Ее команда добралась до лагеря, и Марина обернулась к начальнику охраны:

– Я хочу еще раз посетить алтарь! Пусть кто-нибудь возьмет лопату, чтобы откопать его и сфотографировать нанесенные на стенки знаки. Сделайте так, чтобы я попала туда не через пепелище, оно доставляет мне дискомфорт, мне это надоело! Но сначала мы должны отправить к ученым нашего великого медиума! Обещала позвать ее лично, так что составьте мне компанию.

– Будет сделано, – отрапортовал Сармат.

Он отдал своим людям несколько указаний, и пара автоматчиков торопливо поспешила за инструментом. Начальник охраны направился к палатке Аннеты и Саиды, но Марина остановила его:

– Нам не туда! – Она указала на палатку наемников, в которую Аннета затащила Якута. – Думаю, мы найдем ее там!

Сармат удивленно поднял брови, но ничего не сказал и последовал за ней в указанную сторону. Дойдя до палатки, Марина осторожно, чтобы не шуметь, расстегнула запирающую входной полог молнию, и распахнула полог. Первое, на что упал взгляд, была голая задница Якута, совершающая ритмичные движения. Под полураздетым наемником лежала голая Аннета, изогнувшись в экстремальную дугу, которой позавидует борцовский мостик, и в первую секунду Марине показалось, что женщина из-за такого дикого изгиба сломала себе шею. Она словно не чувствовала веса навалившегося на нее мужчины, ее руки безвольными веревками лежали на полу, содрогаясь в такт движениям Якута, веки были широко распахнуты, закатившиеся глаза жутковато сверкали белками, и казалось, что зрачков у нее вообще нет. Ее тихие стоны больше походили на бесконечное подвывание, то усиливающееся, то слабеющее, и в целом Аннета выглядела так, будто у нее не интимная сцена, а эпилептический припадок или предсмертная агония. Для полноты картины не хватало только пены изо рта.

«Она вообще в сознании?!» – подумала Марина и с демонстративной насмешкой заявила Сармату, закрывая входной полог:

– Не будем мешать. Мисс Аннета упоминала, что она таким образом восполняет недостаток кундалини или что там увеличивает силу медиумов и экстрасенсов! Для нее это важно!

Она обернулась к помощнице:

– Саида! Когда Аннета освободится, направь ее к ученым! Пусть продемонстрирует, что же она умеет делать в … – Марина сделала многозначительную паузу, – наполненном состоянии.

Саида смущенно пробормотала, что все поняла, и Марина перевела взгляд на начальника охраны:

– Когда мы можем посетить алтарный камень?

– Прямо сейчас, – хмуро ответил тот, косясь на своих подчиненных, возвращающихся с лопатами.

По выражению лица Сармата было нетрудно догадаться, что начальник охраны, мягко говоря, чувствует себя неловко. И не от того, что увидел, а потому, что один из его людей продемонстрировал непрофессиональный подход к исполнению контракта, и клиент наверняка сообщит об этом его начальству. Марина убедилась, что оба автоматчика, не отходящие от нее ни на шаг, тоже успели заметить происходящее в палатке, и с чувством легкого удовлетворения направилась к себе. Со своими людьми Сармат пусть делает, что пожелает, а вот Аннета получила урок. За то, что возомнила о себе слишком много и посмела ей перечить, отказавшись от приглашения на обед. И это только начало! Мы еще выясним, почему она не смогла погрузить Марину в транс, когда это потребовалось! Уж не мошенница ли наша медиум? Она, кстати, всегда перед сеансом давала ей стакан воды, а в тот раз не успела. Если окажется, что Аннета использовала для своих гипнологических сеансов какие-нибудь снотворные препараты, выдавая это за гипноз, Марина ее засунет в тюрьму на полжизни!

– Отлично! – оценила Марина. – Тогда показывайте дорогу в обход пепелища. Я готова!

Наемники повели ее каким-то окольным путем, из-за чего большую часть пути пришлось идти через лес. Продраться через подлесок получалось не везде, где-то люди Сармата прорубали путь прямо через корявые ветки облысевших кустов, где-то петляли, огибая непроходимые заросли. Дорога затянулась, но в итоге Марину вывели к алтарю с другой стороны, как было приказано. Пепелище этого дурацкого сарая на этот раз она не увидела, и никаких дискомфортных и тревожных эмоций испытать не пришлось. Это ободрило девушку, и она принялась фотографировать алтарный камень со всех сторон на свой смартфон. Пусть будут фотки «до», чтобы потом сравнить их с фотографиями «после». Тем более что в нынешнем состоянии этот убогий дикарский алтарь мало похож на себя самого из видения Марины.

– Откопайте это! – велела она наемникам. – Он сильно врос в землю, хочу увидеть его целиком!

Двое наемников с лопатами принялись за дело, остальные сосредоточились на наблюдении за окружающим лесом. Минут пятнадцать Марина скучала, разглядывая неопрятную тайгу, не имеющую ничего общего со столь любимыми ею женевскими парками. Единственным позитивом было то, что тени внутри непролазных чащоб не вызывали у нее галлюцинаций. С другой стороны, это обстоятельство одновременно являлось настораживающим фактором: если Смирнов тоже не испытывает галлюцинаций во время движения через тайгу, значит, он точно доберется досюда.

– Хватит или еще? – Один из орудующих лопатами наемников устало выпрямился. – Вроде основание уже видно.

Девушка обошла вокруг валуна, придирчиво осматривая его потемневшую от времени поверхность. Алтарь врос в землю где-то на полметра, и выкопанная вокруг него канава получилась довольно глубокой. В первую секунду Марина хотела заставить наемников расширить ее, потому что спускаться в эту узкую яму было неудобно, но потом передумала. Внизу, у основания валуна, фотографировать было нечего, все рисунки, выбитые на камне, опоясывали его ближе к середине, их было видно и так. Она заставила наемников очистить камень со всех сторон и принялась фотографировать. Позже, в Швейцарии, она покажет эти фотографии ученым. Возможно, они смогут прочесть дикарские рисунки, хотя вряд ли. Ничего толкового на убогом алтаре не имелось, ни загадочных символов, ни петроглифов, лишь первобытный примитив. Пара затершихся азиатских свастик и такие же затершиеся изображения какого-то животного, к тому же одного и того же. Разве что символ кинжала она узнала, да и то, он был настолько убогим, что идентифицировать его девушка смогла только потому, что символ был один в один как углубление под заколку, расположенное на вершине алтаря, только маленькое.

За спиной раздался негромкий, но резкий голос Сармата, отвечающего на рацию, и Марина кожей почувствовала, что произошло что-то важное. Она резко обернулась:

– Что случилось?!

– Связать и ждать меня! – приказал в эфир начальник охраны. – Сейчас буду! – Он посмотрел на Марину и объяснил: – Мы только что взяли вашего конкурента! Он на базе! Возвращаемся в обход или напрямик? Напрямик быстрее, но это через пепелище.

– Напрямик! – Марина зло скривилась. Уродское пепелище она потерпит, это всего минута! Ничто в сравнении с избавлением от вечных глюков, которое ее ожидает!

Идти мимо пепелища оказалось еще неприятнее, чем прежде. Ощущение тяжелого пронзительного взгляда усилилось, и из безразличного оно стало брезгливым. Пустота смотрела на Марину, как на какой-нибудь мерзкий отстой, и это вызвало у нее смесь страха и ненависти. Как только она разберется с заколкой, то прикажет сжечь эту гадость еще раз!