самыми первыми, отнесли тарелки в мойку, и, пройдя через холл, направились к выходу.

– Эй, вы куда? – окликнул их док, выходя из своего тупика – кажется, он в это день решил прийти на работу пораньше. – Дождь как из ведра, Фламма, вас там просто смоет.

– Ну, мы это… – начал Пол. Он растерялся, и не придумал вовремя, что бы такое соврать. – Надо нам…

– Опять курить? – с неприязнью спросил док.

– Не, у нас нету, – покачал головой Пол. – Просто надо.

– Зачем? – ледяным голосом спросил док.

– Ну, надо, – Ян решил, что молчать не стоит. – Обещали мы…

– Переждите, через полчаса дождь стихнет, – сказал вдруг док. Ян с удивлением посмотрел на него. – В Морозново он уже кончился, скоро и отсюда уползёт. Или вам охота промокнуть, причем непонятно, для чего именно?

Братья переглянулись, во взгляде Яна читалось сомнение, Пол же просто пожал плечами.

– Ладно, – нехотя согласился Ян. – Переждем.

– Отлично, – обрадовался док. – А давайте вы мне пока что немного поможете? Нужно из подвала весы поднять, и собрать.

– А зачем весы? – с интересом спросил Пол.

– Вас, дураков, взвешивать, зачем ещё, – объяснил док.

* * *

С весами провозились минут сорок, и это оказалось неожиданно увлекательно – сперва весы вытащили из подвала, потом протирали каждую часть, потом вместе с доком собирали. А после сборки док скомандовал им снять обувь, и по очереди взвесил, а потом взвесился сам – смеху ради.

– Откалибруем заодно, – пояснил он. – Так, Пол… угу… сорок три килограмма. Слезай. Ян… Сорок два. Гм. Смысл жизни, вселенной, и вообще.

– Чего? – не понял Ян.

– Не обращай внимания, шучу, – непонятно ответил док. – Теперь давайте меня?

– Давайте, – обрадовался Пол.

– Ну, смотрим. Пятьдесят два с половиной. Это с учетом одежды. Нормально. А вот вы чего-то совсем тощие, – упрекнул он. – Надо вас раскормить.

– Зачем? – испугался Ян. – Как Зот с Ковригой быть, что ли? Да ну.

– Как Зот с Ковригой не нужно, – покачал головой док. – Но весите вы маловато. Хотя какие ваши годы, наберете ещё, – успокоил он. – Дождь-то кончился. Вон, глядите, – док указал на окно. – Вы торопились, кажется. Да?

– Ну, вроде того, – осторожно ответил Пол. – Спасибо, Итгар Вааганович.

– За что? – не понял док.

– За то, что взвесили, – ответил вместо брата Ян. – Интересно же.

– Еще бы это было не интересно. Кстати, мальчики, это медицинские весы, специальные, – объяснил док. – А Лаврентьич мне их не отдавал. Но после директора…

– Ааа… – глубокомысленно протянул Пол. – Понятно…

– Так что теперь придется перевешивать всех детей, а кое-кто у меня увел звонок, – на лице у дока появилось хитрое выражение. – Ладно, ладно, опять шучу, чего-то вы сегодня непонятливые.

Пол, который минутой раньше незаметно (то есть он считал, что незаметно) сунул в карман очередную пачку доковских сигарет (снова чёртов «Памир») покраснел, как свекла, но в карман за сигаретами не полез.

– Идите, – док усмехнулся. – Партизаны. Надо им. Идите, идите, мне еще пол мыть, а то пыли от этих весов чёрти сколько. Интересно, какого они года выпуска? – спохватился он. – Ведь несколько лет в подвале валялись, точно. Всё, мальчишки, свободны, дальше я сам.

* * *

После дождя на улице было прохладно, но шли братья быстро, и вскоре движение снова согрело – но еще больше в тот момент грела мысль о том, чем они сегодня решили заняться.

– Как книги делить будем? – спросил Пол, когда они отошли от детдома на порядочное расстояние, и удостоверились, что подслушать их никто не может.

– Да как получится, – Ян задумался. – Может, дашь мне первому Джека Лондона почитать?

– Ладно, – согласился Пол. – Я тогда этого, как его… забыл. С лисой на обложке.

– Рассказы про животных, – вспомнил Ян. – А что? И почитай. Ты тогда рассказы, а я Джека. Вроде бы Амрит писал, что там тоже рассказы были, у него.

– Да, рассказы, – подтвердил Пол. – Знаешь, странно.

– Чего странно? – не понял Ян.

– Ну, что там рассказы про животных, – Пол нахмурился. – Обычно про людей же пишут. А тут лиса какая-то.

– Это да, – согласился Ян. – И еще больше странно, почему эта книга в запрещенные попала. Про лису.

– Ладно, дойдем, почитаем, и поймём… наверное, – ответил Пол.

* * *

Читали они небыстро, но уже через полчаса Ян понял – книга, которая попала ему в руки, длинная, это отнюдь не рассказы, это роман. Причем, к его огромному удивлению, это был роман не о людях вовсе, а о собаке, точнее, о помеси волка и собаки, люди играли в этом тексте второстепенную роль, а главным героем был пёс, но…

– Ты чего смеешься? – раздраженно спросил он, когда Пол, который сидел у шкафа, и читал свою книгу с лисой на обложке, засмеялся уже в голос – до этого он только хихикал.

– Ой, не могу… – простонал Пол. – Тут рассказ… про кошку… Прости, правда, смешно очень…

– Смешно про кошку? – удивился Ян, которому сейчас было отнюдь не смешно, но про собаку. – Это как?

– Сам потом прочтешь.

– Ладно. Давай только потише, а? – попросил Ян. – Мешаешь.

– Хорошо, буду потише.

Следующие пару часов они почти не говорили – потому что книги оказались… Ян позже думал, какое бы слово для них подобрать, но так и не сумел этого сделать. Но он понял главное – это были совсем другие книги. Не обязаловка, которую надо заставлять читать. Не пафос. Не ложь. В книгах было что-то удивительно настоящее, и потому завораживающее, пугающее, и в то же время прекрасное. Они не принуждали ни к чему, эти книги, они не заставляли, не читали мораль, не требовали. Но – и это было главное отличие от всего, что братья читали раньше – за буквами и серой дешевой бумагой в них находился мир. Настоящий, живой мир. Там был зимний лес, волки, которые преследовали человека; там были нарты, холод, индейцы; там находилась горячая живая кровь, сила, беспощадность, там были чувства, реальные, живые, не надуманные, не искусственные… Опомнился