— Ах, моя дорогая, чтобы повезло, необязательно находить какую-то старую пыльную книгу.

— Грейс, — сказала Конни, сползая вниз по косяку двери. — Это для меня очень важная находка. Она совершит переворот в науке и сделает мне имя! Неужели тебе так трудно понять, что это для меня важно?

— Я знаю, что это важно для тебя, Конни, — сказала Грейс. — Я не осуждаю то, что ты делаешь. Я просто беспокоюсь, что вся та энергия, которую ты вкладываешь в так называемую работу, отвлекает тебя от самопознания.

Конни глубоко вдохнула, собрав ярость в комок, и медленно выдохнула через нос. Темнота уже расползлась по столовой, поглотив стол, стулья и висящие кашпо. Арло вылез из-под стола и сел на пол рядом с Конни, положив ей морду на колени.

— Я себя хорошо знаю, Грейс, — сказала она, стараясь унять раздражение.

— Я не хотела тебя расстроить, моя дорогая, — заворковала Грейс. — Подожди минутку, я только поставлю их в духовку.

Конни услышала стук телефонной трубки о кафельную столешницу в двух часовых поясах от себя. Скрип и скрежет возвестили о том, что Грейс открыла духовку и поставила внутрь противень с самосой. Конни представила, как мама быстро вытирает выпачканные в муке руки о передник — тот самый, который Конни по-настоящему ненавидела. На нем красовалась надпись «Ом поется сердцем». В трубке опять что-то стукнуло, и мамино дыхание, пролетев по телефонным проводам, коснулось ее щеки. Конни почувствовала, что раздражение проходит.

— Я лишь хочу сказать, — начала Грейс, — что тебе не повредит почаще заглядывать внутрь себя. Ты необычный, выдающийся человек, Конни. И не важно, найдешь ли ты книгу или нет. Только поэтому я считаю, что она тебе не нужна, вот и все.

У Конни задергалась верхняя губа, а по щекам потекли слезы. Сглотнув, она протянула руку и взяла Арло за ухо. Какое-то время она молчала.

— Ладно, — сказала Грейс, притворившись, что не заметила затянувшейся паузы. — Может, расскажешь мне про молодого человека?

Конни глубоко вздохнула, невольно улыбаясь сквозь слезы.

— Нет, — прошептала она.

— Хорошо, думаю, это может подождать, — вздохнула Грейс. — Но рано или поздно мы должны будем об этом поговорить.

Конни закатила глаза.

— Хорошо, мама, — сказала она и повесила трубку.

— Эй, Корнелл! — позвал голос, и слова ровной строчкой поплыли перед глазами, как на экране, внедряясь в спящее сознание Конни.

Они затмили собой образ Грейс — а может быть, женщины с портрета в гостиной? Она стояла в больничной сорочке голыми ногами на снегу и, протягивая руки, кричала, но ни звука не вылетало из ее открытого рта. На небе вместе сияли солнце и луна, а женщина исчезла в клубке из змей, которых становилось все больше и больше, они выползали из-под снега и устремлялись к ней. Конни нахмурилась во сне, руки и ноги ее задергались.

— Эй! Корнелл!

Слова появились снова и рассыпались, как капли дождя, от ударов, сотрясавших входную дверь дома. Видение развалилось на отдельные тающие образы, и к Конни постепенно стало возвращаться ощущение реальности. Она поняла, что лежит на кровати, а на шею давят собачьи лапы. Девушка открыла один глаз.

Удары в дверь не прекратились. От них уже дрожал пол, трещала дверная щеколда. Конни села и протерла глаза. Арло, зевнув, перевалился на нагретое ею место и вытянул лапы.

— Что за черт, — пробормотала она, шлепая босыми ногами по старинной спальне со скошенным потолком. Спустилась вниз по узким ступенькам. Приглаживая волосы и зевая, открыла дверь.

— Держи, — сказал голос, и в руках у Конни оказался пластиковый стаканчик с кофе. На пороге стоял Сэм в удлиненных шортах, ботинках на толстой подошве и майке «Блэк-Флэг». Он держал коробку с пончиками. — С головой в науке?

Он улыбнулся и зашел в прихожую, задев Конни рукой за плечо, где под футболкой сейчас же стало приятно покалывать.

Конни заморгала.

— А вот и столовая! — сказал Сэм, легкой походкой зайдя в комнату и ставя на стол коробку с выпечкой. — Тарелку надо? Нет, не надо тебе тарелку.

— Сэм, сколько… — начала она.

— Полдвенадцатого, — сказал он, протягивая ей в бумажной салфетке кусок бостонского пирога с шоколадной глазурью.

— Ого! Правда? — сказала она, принимая угощение.

— Выпей кофе, станет лучше, — заверил он.

— Но как ты нашел… — опять начала она.

— Очень просто. Искал дом, полностью заросший плющом, — сказал он и, улыбнувшись, устроился на одном из стульев, взгромоздив ногу на стол. — Кстати, классный. Хорошо сохранился.

— Смеешься? — спросила она. — Да это же развалина! Когда я иду по лестнице, каждый раз боюсь, что подо мной все рухнет.

— Ничего подобного, — сказал он, мотнув головой.

— Смотри. — Конни ткнула пальцем в деревянную балку у входа в столовую, и откуда-то сверху посыпалась древесная пыль. — Разваливается на части.

Глядя на Сэма, она опустилась на стул у обеденного стола.

Сэм посмотрел наверх и пожал плечами.

— Это пыль от древоточцев. Немудрено — балка очень старая. Может быть, они там жили еще со времен постройки. Около 1700 года, верно? Тогда они уже двести лет как сдохли. Не волнуйся, внутри балка как стальная. — Он откусил кусок пончика, размазав по губам сахарную пудру. — Когда дом строили, — продолжал он, — на штифты, соединяющие сваи и балки, шло сырое дерево. Оно высыхало уже на месте и намертво скрепляло конструкцию. Этот дом только бульдозером можно разломать. — Сэм улыбнулся, вытирая рукой пудру с губ. — Старому дереву все нипочем, — сказал он, глядя на Конни.

Конни сглотнула, уши у нее горели. Она отвела взгляд и откусила кусок своего пончика.

— Знаешь, некоторые девушки сочли бы все это очень странным, — сказала она, слизывая шоколадные крошки с пальца.

— Ага, — сказал он. — Я с такими встречался.

Откуда-то появился Арло и обнюхал его ногу. Некоторое время все молчали. Отхлебывая кофе, Конни вдруг осознала, что сидит перед Сэмом в старой клетчатой пижаме, и смутилась. Почему-то она совсем не чувствовала неловкости, когда в одном нижнем белье плавала с Сэмом в море. Их ночное купание в затянутой туманом бухте уже казалось ей сном. Они тогда провели вместе несколько часов, плескаясь и играя в воде, а потом, уставшие, легли рядышком на плоту и молча смотрели на небо, где сквозь просветы в тумане сияли звезды. Конни очень хотелось взять Сэма за руку, но она боялась, что волшебство исчезнет. Сейчас, при свете дня, она поняла, что все было на самом деле, и у нее запылали щеки.

— Ладно, — сказал Сэм. Арло, виляя хвостом, радостно положил лапы ему на колени. Сэм почесал ему морду и повернулся к Конни: — Что мы сегодня будем делать?