Герман вскинул руки к небу:

– Так тем более ему захочется его защитить!

Гиацинта перевела взгляд со своих сестёр и брата на Германа.

– Люсиана умерла, и мистер Байдерман уже шесть лет не выходит из дома.

Герман открыл было рот, закрыл и снова открыл:

– Он – ваша единственная надежда. Тридж ещё не вернулся, так? Он вам перезвонил?

Джесси помотала головой:

– Не знаю, почему он так внезапно исчез, и не понимаю, как землю могли продать без его разрешения. Я оставила ему уже, наверное, двенадцать голосовых сообщений!

Оливер развернулся на каблуках и зашагал к дому.

– Герман прав. Мистер Байдерман и правда наша единственная надежда.

* * *

– Стучи ты, – приказал Оливер Герману. – Ты же это придумал.

– Ну уж нет, – ответил Герман, спрятавшись за остальными Вандербикерами. – Я его даже не знаю!

– Тогда ты, Гиацинта, – предложила Джесси. – Ты его любимица.

Та помотала головой:

– Лэйни, ты у нас любительница стучать в дверь.

Малышка закусила губу:

– Не хочу говолить пло Люсиану. Он ласстлоится.

Из квартиры раздался голос мистера Байдермана:

– Что там за шум? Заходите уже!

Джесси посмотрела на остальных и открыла дверь. Все втиснулись внутрь.

– А ты кто? – спросил мистер Байдерман, когда увидел Германа, который стоял одной ногой за порогом.

– Это Герман Хаксли, – объяснил Оливер. – Мой друг из школы.

Мистер Байдерман смерил Германа взглядом. Видимо, тот заслужил его одобрение, поскольку он проворчал:

– Ну, заходи. Я не кусаюсь.

Герман пожал плечами и затворил за собой дверь. Принцесса Милашка спрыгнула с дивана и приземлилась у его ног. Её очень заинтересовали шнурки на кроссовках, и она ударила по ним лапой. Герман наклонился погладить кошечку по голове.

– Чем обязан? – спросил мистер Байдерман.

Джесси толкнула локтем Оливера, он Гиацинту, а Гиацинта хотела в свою очередь толкнуть Лэйни, но та залезла под кухонный стол.

– Мы кое над чем трудились на участке рядом с церковью, – уклончиво начала Гиацинта.

Мистер Байдерман вскинул брови:

– Думаете, я не знаю, где вы пропадали последние несколько недель?

Гиацинта вспомнила про садовые перчатки.

– А как вы узнали?

– Посмотрел в окно.

Вандербикеры подбежали к окну, выходившему на дорогу. И правда, с четвёртого этажа открывался отличный вид на всю Сто сорок первую улицу.

Джесси обернулась:

– Ладно, хорошо. Мы хотели подготовить кое-что особенное для мистера Джита и мисс Джози…

Мистер Байдерман махнул рукой:

– Да, знаю. Видел, как вы носили туда цветы и садовые инструменты.

– Вам не было неприятно? – спросила Гиацинта.

– С чего бы?

– Люсиана туда ходила, – напомнил Оливер.

– Откуда вы… А впрочем, не важно. Нет, я ничего не имею против. По-моему, затея отличная.

– Ох, – выдохнул Оливер, – здорово, что вы так считаете! Потому что нам как раз нужна ваша помощь. Ваша подруга, которая спасает здания… Вы можете ей позвонить? На ограде повесили табличку «Продано». Мы слышали, что там хотят построить многоэтажку. Тридж пропал, и обратиться нам больше не к кому.

Мистер Байдерман нахмурился:

– Церковь продают?

– Нет, только участок с нашим садом, – уточнила Джесси.

Мистер Байдерман покачал головой:

– Не знаю, как тут помочь, если земля уже продана. Тем более это не здание…

– Это часть истории церкви, – сказал Оливер. – Правда ведь?

– Мисс Джози говорила, что там раньше была остановка Подземной железной дороги, – добавила Гиацинта.

– У этого участка важное историческое значение, – добавила Джесси. – Это достояние нашего города!

– И ваша дочка закопала там секлетик! – Лэйни вытащила из рюкзака шкатулку Люсианы и протянула мистеру Байдерману.

Все замерли. Показывать ему шкатулку не входило в их планы.

– Как вы… это же… она обожала эту шкатулку, – запинаясь, проговорил мистер Байдерман. Он осторожно потянулся к ней, словно боялся, что она исчезнет, если её коснуться, бережно взял в руки, открыл и провёл пальцем по надписи под крышкой. – Это я для неё смастерил. Она хранила здесь семена из сада её матери. Говорила, что они волшебные.

Мистер Байдерман закрыл шкатулку. Костяшки его пальцев побелели. Казалось, он пытался удержать воспоминания, которые она вызвала.

– Так… вы нам поможете? – спросила Лэйни.

– Вы – наша последняя надежда, – сказала Джесси.

– Пожалуйста! – взмолился Оливер и передал мистеру Байдерману его мобильный. – Пожалуйста!

– Поверить не могу, что я на это согласился, – пробормотал мистер Байдерман.

Он только что договорил с мисс Лин из Комиссии по охране памятников архитектуры. Она сказала, что лучше всего приступить к делу прямо сейчас, и попросила встретиться с ней в её кабинете в центре города. Лично. Мисс Лин объяснила, что надо заполнить и подписать документы, а затем заверить их у нотариуса. Причём всё надо успеть до выходных, иначе вряд ли удастся спасти участок. Офис закрывался в пять ровно, а сейчас шёл уже четвёртый час.

– Наденьте фиолетовый галстук, – сказала Лэйни, роясь в комоде. – Это мой любимый цвет!

– Я шесть лет не носил галстуки…

– Вы будете выглядеть очень стильно, честное слово, – пообещала Гиацинта. – Франц тоже отлично смотрится в фиолетовом!

– Не дёргайтесь, – попросила Джесси. – Иначе я не смогу вас причесать!

– Мне и не надо причёсываться, – отмахнулся мистер Байдерман. – И так сойдёт.

– Вы вечность сами себя стригли, и это видно, – сказал Оливер. – Нечего людей пугать.

Мистер Байдерман обернул галстук вокруг шеи и затянул какой-то замысловатый узел. Гиацинта попыталась запомнить, как он это сделал, чтобы потом повязать галстук Францу.

Наконец мистер Байдерман развёл руки в стороны и мрачно посмотрел на детей.