про метлу я знаю только потому, что Лиз показала мне гравюру в книге, по которой готовилась к экзаменам.

— Расскажи, — попросил он.

— Все эти байки о метлах — ерунда, — сказала она. — В общем, средневековая ведьма, улетая на шабаш, раздевалась догола. — Она расхохоталась, увидев, как Сэм покраснел. — Затем она натирала тело летучей мазью и садилась на метлу лицом к прутьям — там закреплялась свеча, чтобы видеть путь в темноте. После этого произносила заклинание, и ее уносило в трубу. Ну, не чушь?

— М-м, летучая мазь, — повторил он, приподняв бровь.

— Да ну тебя, — игриво отмахнулась она.

Мимо продефилировали несколько пожилых дам с фотоаппаратами, облаченные в шорты и ведьминские шляпы с перьями. Почти у каждой был пухлый пластиковый пакет с рекламой поездки, посвященной судебным процессам над ведьмами. Девочка-подросток с густо подведенными глазами и кривой ухмылкой стояла перед входом в музей восковых фигур, где красовалась реклама: «Темница. Сожжение ведьмы. Диорамы».

— Они всегда создают такую шумиху вокруг ведьм? — задумчиво спросила Конни.

— Сегодня день летнего солнцестояния, — сказал Сэм. — Ты еще не видела, что здесь творится на Хэллоуин.

— Да, но это говорит о том, как далеки мы от своей истории, — мрачно сказала Конни. Ее голубые глаза потемнели. — На протяжении поколений считалось постыдным даже обсуждать процессы над ведьмами. Только в конце девятнадцатого века они были достоверно описаны. А это что? Это же балаган!

Конни посмотрела вокруг на праздношатающихся людей, глазеющих на витрины магазинов маскарадной одежды и салонов гадалок и прорицателей. Она попыталась представить еще какие-нибудь темные периоды истории, превращенные в источник развлечений, и не смогла. Интересно, в Испании есть музей инквизиции с восковыми фигурами людей, вздернутых на дыбу?

— В насильственной смерти есть что-то притягательное, — сказал Сэм, чувствуя ее недовольство. — Особенно если речь идет о ком-то, кто жил задолго до нас. Возьми лондонский Тауэр. Экскурсоводы только и говорят, что об отрубленных головах. Целые поколения королей и королев, закованных в цепи, лишались там головы. А тебе еще покажут королевские регалии! Богатство и статус — вот что отделяет их от нас, не говоря уже об их месте в истории.

— Это ужасно, — сказала Конни. — Осужденные в Салеме — обычные люди.

— Не все так плохо, — сказал Сэм, уводя ее от музея. — Одно из последствий Салемских процессов — то, что в город отовсюду стали стекаться современные язычники.

Он кивнул на увитую растениями витрину магазина в одном из узких переулков. На вывеске витиеватыми буквами от руки было написано: «Сад Лилит: травы и магические сокровища».

Конни неодобрительно засопела.